Клятва истинной валькирии - Райчел Мид

И она кивнула на татуировщика:

– Вы разве не одна семья? Разве на кону не честь родственников?

– Верно, – согласно кивнул татуировщик. – Любой из нас мог выйти на бой. Только мы Юджина выбрали. Он парень лихой.

Отлично. Такого ответа она и ожидала. А Джастин пусть поживет еще немного. Красавиц порадует.

– Значит, бойцов можно выбирать каждой стороне? – повторила она.

Тот покивал.

– Тогда я представляю Джастина. Я буду драться.

– Нет! – Пожилой побледнел от ярости. – Зря болтаешь.

И в глазах его вспыхнул нехороший огонек:

– Я хочу увидеть его кровь, не твою.

Один из похитителей – человек со шрамом, который держал Джастина под прицелом, – сглотнул и пробормотал:

– Дядя Рауль, а она ведь права. По правилам…

– Не буду я с ней драться! – презрительно бросил Юджин.

И смерил Мэй недовольным взглядом.

– Я ее как соломинку сломаю. Это нечестно.

Татуировщик и его драчливые дружки тоже задумались. Похоже, они не разделяли его уверенности. Мэй задалась праздным и несвоевременным вопросом: любопытно узнать, а что случилось с парнем, которого она подстрелила?..

– Она имеет право, – уперся татуировщик. – Вы обязаны пустить ее на арену, если Марч скажет, что согласен.

Головы присутствующих развернулись к Джастину.

– Пожалуйста, – выпалил он. – Хотя… а если она проиграет… в смысле… умрет. Что со мной будет?

– Твоя сторона будет признана виновной, и мы тебя убьем.

– Замечательно. Очень рад.

– А если я выиграю и останусь в живых? – осведомилась Мэй. – Джастина не тронут?

Татуировщик уставился на Юджина, тот неохотно кивнул.

– Ладно, – коротко бросил Рауль. – Хватит разговоров. Если им обоим так не терпится помереть, пусть делают что хотят. По крайней мере, я тогда смогу лично застрелить Марча.

Джастин повернулся к Мэй, та попыталась взглядом сказать ему, что все будет в порядке, но их сразу же начали пихать к двери. Створка распахнулась, открывая взору просторную комнату с высоким сводчатым потолком. Вероятно, раньше здесь было нечто вроде открытого офиса – но ни столов, ни перегородок Мэй не заметила. Нынешние хозяева уже очистили помещение.

Они вошли, и глухой гул перерос в нетерпеливый рев. В помещение набилась по крайней мере сотня людей – они выстроились вдоль стен. Середина комнаты напоминала ринг. Прекрасно, прямо как на соревнованиях по фехтованию тростью.

Мужчина со шрамом шагнул поближе – во взгляде читались любопытство и чуть ли не сочувствие:

– Надеюсь, ты хорошо владеешь ножом.

В ответ Мэй улыбнулась.

Джастин в изумлении оглядывал «арену». Видимо, он должен был чувствовать себя польщенным – столько народу пришло посмотреть на его, так сказать, «казнь» без предварительного приглашения. Вот что значит настоящая популярность. У стен наскоро возвели хлипкие трибуны, а прямоугольник в центре огораживала неприятно выглядевшая колючая проволока. Темные пятна в центре площадки подозрительно напоминали пятна самой настоящей крови.

В принципе, он не первый раз оказывался в подобном месте. В Панаме отвратительные драки такого рода устраивались часто: они считались «цивилизованным» средством разрешения споров между местными бандами. Однако Джастин впервые оказался не на трибуне, а в центре подобного сборища, и он не ожидал, что такое может твориться на территории РОСА.

Мэй стояла всего в нескольких футах от него. Судя по холодному и напряженному выражению лица, она оценивала диспозицию и прикидывала, как им выбраться. Он надеялся, во всяком случае, что у нее есть план. Он-то видел ее в деле и знал, что она хорошо дерется, но этот Юджин был больно здоров. Крепкий такой парень. А по сравнению с ним Мэй казалась безнадежно хрупкой и тоненькой.

«А то ты не видел, как она раскидала таких здоровяков в Панаме», – заметил Гораций.

«Да знаю я. Но речь не шла о моей чести и ее защите. Смотрю я на этот сброд и думаю, что даже если она уложит Юджина, живыми нам выбраться проблематично».

На мгновение он забыл, что она суперсолдат. Она стала просто любимой женщиной, которая лежала в его постели и улыбалась так, что сердце из груди выскакивало. И он – вдруг – понял, что не хочет, чтобы она дралась за него. Он захотел броситься и защитить ее.

«Помоги ей, дай ей что-нибудь», – сварливо заметил Магнус.

«Что именно? Автомат? Или сразу пулемет?» – в том же тоне ответил Джастин.

«Нет! – взорвался Магнус. – Ей от тебя нужно благословение! Защита! Ты можешь немногое, но тебе по силам!»

«Точно, – включился в беседу Гораций. – Он вообще не выучил ни одной руны».

«Мы можем ему показать!» – уперся Магнус.

Гораций заявил:

«Показать – не то же самое, что научить. Обучение длится долгие годы. Чтобы смысл их намертво в мозгах отпечатался. Вот чем он должен был в Панаме заниматься. А не за чужими женами гоняться. А чтобы правильно направить силу, ему нужно к ней прикоснуться. А у них руки связаны».

«А поцеловать?» – с надеждой предложил Магнус.

Когда их ввели, толпа радостно заорала – но быстро притихла, стоило заговорить отцу Нади Менари. Он повторил старые обвинения насчет роспуска церкви в Чикаго, добавив, что именно из-за Джастина Надя, по сути, обрекла себя на добровольное изгнание. Если бы не непосредственная угроза жизни, Джастин бы похихикал. Надо было видеть лицо Мэй, когда Рауль патетически вещал о том, как дочурка кинулась в джунгли в поисках видений и откровений. Понятно, почему Мэй презирала все религии. Как еще относиться к тому, что глупые боги заставляют неразумных людей бросаться прямо в пекло.

«Богиня Нади для нас не опасна, – проговорил Магнус. – Бояться надо другой. И она уже здесь, кстати. Чувствуешь ее присутствие?»

Джастин хотел ответить, что ничегошеньки он не чувствует, но потом он сосредоточился и сразу понял, что кожу легко пощипывает, а на периферии разума кувыркается и скачет нечто… непонятное.

«Сейчас и другие подтянутся, – изрек Гораций. – Богиня не оставит Мэй и поможет ей в бою».

Рауль тем временем закончил перечислять свои горькие обиды. Двое мужчин выступили вперед и подтолкнули Мэй к арене. Джастин напрягся, но она шла, не выказывая страха. Решительно и гордо, с высоко поднятой головой. Кто-то ее развязал и передал ей два ножа. Она внимательно их изучила, взвесила на руке, подкинула в воздух и ловко поймала. Удовлетворившись осмотром, стянула рубашку, оставшись в одном топе. Кто-то из зрителей одобрительно присвистнул. Мэй устроилась в углу, приняла боевую позу и принялась внимательно следить за Юджином – тот занял свое место.