Рейдер - Мария Коваленко

— Повернись ко мне, — хриплый голос над ухом заставил вздрогнуть. — Не могу больше… — мужские руки заскользили по телу, а губы стали осыпать поцелуями плечи и шею.

Просторная душевая мгновенно стала тесной. Острое болезненное желание волной прокатилось по телу вслед за умелыми пальцами Аарона. Кому она противостоит? Кого обманывает? Стон вырвался из груди, и тут же другой стон, чужой, отчаянный, отозвался эхом.

— Аарон… — Марина сдалась. Обхватила руками его голову, заставив остановиться, и нырнула в водоворот.

Как они оказались в кровати, оба так и не поняли. Не раскрывая глаз, не прекращая поцелуя, опустились на выстуженные кондиционером простыни, и загорелись еще ярче. Прикосновения сводили с ума. Марина бесстыдно подставляла грудь для поцелуев и задыхалась от болезненно-сладких ощущений, когда Аарон нежно покусывал тугие вершинки. Она выгибалась дугой от умелых ласк его пальцев в развилке ног и всхлипывала, зажимая ладонью рот, когда горячий язык вылизывал ее там, будто таявшее крем-брюле.

Возбуждение подчиняло себе и тело, и разум. Бедра двигались навстречу ласке, а на глаза накатывались слезы. Слишком остро, слишком ярко, слишком мало. Аарон… Этот мерзавец все же добился, чего хотел. Переплавил ее под себя и теперь нужен был весь. Над собой, внутри, глубоко.

— Аарон, пожалуйста, прошу… — с губ сорвалась хриплая, отчаянная мольба, и Марина вцепилась в его плечи как утопающая.

Горячий как клеймо поцелуй последний раз обжег возбужденную плоть в развилке. Едва слышно зашелестела фольга. И одним резким, выбивающим воздух из легких толчком Аарон вошел в нее до конца.

— Проклятие… — плотно сжав губы, словно боясь произнести что-то еще, он навис сверху и посмотрел в глаза.

Открытый, полный отчаяния взгляд и восхитительная твердость внутри лишили Марину стыда окончательно. Закинув руки на его плечи, она двинулась навстречу первой. Плавно, медленно, словно испытывая пределы прочности своего мужчины. Прижалась губами к губам, заглушая собственные стоны. Заскользила ладонями по спине и ягодицам… и чуть не закричала от восторга, когда он, забыв о нежности, стал все быстрее и жестче вколачиваться в нее.

Совсем не Питерское солнце заливало своим светом комнату и широкую кровать хозяина квартиры. Смятая простыня, сброшенные на пол подушки, сбившееся в ногах одеяло — настоящее поле любовной битвы. Удивительно, что пружины из матраса не торчали, и ножек по-прежнему было четыре.

Впрочем, не только это казалось странным. Еще одна приятная особенность делала это утро фантастическим. Хоть проснулся Аарон привычно рано, открывать глаза, показывая, что уже бодр, он не спешил. После ночного марафона по телу разливалась приятная лень. А еще чьи-то бесстрашные игривые пальцы скользили по коже, оставляя теплую дорожку.

Неприступная королева «Альфы», голая и горячая, лежала у него на плече, как совершенно обычная земная женщина. Наблюдать за ней сквозь ресницы было настоящим удовольствием. Растрепанные волосы, нежная белая кожа, словно корицей, осыпанная веснушками, длинные ноги, которые будто были созданы, чтобы обнимать мужские бедра… Награда стоила ожидания. Даже после того, как за ночь он взял ее несколько раз в разных позах, насытиться не удалось. Инстинкт насыщения с Мариной не срабатывал. Она как наркотик проникла в его кровь, тут же вызвав зависимость.

Аарон и вспомнить не мог, чтобы от какой-нибудь другой женщины самоконтроль срывало как стоп-кран. Настоящая, податливая, страстная, Марина отличалась от других как день от ночи. Каждый оргазм только усиливал аппетит, и, судя по тому, что проворные пальцы с груди уже добрались до живота и стали двигаться ниже, мало было не только ему.

Словно догадавшись о его мыслях, Рогозина замерла.

— И почему ты остановилась? — все также, не открывая глаз, поинтересовался Берг.

— Ээ… — Марина, видимо, не ожидала, что ее застигнут врасплох. — Потому что я хочу в душ и есть, а если опущусь ниже, есть придется тебя.

Поскольку дальше притворяться не было необходимости, Аарон резко повернулся на бок и подпер рукой голову.

— Мне показалось, или ночью меня уже кто-то пытался… есть? — сощурился он.

Вопрос был провокационным. В их взаимоотношениях, больше напоминающих танго, трудно было уловить: пройдена граница близости или нужно снова завоевывать территорию. Та раскованная и жадная до ласки Марина, что стонала под ним ночью, сейчас могла оказаться иной.

Несмотря на шутливый тон, в котором был задан вопрос, ответ Аарон ждал, как номинант на Оскар результата голосования.

— Боюсь тебя разочаровать… — сухим бесцветным тоном начала Марина, — но эти калории мы уже сожгли, — вдруг рассмеялась она.

Аарон с облегчением откинулся на подушку.

— Женщина, ты меня чуть до инфаркта не довела! — про инфаркт он, конечно, преувеличивал, но начало фразы заставило напрячься. Во рту даже появился неприятный привкус горечи.

- Если ты меня не покормишь — доведу!

Хитрющие глаза озорно сверкнули, и Аарон еле сдержался, чтобы не опрокинуть эту провокаторшу на спину и позволить проверить свое сердце на выносливость.

— Я, кажется, говорил, что в меню только кофе, — разгоняя мысли, ответил он.

— А как же плотный завтрак? Помнится, в питерской квартире обслуживание было как в пятизвездочном отеле, — Марина демонстративно облизала губы.

— Тебе не нравится мое обслуживание здесь? — Аарон ущипнул ее за ягодицу, заставив ойкнуть.

После этого, конечно же, пришлось целовать больное место и все, до чего ему позволили добраться. Каждый сантиметр кожи приходилось отвоевывать почти с боем, из-за чего на кровати не осталось даже одеяла.

— Все-все! — взмолилась Рогозина, когда Аарон принялся покрывать поцелуями нежную внутреннюю поверхность бедер. — Мы не выберемся отсюда, и моя голодная смерть будет на твоей совести.

— А ты думаешь, я шутил про кофе? — Берг подтянулся вверх и описал языком круг вокруг пупка.

— Еды нет? Великий гроссмейстер дал маху? — Марина приподнялась на локтях и, секунду поколебавшись, быстро поцеловала Аарона в губы.

— Не поверишь, но и твоего первого похищения не было у меня в планах, — обхватив ладонью ее затылок, Берг притянул к себе и вернул поцелуй. — Прости. Иногда я ошибаюсь, а иногда позволяю себе экспромты.

Марина молча выслушала его раскаяние, а потом неожиданно отодвинулась.

— В таком случае я бросаю тебя и иду искать того, кто сможет меня накормить!

Ей почти удался отчаянный рывок. Одна нога уже была на полу, но Аарон ухватил за талию и быстро вернул назад. Кровать жалобно скрипнула от такого кувырка, но устояла.

— Такая стремительная! — восхитился Берг. — Видимо, кое-какие силы еще остались.