Рейдер - Мария Коваленко

Возможно, нужно было умерить пыл, испугаться такой перемене. Не из-за необычности и страха разочарования. А просто потому, что потом, когда прежняя реальность затянет обратно, не захочется возвращаться в старую шкуру. Но, как нарочно, Аарон увел ее к морю, а трезветь, когда ноги облизывают теплые волны, было выше всяких сил.

И здесь он ее обставил. В мире словно не было ни «Альфы», ни похитителей, ни ее разгромленной заброшенной квартиры. Только береговая линия со старым Яффо в одной стороне, бесконечный городской пляж — в другой, и рука Берга на талии. Теплая ладонь по-хозяйски гладила бок, частенько спускалась ниже, но после бурной ночи и не менее насыщенного утра изображать гордую независимость было глупо.

— Ты не устала? — когда они уже подошли к старому городу, уточнил Аарон.

— Нет. Удивительный место. Мегаполис, а по ощущениям — курорт.

— Это хорошо, — Аарон обнял ее так, что Марина носом уткнулась в его ключицу.

— Расскажи мне что-нибудь о Тель-Авиве или Яффо, — чтобы хоть как-то отвлечься от ощущений, которые вызывала его близость, попросила Марина.

— Здесь у всего есть своя легенда. И у того маяка, и у мечети на вершине. Даже у тех скал, — он указал себе за спину в сторону моря.

— Шутишь? Какие у этих камней могут быть легенды?

— Вообще-то, согласно греческим мифам, именно здесь была прикована к скале Андромеда, — менторским тоном произнес Аарон.

Марина прыснула от хохота ему в плечо.

— Твои находчивые соотечественники увязали эти скалы с греческим мифом? Да ладно!

— Ты не веришь? — Берг изобразил искреннее возмущение.

— Конечно нет!

— Подключи фантазию! — Аарон зигзагом очертил в воздухе возвышающиеся из моря скалы. — Видишь, как эта полоса похожа на шипы огромного дракона?

— Иногда скалы — это просто скалы, — Марина, смеясь, перефразировала знаменитую фразу Фрейда.

— О нет! Когда мать Андромеды похвалилась, что превосходит красотой морских божеств, те, как всякие завистливые женщины, обратились к Посейдону с требованием о мести, и морской царь, оказавшийся на поверку подкаблучником, послал сюда дракона. — Аарон снова указал на скалы. — Дальше схема стандартная: появление героя Персея, торг с папашей о цене за спасение его ненаглядной дочери, встреча взглядами Медузы Горгоны и дракона. Как видишь, и скалы, и торг, и быстрое решение проблемы — все по-нашему. — Берг сверкал как медный пятак.

— Либо у тебя огромный опыт рассказывания баек женщинам, либо в тебе погиб великий экскурсовод. — Уже не сдерживаясь, Марина громко рассмеялась. — Но ты продолжай! Пожалуйста! Такой оригинальной трактовки мифа я еще не слышала.

— Ты издеваешься? — Аарон наклонил голову и сурово глянул на нее исподлобья.

— Но там осталось совсем чуть-чуть, — Марина молитвенно сложила руки.

— Я все рассказал.

— Кажется, кто-то забыл хеппи-энд…

— А может, как-то без него? — Аарон скривился, как будто ему опять предложили перченую оливку.

— Нет, — Марина помахала указательным пальцем перед его носом. — Если уж взялся рассказывать, то до конца! Оставлять слушателей без сладкого — это непрофессионально.

— Попа слипнется! — Аарон быстро повернул Рогозину спиной к каменной ограде и двумя руками стиснул ягодицы.

— Я настаиваю на ванильном финале, — она даже и не думала вырываться. Парочка туристов, пялящихся на них с любопытством, конечно смущала, но удовольствие того стоило.

— Ну ладно. Про попу я предупредил, — Аарон коварно ухмыльнулся. — Освобожденная Андромеда сильно не сопротивлялась свалившемуся на нее счастью и стала царицей Микен. А потом эта мудрая женщина так втянулась в семейную жизнь, что родила Персею семерых сыновей и двух дочерей.

Уровень ванильности концовки, конечно, зашкаливал, но маленькая победа над Бергом окрыляла.

— Какой темпераментный Андромеде попался герой, — восторженно, с придыханием произнесла Марина.

— Завидуешь? — от улыбки в уголках глаз Аарона собрались складки-лучики.

— А как же! Он ее и спас, и царицей сделал, и всю жизнь неустанно трудился над производством потомства, — Рогозина закинула руки на плечи Аарону. — Изумительный мужчина.

— И какая часть тебе нравится больше? — он прихватил губами ее мочку и легонько прикусил. — Царство или работа над потомством? — Язык прошелся по чувствительной раковине уха и снова вернулся к мочке.

Веселость как ветром сдуло. Пара прикосновений, красноречивый намек, и былая легкость осталась позади. Это была какая-то мистика, фирменная магия Берга. Ноги Марины превратились в вату, и стоило порадоваться, что этот несносный мужчина крепко держит ее за попу, не давая упасть.

— Поехали домой, — судя по осипшему голосу, сам волшебник тоже испытал на себе все прелести своего искусства.

Мысль о возвращение в квартиру почему-то вызвала у Марины тревогу. Отчаянно захотелось еще погулять по городу, услышать очередную легенду. Хоть немного подождать.

— А как же яхт-клуб? — она попыталась уцепиться за вчерашнее обещание.

— Сейчас мне нужнее кое-что другое, — Берг наклонился вперед и попытался поцеловать.

— Но кто-то обещал свозить меня туда, — прошептала Рогозина прямо в губы.

— В другой день.

Фраза была произнесена легко, словно что-то само собой разумеющееся, но Марина невольно замерла. Все окончательно встало с ног на голову. Никаких разговоров о будущем у них не было. Даже намеков. Стерильный вакуум планов, который она старательно оберегала от надежд и фантазий. И вот…

— Что-то не нравится мне этот взгляд. — От недовольства между бровей Аарона пролегла складка.

— Завтра мы возвращаемся… — Марина отвела взгляд.

Берг взял ее за подбородок и заставил посмотреть на себя.

— И какие проблемы? — даже не улыбнулся. — Значит, послезавтра яхт-клуб.

«Меня предупреждали, что пребывание в России

действует разлагающе на неокрепшие умы».

к/ф «Формула любви»

Один из бесчисленных законов природы: все сладкое, вкусное и приятное либо вредно в больших количествах, либо быстро заканчивается. Утром следующего дня Марина ощутила себя участником борьбы между двумя городами. Это было какое-то перетягивание каната, в котором канатом оказалась она сама.

Питер засыпал сообщениями на вайбер и СМС. Дела звали обратно, прорываясь издалека звонками. Тель-Авив упирался как мог. Словно ревнивый собственник, он не хотел отпускать. Медлил со сборами Аарон, будто до рейса было не два часа, а целый день. Останавливали пробки на дороге. Самолет, и тот задержался на вылете.