Проклятое место. Дорога домой - Артём Помозов

– Папа! Папа, звезда упала!

– Так загадывай желание, – улыбнулась Настя.

– Это так красиво. Пап, опусти меня!

– Сию секунду.

Примерный семьянин, уважаемый учитель и просто хороший человек опустил ребенка на тротуар. Потрепав девочку по волосам, Михаил выпрямился.

– Мама, сфоткай!

– Миша, у тебя мой телефон?

– Да, дорогая. – Он вытащил из кармана смартфон и протянул супруге.

– Спасибо.

– Пап, а я попаду в космос?

– Когда-нибудь, Юль, человечество будет бороздить космические просторы. Я верю в это. Когда-нибудь мы отправимся к звездам. – Мельников завел свою любимую шарманку. – Если человечество было рождено на Земле, это не значит, что человечество обязано здесь умереть. Только представь, как в научной фантастике: куча космических станций, куча кораблей, куча неизведанных планет, куча непознанных явлений. Это же невероятно! Я верю, что так оно и будет. В ближайшем будущем.

– Человечеству бы для начала не помешало бы хоть океан изучить, а не лезть так высоко, – фыркнула Настя. – Мечтатель нашелся, блин. Тебе еще проще. Вместо того чтобы грезить непознанным, починил бы кран в ванной. Самостоятельно! Сэкономил бы нам те двадцать долларов на сантехника.

– Не пей мою кровь.

– А ты не высаживай меня на коня.

– Пап, а я смогу кататься на звездолете? – спросила Юля. – Чтоб как в «Звездных войнах»?

– Сможешь-сможешь. Только не надо войн, ладно?

– А ты будешь рядом?

– Дорогая. – Михаил присел перед дочерью и положил свою руку ей на плечо. – Мы с мамой всегда будем рядом. Можешь не волноваться.

– Обещаете?

– Клянемся, – ответил Михаил в унисон с женой.

«Повреждены кислородные баллоны, активация замкнутой системы дыхания невозможна»

«Кстати, забавно, – прервала воспоминания мысль. – Почему костюмы, по прикидкам, забугорные, как и пушки тех ребят, а интерфейс у них русифицирован? – Как обычно в критических ситуациях, в голову лезла бессмысленная и неуместная хрень. – Или эти наемники – русские? Какая-то серьезная организация, в чьи планы я вмешался? Иначе как объяснить то, что они преследуют меня с таким маниакальным упорством. Только этого не хватало для полного счастья».

Рохля похлопал себя по карманам. Не нашел никакого оружия. Все было откинуто взрывом. Но потом он заметил, что за спиной все еще болтается рюкзак. Содрал остатки шлема, вдохнул и выдохнул. Воздух был горячим. Даже раскаленным.

Тихо работал телевизор.

По краям тарелки стучали ложки.

Тук-тук-тук.

Семья ужинала.

– Мам, а расскажи, как ты познакомилась с папой?

– А мы разве не рассказывали? – Настя чуть не поперхнулась, удивившись вопросу.

– Нет.

– О, это было невероятно. – Михаил прожевал кусок хлеба. – Я подъехал к твоей маме на белом «Мерседесе». Как принц в сказке. Вышел из машины, в белом костюме, с зализанными волосами. Сверкнув белозубой улыбкой, я попросил у твоей мамы, у самой прекрасной женщины на этой Земле, руки и сердца.

– Что, правда?

– Ага. Все так и было, – ухмыльнулась Настя. – Он подошел ко мне на одной из университетских вечеринок. Не думаю, что про это стоит рассказывать ребенку, но… – Она подавила смешок. – Прости, Миш. Пьяный вдрызг. Лыка не вязал. И стал клеиться, как назойливая муха. А я его отшивала. А потом всю ночь держала голову над унитазом, пока ему не полегчало. Ну а позже выяснилось, что твой папа не такой уж и плохой малый.

Юля расхохоталась.

Михаил покраснел.

– Слушай, – сказал он. – Ты хоть думай, что рассказываешь моей дочке. В каком свете ты меня выставляешь. Может, тебе это и кажется смешным, но…

– А ты не придумывай истории о «Мерседесах», Миш.

До воды оставалось совсем чуть-чуть. Михаилу следовало бы скинуть с себя экзоскелет, чтобы он не потянул выжившего на дно.

«Помню это. Все помню. А как будто не со мной случилось, – задумался парень, стаскивая перчатки. – Кажется, что не так давно. Но тот человек, что держал Юлю на плечах и рассказывал ей о космосе – не я. Не я же, ведь так?»

Слезинка. За ней другая.

Две пули ударили сталкера в грудь.

Его скинуло с обломка.

Вода впилась в кожу тысячью ледяных игл.

За окном моросил дождь. Капли стекали по стеклу. Михаил сидел в кресле с книгой в руках. Увесистое собрание стихотворений Есенина Мельников захлопнул около десяти минут назад. Не хотел читать. Не то было настроение. Сидел и смотрел на уличный фонарь за стеклом.

В комнату вошла Юля.

– Пап, – без обиняков начала она, – ты слышал про дядю Толю?

– Да. Это ужасно. Жаль, что тебе пришлось пережить это. – Михаил убрал книгу в сторону. – Садись.

Девочка залезла на колени к отцу. Тот обнял ее.

– Мальчик… тот мальчик… Витя, он твой друг. Да? Мне очень жаль, правда.

– Так… так странно, – совсем по-взрослому сказала Юля. – Дядя Толя, папа Вити, больше никогда не поздоровается со мной. А мы только вчера утром…

– Доченька, не думай об этом.

– У мальчика умер отец. Как же теперь Витя? – Она заплакала.

Михаил молчал. Дал Юле выплакаться.

– Пап. – Девочка утерла слезы. – А ты меня не оставишь?

– Я никогда не оставлю тебя.

– Никогда-никогда?

– Никогда-никогда.

– Клянешься?

– Клянусь.

– И ты не умрешь?

Мельников вздрогнул.

– Постараюсь…

– Я просто подумала, что было бы, если бы ты умер. – Она снова разрыдалась. – Я не хочу…

– Юль, родная, все будет хорошо. Я обещаю. Я никуда не уйду. Никогда не брошу тебя. Всегда буду рядом. Клянусь всем, что у меня есть.

Спустя несколько минут, дочь заснула на руках у отца.

Тяжелый костюм тянул Михаила на самое дно мертвой реки. И парень лихорадочно искал способ избавиться от брони, которая грозилась превратиться в его гроб.

«Очень дорогой гроб, – зачем-то подметил Мельников. – Дорогой иностранный гроб».