Кодекс калибра .45 - Виктор Тюрин

«Торговцы наркотой или… Дьявол с ними! Мне вот эти нужны! – взгляд зацепил дальний столик, за которым сидело трое мужчин. Двое сидели ко мне спиной, а напротив них вольготно расположился крупный мужчина. Он сидел, раскинувшись, положив обе руки на спинку кожаного сиденья. Мощная шея и широкие плечи говорили о его большой силе.

«Похоже, он. Силен! Ничего не скажешь! И, – я был вынужден признать, – по-мужски красив. Настоящий самец! Что ж, пришло время поговорить».

Я подошел к стойке и попросил у бармена стакан лимонада. Мне нужно было время, чтобы подумать, как его отсюда выманить. Решение пришло после того, как бармен подал мне стакан и бросил через мое плечо очередной недовольный взгляд на веселящуюся компанию. Развернувшись к смеющейся молодежи, я резко бросил: – Эй, вы, заткнулись там!

В баре мгновенно наступила тишина, затем один из парней, сделав свирепое лицо, приподнялся над столиком и выкрикнул: – Ты сам уйдешь, или…!

Многозначительная пауза, на которую он рассчитывал, не произвела на меня ни малейшего впечатления.

– Малыш, советую тебе оказаться за дверью раньше, чем я допью стакан! – сказав это, я быстро развернулся к стойке и успел увидеть незаметный кивок бармена в мою сторону. Это был сигнал: разберитесь! Парень, тем временем, сделал попытку встать из-за столика, но так как не сильно рвался в бой, то усилий его подруги вполне хватило, чтобы того удержать. Я его понимал. Косая сажень в плечах и мои пудовые кулаки внушали уважение людям намного серьезнее, чем этот пьяный паренек. В наступившей тишине раздались тяжелые шаги. Ко мне приближался один из телохранителей Старовского. Грубое лицо «быка» было украшено двумя шрамами. Широкие плечи, накачанные мускулы, выпиравшие через материал пиджака должны были произвести на нормального человека впечатление головореза, от которого надо бежать и как можно быстрее. Только я сам не был обычным человеком и привык, чтобы меня боялись. Подойдя ко мне, он уже открыл рот, как мой кулак впечатался громиле в челюсть, и тот рухнул на пол. Словно в боевом азарте я ударил кулаком правой руки в ладонь левой и вызывающе крикнул: – Кто следующий?!

Второй телохранитель резко вскочил на ноги, но был остановлен властным голосом: – Я сам.

Эти два слова были сказаны негромко, но их услышали все, так как они прозвучали в полной тишине. Головы всех присутствующих тут же повернулись ко мне, изучая мою реакцию на эти слова. Я же продолжал гордо стоять, расправив плечи, всем своим видом изображая раззадоренного дебошира, упивающегося своей победой. Старовский поднялся, как бы невзначай повел плечами, показывая свою силу, потом сказал: – Хочешь нас убедить, что ты крепкий парень?!

– Ты будто не видел?! – задиристо спросил я его.

– Видел, – как бы миролюбиво согласился со мною главарь банды, подходя ко мне.

– Серж, не здесь! – предостерегающе воскликнул бармен.

– Не бойся, Сэм. Мы разберемся на улице, – и он обратился ко мне. – Пойдем, поговорим, здоровяк. Как мужчина с мужчиной, а?!

– Пойдем! – при этих словах я нагнул голову как можно ниже, чтобы спрятать довольную ухмылку.

Мы вышли в опустившиеся на землю сумерки. Неярко горели фонари. В их бледном свете идущие по улице люди казались неясными тенями, у которых появлялся объем и форма лишь тогда, когда они вступали в мутно-белый круг тусклого света, а затем снова растворялись в сумерках.

– Эй! Стой!

Продолжая играть роль задиристого гуляки, окриком остановил я идущего впереди меня Старовского. – Сбежать хочешь?!

– Ты что, парень! Ты же не здесь хочешь драться?! Пойдем за угол. Там есть хорошее местечко!

– Если так, Серж! Тогда отлично! Веди!

Мы вошли в проулок между зданиями. Старовский, идущий впереди меня, вдруг резко и неожиданно развернулся. В его руке был револьвер.

– Ты, сукин сын… – и резко замолк, не закончив фразы. Причину понять было нетрудно. Из-за его плеча выглядывали озорные глаза Отвертки, а это означало, что в позвоночник бывшему пехотному капитану давит ствол тяжелого револьвера.

– Брось пушку! – приказал я ему.

Он промедлил, но только до того момента, когда в проулок вошли двое его головорезов под конвоем моих парней. Он разжал пальцы, и револьвер с лязгом упал на брусчатку.

– Ловко ты меня провел! – процедил сквозь зубы бывший капитан. – Может, теперь скажешь, зачем тебе был нужен этот спектакль?!

– Не волнуйся, скажу. Только сначала нам придется немного проехаться. Ты не против?

Бандит только зло усмехнулся.

– Парни, упакуйте этого Сержа и… еще вот этого, – я ткнул пальцем в головореза с разбитым лицом. – Второй пусть останется. У меня к нему есть пара слов.

Как только все ушли, я обратился к оставшемуся бандиту:

– Как звать?

– Александр.

– Тебе повезло, Саша. Ты останешься жив.

– Мистер, я не знаю, как вас звать, но вы уверены, что все правильно делаете?!

– Похоже, и этот тупой! Лонг, поясни придурку! – обратился я к стоящему рядом с русским гангстеру.

Удар рукоятью револьвера по голове заставил того пошатнутся и закричать от боли.

– Будешь слушать или еще что-то хочешь сказать?!

– Нет! Я слушаю! Слушаю!

– Запомни и передай другим! Если кто-то из вас сунется в русское кафе, пусть сразу считает себя покойником. Все понял?!

– Как не понять! Передам все в точности. А… со Старовским, что…?

– Свечку за упокой поставишь!

Спустя десять минут две машины остановились на пустыре городской окраины. Главаря и его телохранителя вывели и поставили передо мной. Я кивнул головой в сторону головореза: – Пристрелить.

Ничего не понимающего телохранителя тут же потащили в сторону. Спустя минуту дважды прогремел выстрел, а еще спустя мгновение раздался глухой звук рухнувшего на землю тела. Бывший капитан Валашской дивизии даже голову не повернул на звуки выстрелов. Он смотрел на меня. В его взгляде был страх, но Старовский настолько хорошо умел держать себя в руках, что тот практически не ощущался. Мне он где-то даже начал нравится.

– Серж Старовский. Бывший капитан Валашской дивизии. Я все правильно сказал?

– Правильно. И что дальше?

– Ты – хладнокровная сволочь. Думал пожиже будешь.

– Если бы ты, сучонок, пережил то, через что мне пришлось пройти, то понял бы: смерть не самое худшее, что может произойти с человеком.

– Кто я такой, чтобы спорить с таким человеком? Конечно, ты народный герой.

– Ты сам кто такой?!

– Ричард Дантон, а если проще – Автомат Дик.

– Надо же. какая честь! И где наши дорожки пересеклись, Дик?

– Наташа.

– Вот оно в чем дело. Значит, это ты тот самый американец – торгаш, о котором я слышал?