Я охочусь на тебя - Mazurenko

на голове. И лишь за парнем закрывается дверь, Агата выбрасывает его из памяти.

Открыв глаза, Агата вернулась в настоящее.

Эдвард глядел на неë так, словно увидел всë то же, что и она.

— Ты был там… в доме тëтушки, изначально… Подонок, ты шпионил за мной! — оскалилась Агата.

Черты лица Эдварда стали жёстче, обретя какую-то твёрдую завершённость:

— Ты такая же, как твоя тëтка. Думаешь, что целый мир крутится вокруг тебя. Мне не была нужна ты. Мне была нужна Аннет.

“Так это правда! Неужели все мои неприятности — дело его рук?!” — Рассказывай. Всё, с самого начала и подробно.

— Дорогуша, а почему ты считаешь, что можешь ставить условия? Я пока что не верю в твою отраву.

Стиснув зубы, Агата вцепилась пальцами в то, что лежало под ними, и поднялась:

— А в это ты поверишь, мерзавец? — Она ткнула в Эдварда дулом пистолета.

— Агата, положи моë оружие на место. Немедленно. — Произнесла Ева.

Эдвард, смотря в глаза Агаты, вынул из ботинка небольшой пистолет:

— Сюрприз.

Ева выругалась:

— Блядский глаз! — Не став терять время, девушка отлаженным движением вытащила из кобуры второй пистолет. Она нацелила дуло на Эдварда и коротко рявкнула — Брось оружие, идиотина. Тебя тоже касается, Агата!

Уголком глаза Агата увидела, что и Эллиа вынул свой пистолет, только наводить его пока не стал.

— Мне необходимы ответы от Эдварда, и я получу их сейчас! — Отчеканила Агата.

Рот Эдварда всë сильнее искривлялся в какую-то неправильную усмешку:

— Твои предположения, Агата? Что я там делал?

— Ты… следил за моей семьёй!

— Частично — верно. Твоя тëтка лишила моего папу нормальной жизни. Папа сказал, что смирился, что не ищет мести, однако я знал, что это не так. Я ждал того мига, когда отец взорвётся… и я дождался этого. Тебе же известно, что тогда, ещё до того бала, они вместе торговали краденым антиквариатом? Твоя тëтка была чиста с того самого бала. И вот, года два тому назад к моему папе заявился старый знакомый. Он произнёс: Аннет Харрис опять в деле. А ты, Кадоган?

— Стой… Кадоган? Лукас Кадоган? Фирма K.D.Gun? — уточнил Эллиа.

Эдвард шутовски поклонился в сторону темнокожего мужчины. Ева, не понимая, выгнула брови на Эллиа.

— Единственный конкурент одной из веток бизнеса Аннет. Насколько мне известно — загибающийся конкурент. — Пояснил Эллиа.

Дëрнув краем губ, Эдвард проигнорил это замечание:

— Аннет опять в деле. До чего любопытно! Ей надо деньги. Что она готовит? — Склонившись вперёд, парень опëрся локтями о коленки. — Чтобы выяснить это, мне понадобилось полтора года. Она готовилась нанести удар по нашей фирме. И это когда мы думали, что она успела забыть о том, что мой отец существует. — Эдвард говорил всё быстрее да быстрее, немного задыхаясь.

Словно так долго держал эти слова в себе, что они сами полезли наружу. Где-то в глубине особняка Агата услышала возню со стуками.

“Там что-то творится… нужно проверить”. — Агата не опустила пистолет, направившись к двери.

Эдвард вдруг дëрнулся вперёд, спустив курок. Агата чуть было не проглотила от ужаса язык, когда пуля вонзилась в стену возле еë бока.

” Оливия прикончит меня за стены…”

— Я не закончил, Агата. Изволь дослушать. — Слова продолжали литься из Эдварда, мокрые волосы прилипли ко лбу. — Но твоя тëтка умела прятать собственные тайны… Мне нехватало инфы. И я… явился в ваш особняк.

— И моя тëтушка прямо взяла и не узнала тебя, что ли?

— Я ведь сказал — ей было насрать и на папу, и на его сыновей. В этом была она вся. Разрушить чужую жизнь, а после насрать на это! Парик, чуток повседневного мэйка… и безупречная работа парня на побегушках. Покаюсь, что не рассчитал манёвр с Чарльзом. Он оказался очень хрупким… — Глаза Эдварда заметались, а Агату прошибло дурным предчувствием.

— Что за ерунда?.. Что ты хочешь этим сказать? — спросила она.

— Мне необходимо было расшатать схему твоей тëтки, вынудив еë совершить ошибку. Я порекомендовал ему Рисперидон… от плохого настроения. Среди побочных эффектов — агрессия. Кто ж знал, что его настолько проймёт… — Ответил Эдвард.

В грудь Агаты словно стукнул колокол и отозвался болезненным звоном в каждом суставе.

— Ты… это из-за тебя… Чарльз грохнул тëтушку…

— Не мели чепухи. В любом случае это роли не играет. Важно то, что Аннет скончалась. А на сцене показалась ты. Это было ужасно… и превосходно одновременно.

В ушах Агаты застучала кровь, отбивая дикий и демонический ритм.

— Тебя можно было запугать. Обдурить. Проделывать с тобой всë что угодно. — Продолжал Эдвард. — Ты явилась бы прямо в мои руки. Если бы не эти твои… японо-шведские друзья. — Парень скривил рот.

Из его глаз лилась брезгливая неприязнь.

— Это ты… всë это из-за тебя… — Сказала Агата. — Ты прикончил тëтушку. Ты превратил мою жизнь в ад!

Откинувшись назад, Эдвард поглядел на неë, нежно улыбаясь:

— Око за око.

Агата излила на него свой гнев. Адреналин в еë крови рычал бешеной волной.

Спортзал.

Сэм, одетый в спортивное, говорит Агате:

— Запомни, что бы ни произошло, ты — не жертва. И ещё кое-что. Битва на улице правил не имеет. От тебя никто не ожидает благородства. Отключи противника и тут же удирай.

— Так, может быть, ты продемонстрируешь мне, как именно его отключить?

— Что-то подсказывает мне, что отключить его ты и без моей помощи сумеешь.

Походкой ласковой и грациозной кошки Агата стала обходить стол вокруг. Эдвард наблюдал за ней, насторожившись и напрягшись. Агата поклала пистолет на стол, и Эдвард немного расслабился… А в следующий миг Агата обрушилась на него горячей лавиной. Еë тело превратилось в сплошной ком боли, который рвëтся наружу.

Она заорала — страшно, пронзительно, на одной надрывной ноте. Эдвард растерялся от такого еë гнева, даже не став защищаться.

Агата колошматила парня куда придётся и что подворачивалось под руку:

— Я презираю тебя! Презираю! Ты угробил мою жизнь! — Молот кузнеца в еë груди раздрабливал рëбра и мешал дышать. — Подонок! Скотина! Мразь! — С каждым криком она продолжала его люто избивать.

Рука Эллиа обхватила тело Агаты, отдëрнув в сторону. В следующий миг раздался короткий хлопок, и пуля влетела в потолок.

— Тебе просто хочется сдохнуть от моих рук, да?! — Эдвард тяжело дышал, а Агата лишь теперь сообразила, что лицо залито слезами.

“Тëтя… дядюшка Чарльз… Данте, Элиза… мы могли бы жить как прежде! Если бы не этот… Презираю!”

Эллиа посадил девушку на стул, а она опять взялась за пистолет на столе, прошипев:

— Я презираю тебя, Кадоган.

— Очень жаль,