Судьба начертанная кровью - Даниэлль Л. Дженсен

― Да, да. Конунгом станет тот, кто управляет ее судьбой. И при этом не упоминается, сколько людей погибнет для достижения этой цели. Возможно, ему некем будет править, все погибнут, уничтоженные его амбициями.

Горечь его тона удивила меня, и я повернулась к нему лицом.

― Ты не веришь в предсказание собственной матери?

― Я верю, ― пробормотал он. ― Но это не значит, что я хочу пойти в этот бой, основываясь на слепой вере.

― Однако тебя считают самым бесстрашным воином во всех Горных и Северных землях, ― сказала Бодил. ― Ты всегда бросаешься в самую гущу сражения. Что сейчас иначе?

Челюсть Бьорна сжалась, и я пристально наблюдала за ним, когда он встретился взглядом с женщиной.

― При всем уважении, ярл Бодил, то, что вы можете распознать правду, не означает, что вы имеете на нее право.

Я не могла с ним не согласиться, но в то же время, если он беспокоился только о жизнях воинов, которые будут участвовать в битве, почему бы не сказать об этом, учитывая, что он, по сути, уже это сделал? Зачем сейчас отступать?

Бьорн резко встал.

― Береги руку, Фрейя. Она понадобится тебе в предстоящей битве. ― Он кивнул Бодил. ― Спокойной ночи вам обеим.

Затем он зашагал прочь, обходя множество костров.

― Прошу прощения за его поведение, ― сказала я, обернувшись к ярлу. ― Он… он мало отдыхал, а Халсар — его дом. Видеть его сожженным… ― Я махнула рукой в сторону, не уверенная, было ли что-то из этого причиной грубости Бьорна, но мне нужно было что-то сказать. ― Он не хочет, чтобы люди рисковали жизнью без необходимости.

Бодил потерла подбородок.

― Не думаю, что именно это его заботит. Вернее, его беспокойство касается одного конкретного человека.

Я не ответила. Как я могла, когда она распознавала правду и ложь, а правду я не смела озвучивать.

С замиранием сердца я ждала, когда она задаст этот вопрос. Выскажет свое мнение или потребует от меня ответа. Но Бодил лишь взяла палку и поворошила огонь, после чего подбросила еще дров. Только когда пламя разгорелось, она спросила:

― Ты веришь, что это правильный путь, Фрейя?

― Я… ― Замолчав, я уставилась на пламя, потому что это был первый раз, когда кто-то поинтересовался моим мнением, а я и не знала, что оно у меня есть. Вернее, я боялась ― учитывая недавнее напоминание о том, что я не знаю многих аспектов ситуации, ― что мое мнение могло быть ошибочным. ― Я считаю себя недостаточно информированной, чтобы мои мысли имели значение.

Бодил откинулась на руки, и я готова была поклясться, что сквозь завесу дыма увидела на ее лице разочарование, поэтому добавила:

― Думаю, Снорри прав, восстанавливать Халсар в прежнем виде ― глупость. На него не только легко напасть, но и благодаря моему присутствию он стал самой очевидной мишенью в Горных землях. Мы уязвимы не только для новых нападений со стороны Гнута, но и для всех, кто не желает видеть Снорри конунгом.

― Я согласна, ― сказала Бодил, и я почувствовала прилив гордости. ― Но не лучше ли было просто построить деревню в другом месте? Возвести свою собственную крепость?

― На это уйдут годы и целое состояние, ― ответила я. ― А пока все эти люди будут подвергаться риску в любом временном жилище, которое мы для них построим. Зимы будут проходить в голоде и болезнях, ведь многие из них будут лишены возможности охотиться и делать припасы, пока будут строить.

― Можно устраивать набеги. Брать то, что вам нужно.

― У нас нет кораблей, чтобы совершать набеги через моря, а набеги на тех, кого мы хотим заставить присягнуть Снорри, ― не лучший путь. Они будут улыбаться нам в лицо, а потом при первой же возможности ударят в спину.

Бодил одобрительно кивнула, и мои щеки вспыхнули, потому что я не привыкла к такой реакции, когда озвучивала свои мысли. Желая наконец высказаться, я продолжила:

― Гнут заслужил наше возмездие, дважды напав на Халсар и бросив вызов Снорри. Если мы не нападем на него, то будем выглядеть слабыми. Будто мы готовы терпеть такое поведение, а значит, и другие будут поступать так же, и вскоре на нас начнут нападать со всех сторон. Чтобы защитить наш народ, мы должны отомстить. Не только для того, чтобы отпугнуть тех, кто думает воспользоваться нашей слабостью, но и для того, чтобы защитить тех, кто уже присягнул Снорри. Доказать всем, что Снорри высоко вознесет тех, кто пойдет за ним, и раздавит тех, кто будет стоять на пути. Воины должны гордиться тем, что следуют за ним, даже если не всегда согласны с его решениями.

Мое сердце бешено колотилось. Я сказала то, во что верила, чувствовала всем своим существом, и я буду бороться, чтобы достичь этого. И все же я с нетерпением ждала реакции Бодил, ибо теперь, когда она позволила мне высказаться, я жаждала ее одобрения.

― Ты согласна со мной?

Она наклонила голову.

― Стейнунн воспоет все происходящее в своих песнях, и только время покажет, как Горные земли отреагируют на совершенные деяния. Но скажи мне вот что, Фрейя. Бьорн не ошибается, когда говорит о неприступности Гриндилла. Как ты думаешь действовать?

Я прикусила внутреннюю сторону щеки, а потом призналась:

― Я никогда не видела эту крепость, Бодил. И никогда не участвовала в боях. До того дня, когда Снорри забрал меня, я никогда не отдалялась от своей деревни больше чем на полдня, так что я не имею права учить кого-либо, как следует вести осаду. Но…

Она улыбнулась и снова ткнула палкой в огонь, от чего полетели искры.

― Но?

Ответ крутился у меня на языке, но произнести его было трудно, потому что я не хотела, чтобы меня сочли высокомерной. Меньше всего мне хотелось, чтобы у меня было завышенное чувство собственного достоинства. Проблема заключалась в том, что чем больше я говорила, тем больше понимала, как можно объединить Горные земли. Не боевыми стратегиями и победами, хотя и они сыграют свою роль, а верой.

― Я должна быть той, кто принесет победу.

Тяжело сглотнув, я добавила:

― Чтобы горцы согласились следовать за Снорри, они должны поверить, что боги хотят видеть его конунгом. Что это его предназначение. А чтобы это произошло, я должна сыграть свою роль, иначе обо мне не будут