Иванов-сан - Олег Николаевич Борисов

решили стрелять. Видимо, всерьез опасаются, что мы сумеем куда-то удрать. Не вижу других вариантов. Из машины надо делать ноги, или прямо здесь изрешетят. Поэтому еще раз выворачиваю руль и на скорости лечу прямо в широкую витрину. Мелькают над головой красные большие буквы «Пятерочка», в полупустом зале истерично верещит продавщица. Я не глядя в два хлопка раскрываю замки на ремнях, выскакиваю в распахнутую дверь сам и выдергиваю следом девушку. Не до любезностей.

— За мной! — больше для проформы, потому что приобнял за талию и тащу, словно кутенка. Гигантскими прыжками успеваю домчать до лестницы на второй этаж, когда с улицы доносится скрип чужих тормозов. Походя кулаком луплю по красной кнопке пожарной тревоги. Надеюсь, у покупателей хватит мозгов свалить отсюда до того, как начнется основной замес.

Все, мы этажом выше. Тут с одной стороны хозяйственный, с другой почти половина заставлена вешалками с одеждой. Вот туда и направимся. Мне надо спрятать ценный груз. С остальным позже разберемся.

— Что ты хочешь делать?

Неплохо у нас отношения развиваются. На «ты» перешли сразу, как только жареным запахло.

— Посажу тебя здесь. Чтобы даже дышала через раз. Пока они по углам будут шарить, в эту коробку точно не заглянут. — Скорее всего, до стопки ящиков у преследователей руки в последнюю очередь дойдут. Очень неочевидное место для игры в прятки. Будут стойки с рубахами и штанами трясти, в подсобки полезут. Но я очень надеюсь, что не дам уродам развернуться как следует.

— А ты?

— А я пойду, поздороваюсь. Не со всеми успел.

Помолчав, Норико неожиданно привстает на цыпочки и крепко целует меня в губы. Я не знаю, что сказать в ответ, а чертовка сердито объясняет:

— Давно хотела попробовать! А ты только Кимура-сан улыбаешься!

Целую нагло в ответ, после чего поднимаю девушку и заталкиваю на верх пирамиды из фанерных ящиков. Прикрываю ее «лежбище» и ворчу:

— Я всем улыбаюсь. Как меня на буровой подморозило, так и не могу не улыбаться… Очень прошу — ни звука. Пожалуйста…

Молчит. И это правильно. Зато у меня руки теперь развязаны…

* * *

Сигнал о возможной террористической атаке милиция отработала на «отлично». Дрючили Подмосковье, если кто-то в нормативы не укладывался. Да и тревожную кнопку работники «Пятерочки» успели нажать перед эвакуацией. Спасибо еще, что боевики никого из местных не тронули. Наоборот, орали, чтобы никого в магазине не было. Семеро вооруженных до зубов узкоглазых здоровяков в черных офисных костюмах. Так доложили первому подъехавшему патрулю. И это уже передали дальше группе захвата, которая подкатила через десять минут.

— Что там? — к стоявшей поперек дороги машине подбежал командир спецназа. Пригнувшись, чтобы шальную пулю не схватить.

— Мы подъехали и было слышно стрельбу. Минимум два автомата и пистолетчики.

— Откуда именно?

— Второй этаж. Внизу двое болтались. Нас увидели и наверх убрались.

— Оцепление выставили?

— Да. Кольцо замкнули, гражданских убрали. Хотя, если у них автоматы, они местные дома насквозь прошьют… Сволочи, что в Москве не сиделось?

— Ладно, ждем… Может, заложников возьмут и требование какие выдвинут… Если палить закончили, то…

Высокий мужчина в бронежилете не успел завершить мысль, как витрина на втором этаже лопнула и наружу вылетел бандит. Кто еще станет сжимать оружие в руках? Закувыркался и сломанной «куклой» рухнул на парковку, пробив крышу белых «жигулей». Через двадцать секунд в эту же дыру полетел второй. Третий…

Милиция насчитала семерых. После чего изнутри глухо донеслось:

— Эй, народ! Вы там стрелять не будете?

— Смотря кто спрашивает! — тут же ответил сержант, отвечавший за оцепление.

— Я спрашиваю. Иванов Иван Иванович. И это не шутка, зовут меня так… Дело такое. Мы со знакомой хотели грибочки пособирать, а к нам какие-то придурки привязались. Хамили, железом размахивали. Пришлось от них удирать… Мы сейчас с дамой спустимся. Медленно и аккуратно. Документы предъявим и все, что положено. А вы нас не обижайте, пожалуйста.

— Без проблем! — пока повеселевший милиционер знаками заставлял сидевших в засаде приготовиться, спецназовцы осторожно потопали вдоль стены, хрустя стеклом под сапогами.

— Хорошо. И, это. Извините, пленных не брал. Очень они резкие какие-то. Недобро настроенные… Но тут камеры внутри, вы наверняка все сами увидите… Короче, мы выходим. Как и обещал, медленно и печально.

* * *

Я сидел в наручниках. Которые на меня надели, но сделали это предельно вежливо. Усадили на задней ступеньке «скорой». Двери распахнули, рядом хлопотали вокруг Норико — девушку закутали в плед, поили минералкой и попутно обрабатывали антисептиком многочисленные царапины. Успела заработать, пока продирались через зеленые насаждения к машине. К счастью, во время стрельбы в ее сторону ни одна пуля не полетела. Я специально головы сворачивал ближе к хозтоварам. Кстати, кто думает, что штыковая лопата не серьезное штурмовое оружие — японцам это расскажите. Я одну башку почти полностью смахнул и второму грудак до позвоночника прорубил. Потом уже врукопашную развлекался.

Сбоку стоит Кузнецов. Гафаров остался координировать и разруливать в офисе, пока Анатолий Викторович с вооруженной до зубов поддержкой мчался на сигнал маячков. Теперь грустит рядом, в гордом одиночестве. Остальных попросили остаться у конторских машин. Пока там на верхах все согласуют и договорятся.

— Кузнецов-сан, должен признаться. Машинку я помял немножко. Когда по лесу гоняли и магазин таранили.

— Видел, Иванов-сан, — вежливо отвечает безопасник. Рядом с нами высокопоставленное лицо, поэтому приходится снова влезать в прокрустово ложе этикета.

— Оштрафуют?

— Не знаю. Но скорее всего, спишут на форс-мажор. Вы же не просто так катались.

— Это точно… И спасибо вам, что послали меня прикрыть Хасэгава-сан. Без вашей наводки мы бы могли понести невосполнимую утрату.

Кузнецов насторожился. Нет, кто его плохо знает, не заметит. Но я четко срисовал, что у старшего смены второе дыхание открылось и он уже в голове схемы разные выстраивает. Потому что ковбойщина в моем лице — это бардак и дурацкое превозмогание. За