Иванов-сан - Олег Николаевич Борисов

такое всех причастных построят и показательно будут мордовать с утра до ночи. А вот если за возможным проблемным поведением второго директора смотрели правильные люди, кто выслал меня на запасное направление. И одновременно с этим держали руку на пульсе, заряженное оружие в кобуре и машины под парами — это уже совсем другой коленкор получается.

Наконец к нам подошел серьезный дяденька в мощном обвесе, аккуратно снял с меня железо и объявил:

— Командиры между собой обкашляли. И камеры мы посмотрели. Хорошо вы бойцов готовите. В одиночку семерых вооруженных практически голыми руками порвал. Уважаю… Вам теперь в офис. Следователи здесь еще будут разбираться, но мы человека с вами отправим. Снимет показания, дальше уже ваши внутренние дела.

— Обвинений не будет?

— Чистая самооборона. Бумаг кучу придется заполнить и подписать. Но в остальном все нормально.

Замечательно. Я пожал протянутую руку, помог встать девушке и медленно побрел вслед за безопасником.

— Хасэгава-сан, вам в первую машину. Там доктор, он заодно проследит, чтобы все было нормально. Мы с Ивановым-сан следом.

Вскинувшись, Норико спросила:

— Что с господином вторым директором?

— Вместе со всем руководством в офисе. Ждут вас. Охрана следит за тем, чтобы никто не покинул территорию без разрешения. Экстренное совещание.

— Хорошо…

В минивене я устроился рядом с Кузнецовым, он протянул мне смартфон. Там мрачно хмурил брови Гафаров:

— Рассказывай, во что мы вляпались?

— Если кратко, то выглядит все так. Мори-сан кормился с денег, которые бывший нач отдела и покойный Касатонов гребли с продаж украденной нефти. Когда это все всплыло — часть хвостов обрубили. Вместе с Касатоновым. Но Хасэгава-сан нарыла что-то мимоходом, вот ее и решили тоже спешно похоронить. Выскребли мутного перца с наколками, привезли его в поселок и напали на племянницу Хасэгава. Я еле успел в это влезть, как вся толпа наемников подтянулась. Через лес пытались удрать, но они по маячкам на нас вышли, зажали у магазина. Вот там и отбивались. Девушку в подсобку, сам морды бил.

— Про морды знаю. Семь трупов. Что еще добавить можешь?

— Если на меня стрелки переводить, плохо получится. Может, мы все оформим как многоходовую операцию вашей службы? Типа — я что-то чуть-чуть узнал, вы это все стали распутывать. Послали меня побеседовать, одновременно отслеживая действия второго директора. И по первому же звонку рванули защищать.

Гафаров молчал примерно минуту. Потом приказал:

— Я сейчас нужные документы оформлю и даты задним числом завизирую. Сброшу Кузнецову, ты электронные подписи воткнешь. Будешь у нас на общественных началах помогать внутренней службе безопасности. Кто будет спрашивать — ссылаешься на меня, а я переправлю всех к боссу. Он у нас полковник в отставке, сожрет любого и не подавится… Соловьем перед дамой лишний раз не разливался?

— Не, ругался только, если не успевала бежать стометровку за пять секунд. Про остальное она не в курсе. И у дома я ничего такого не орал.

— Тогда — идею ты понял, при любых проблемах врубай дурака и зови меня. Про дом — никто не опознает. Там два «холодных» — мужик в рабочей робе и горничная.

— Понял.

Еще бы не понять. Вот уроды, своих забрали, а ни в чем неповинных людей грохнули. Зато теперь у меня есть крыша, которая ради спасения собственной задницы вытащит мою из любых возможных корпоративных разборок. Черт с ними, благодарностями. Главное — чтобы за излишнее рвение не прикопали. Поэтому — я просто в уголочке стоял. А вот парни — они выступили мощно, да. Без дураков. Тут же среагировали, всем дали прокашляться и кругом молодцы.

Что вы сказали? Семь трупов? Ничего не знаю. Вон Гафаров идет, у него и спрашивайте. А я вас за горлышко подержу, чтобы не хрипели где попало. И дышите через раз, слишком вы взволнованы.

Так и приехали в Москву. Мы на пяти минивенах. И одинокая милицейская машина в хвосте. Снимать показания и собирать подписи. С радостью переложив любую ответственность за учиненный бардак на дзайбацу «Ям-Эн». Включая все будущие штрафы и выплаты за ремонт.

* * *

Сначала мы сидели на двадцать седьмом. Знакомый кабинет. Похоже, тут не только аудит людей тиранит, а вообще эдакая ничейная переговорная. Куда и загрузили. Попутно на стол сбоку притащив прорву снеди и два огромных термоса с кофе. По запаху — что-то приличное, не бурда с шестого этажа.

Милиционер, повеселевший после большой кружки и тарелки с бутербродами, быстро заполнил форму, вписал туда «грибы собирали, никого не обижали» и показал, где расписаться. Затем оставил копию, взял с собой бумажный пакет с вкусняшками и откланялся.

Заглянувшая на огонек Баба-Яга оценила мой уляпанный кровью и местами драный костюм, затем общий мятый вид Хасэгава Норико и одобрительно оскалилась. Не знаю, что она там напридумывала, но между нами ничего не было!

Убедившись, что все сыты, здоровы и готовы к продолжению «банкета», народ поехал на девяносто второй. Я — больше в качестве немого столба маячил за спиной Гафарова. Одновременно разглядывая виды вокруг. Шикарно, однако, руководство живет. Это же святая святых. Не знаю про джакузи и прочие радости в туалетах, но ковры, картины, мебель… Видно, куда нефтяные деньги тратят.

Когда большая часть сопровождающих выстроилась у распахнутых дверей в большой зал, я попытался было тоже куда-нибудь пристроиться. Но Хасэгава-сан глянула через плечо, выгнула бровь и меня вежливо подтолкнули вперед. Блин, я уж было размечтался. Но придется снова крутиться, словно лягушка на раскаленной сковородке. И квакать аккуратнее, чтобы не сболтнуть чего лишнего.

Стол большой, широкий. На такой можно сверху еще один поставить вместе с креслами и куча свободного места по бокам останется.

Во главе заседает первый директор. Сасаки-сан. Мощный старик, железной рукой ведущий Московский филиал в светлое будущее. Все, что связано с реальной работой: добыча, переработка и продажи — это под его присмотром. Разные остальные заморочки, вроде рекламы, управления документооборотом и прочим — размазаны по оставшимся директорам, которых три штуки. И они все здесь.