Нецелованный странник - Аякко Стамм

Пораженная таким оборотом дела, Она, приоткрыв входную дверь, заглянула за неё, и, убедившись, что на двери всё так же красуется аббревиатура «WC», расшифровать которую не составляло никакого труда, снова вернулась в помещение.

Что было делать, естественная надобность подпирала так, что невозможно было терпеть, и Она, на всякий случай, оглядевшись по сторонам, присела под кустик и с огромным наслаждением пописала. При близком рассмотрении Она заметила, что большие овальные листья куста были не живые, а искусно сделанные из мягкой туалетной бумаги, чем Она тут же и воспользовалась. Помыв руки свежей «родниковой» водой, и ещё раз окинув взглядом заведение, чтобы по достоинству оценить данное чудо сантехники, Она вышла в коридор и, уж было, направилась дальше, но остановилась, подумала пару секунд и вернулась. Осторожно открыв правую дверь и заглянув вовнутрь, Она увидела точно такую же обстановку, только вместо куста посредине росло высокое стройное дерево. «Интересно, какая у них тут баня?» – подумала Она и пошла дальше.

Проплутав еще с полчаса по лабиринту коридора, Она оказалась перед новой дверью, как две капли воды похожей на предыдущие. Отворив её, Она вошла внутрь и оказалась в большой комнате, напоминающей приёмную какого-то начальника. В разных местах комнаты в хаотическом порядке было расставлено множество маленьких столиков с фруктами, бутербродами и напитками. Вокруг каждого столика стояли мягкие удобные кресла, на которых сидело около десятка мужчин и женщин, за обе щеки уплетающих дармовые бутерброды. В центре комнаты располагался стеклянный офисный стол, на котором стояло нечто вроде компьютера, и лежали какие-то бумаги и папки. За столом восседала огромная бабища с красной рожей и тыкала длинными наманикюренными ногтями указательных пальцев в клавиатуру.

Подойдя к ближайшему ожидающему своего часа посетителю, Она тихо спросила: «Извините, я хотела бы узнать…". Он, не дослушав вопроса до конца (вероятно, ему было абсолютно всё равно, что же именно хотела бы узнать эта юная особа, обмотанная полотенцем), и не переставая жевать, окинул её безразличным взглядом с головы до ног и указал пальцем на бабищу за столом. Она проследовала, согласно указующему жесту.

– Здравствуйте. Простите, я хотела бы узнать…

– Вы записаны?

– Нет, но я только…

– Ваше имя?

– Простите, но…

– Понимаю, хотите сохраниться в анонимности? Прям не знаю, кабуто тута прям Штирлици все. Ладно уж, обождите, присядьте пока, я доложу об вас. Только много не жрите тута, бутерброды кончаются. Ходют тут, на всех не напасёшься.

Бабища встала из-за стола, продемонстрировав огромные, непрерывно сотрясающиеся слоновые ляжки под неимоверно узкой, вот-вот готовой лопнуть по швам мини-юбкой, и покатилась к двери, расположенной прямо за её спиной.

– Да, это не Масяня, из этой слова не вытянешь. Ну что ж, попробую расспросить кого-нибудь ещё, – сказала Она тихо, оглядывая помещение в поисках кого-нибудь не жующего.

Внимание её привлекла хорошо одетая дама бальзаковского возраста, сидящая неподалеку со скучающим видом.

– Вероятно, давно ждёт и жаждет с кем-нибудь поболтать. Предоставим ей такую возможность.

Она подошла к столику, за которым сидела скучающая дама и в высшей степени учтиво спросила.

– Извините пожалуйста, я не побеспокою Вас, если присяду рядом, конечно, если тут не занято?

– Ну что Вы, что Вы, конечно, присаживайтесь, милочка, не только не побеспокоите, но и очень даже обяжете. Я просто умираю от скуки. Вы тоже на прием к мэтру? Очень хорошо! Это лучший специалист во всей округе, и я даже думаю, во всём мире. Вы не представляете, как он работает, ах! Как он работает! Просто чудеса творит, в его руках забываешь обо всём на свете. Все мои знакомые, люди состоятельные и с положением, все были у него, ах! И остались исключительно довольны. Я сама долго не решалась, всё, знаете ли, ах! Как-то брали сомнения, нужно ли это мне сейчас? Ах! В моём-то возрасте? Причём здесь мой возраст? Да уж, не девочка, но ещё и не старуха, ах! А то может, протяну ещё несколько лет? Но всё-таки решилась, чего тянуть, годы проходят, проблем прибавляется, как бы не было поздно. А Вы молодец, что не стали тянуть с этим. Вы такая молодая, цветущая, с Вашей сестрой у мэтра особенно, знаете ли, артистично получается, ах! Но это только внешняя оболочка, не обольщайтесь, я тоже была… Ах! Сказать по правде, кто из нас сейчас без этого самого, ну, Вы меня понимаете? Нет таких, все мы с проблемами, и всем нам нужен мэтр. Да и смерть часто забирает молодых и цветущих, как Вы, например. Ну не будем о грустном. Ой, какая на Вас исключительная туника, должно быть Греция, да?

– Да…, из Парижа… А в вашем городе есть ещё другие специалисты, по другим вопросам? – решила Она подойти издалека.

– Так Вы приезжая?! Какая прелесть! И сразу же к нему! Сразу же к нему! Я же говорила, к нашему мэтру едут отовсюду. Это такой умница, такой умница, просто чудеса творит! От него такие, знаете ли, «произведения» получаются…. Ах! Я вся таю, вся таю от одной только мысли… Ах! Скорее бы уж… Одна моя знакомая, женщина состоятельная и с положением, тоже, знаете ли, не простушка какая-нибудь, разбирается, что к чему, так она после посещения мэтра всю свою семью привела, даже мужа, хотя тот долго упирался, представляете? А что Вы хотите, все под Богом ходим, не ровен час… И все хотим, чтобы после нас осталось… лучше нас… ну, Вы меня понимаете. Ах, какая же на Вас всё-таки туника, из самого Парижа, говорите?

– Да. А скажите, пожалуйста…

– Белая туника! Эй ты…, Белая туника…, тебе говорю-то! – раздался на всю комнату громоподобный голос бабищи. – Да-да, я к тебе обращаюся. Заходьте, тя примать будут прямо сичаса, – и бабища, плюхнувшись на свой стул, снова принялась тыкать указательными пальцами в клавиатуру.

Учтиво извинившись, Она направилась мимо секретарши к двери кабинета, оставив разговорчивую поклонницу мэтра скучать дальше.

Кабинет представлял собой небольшое помещение, в котором из мебели располагались только несколько предметов. Одиноко стоящая посередине напольная вешалка, кушетка возле стены справа, в полутора метрах над которой торчал непонятно для какой цели тут предусмотренный козырек, и большой заваленный бумагами рабочий стол напротив входа. За столом в белом халате восседал сам мэтр.

Это был мужчина лет пятидесяти, или немного больше. По крайней мере, выглядел он именно на этот возраст. Торчащие в разные стороны черные с проседью волосы обрамляли аккуратную плешь. Огромный горбатый нос, на кончике которого примостились большие и сильно увеличивающие очки. Бесцветные навыкат глаза, над которыми кучерявились густые и мохнатые как гусеницы брови. Мэтр что-то увлеченно писал на листе бумаги, не обращая на вошедшую никакого внимания.

– Здравствуйте. Я к Вам вот по какому делу… – начала, было, Она.

– Здравствуйте, милочка, проходите, – ответил он, не отрываясь от своего занятия. – Ко мне все приходят по одному и тому же делу.