Вопреки небесам - Карен Рэнни

— Мне вдруг показалось, что это не ты, а Хью, — пояснила Молли, и голос у нее дрогнул. — Он часто приходил сюда, почитай, каждый день. — В ответ на недоуменный взгляд Кэтрин она торжественно кивнула и продолжала: — Он ведь с молодости был страсть какой ученый, наш лэрд. Прежде сидел в своей берлоге, глаз от книг не отрывал, видно, хотел найти там ответы на свои вопросы. Ну а когда ты уехала, он учение-то и забросил. Стал каждое утро приходить сюда, глядеть на море, как ты сейчас.

— Ты думаешь, он… — испугалась Кэтрин, не в силах произнести роковое слово.

— Откуда мне знать? Я же не ясновидящая, — пожала плечами Молли.

Ее добродушное лицо, с которого никогда не сходила насмешливая улыбка, плохо вязалось с представлением о несчастье. Но теперь глаза у нее были печальными и голос тоже. Такой же грустной стала за последнее время и старушка Мэри. Тень трагедии распростерла свои крылья над Ненвернессом.

— Он вернется, Молли, — тряхнув головой, сказала Кэтрин, сама не понимая, откуда у нее эта уверенность.

— Потому что тебе этого очень хочется? Или из-за ребенка?

Молодая женщина стыдливо отвернулась, руки нежно погладили живот, пока еще скрытый широким платьем. Она надеялась, что скудный рацион во время похода не повредил малышу, а ее безрассудный поступок, едва не стоивший жизни Уильяму и ей самой, не нанесет ущерба жизни, только зарождающейся.

Внезапно лицо Кэтрин Осветилось лучезарной улыбкой, подобной восходящему солнцу, и Молли во все глаза уставилась на подругу, удивляясь столь внезапной смене настроения.

— Что привело тебя в Ненвернесс? Только желание скрасить Робби последние часы? — осторожно спросила она.

— Я бы в любом случае вернулась. Из-за Хью.

— А я бы своего Патрика ни на кого не променяла, — задумчиво произнесла Молли. — Но ведь мы не выбираем любимых, правда? А если бы выбирали, кто знает, стала бы наша жизнь от этого легче…

Как сложилась бы ее жизнь, не полюби она Хью? Наверное, ей жилось бы спокойнее, зато она лишилась бы радости и томления страсти. Невыгодная сделка. Она с готовностью пройдет через все испытания, зная, что наградой станут восторги любви.

Только бы Хью вернулся к ней живой и здоровый. Только бы он вернулся…

Мужчины Ненвернесса возвратились домой через неделю. Первыми их заметили стражи на стене, и вскоре окрестности огласились радостными криками: «Едут! Уже близко!» Все дела были сразу отброшены, даже на суровых лицах появились счастливые улыбки.

Жители Ненвернесса в полном составе высыпали к воротам. Юные девушки и строгие матроны, возбужденные ребятишки и согбенные старцы приветствовали своих возлюбленных, мужей, отцов и сыновей, которых они не видели целый год.

— Ты прекрасно выглядишь, — одобрительно заметил Хью Макдональд, не сводя глаз с Кэтрин.

Она примчалась вместе с остальными, забыв даже о Уильяме. В голове стучала одна мысль: есть ли среди вернувшихся Хью? Жив ли он?

— Я и чувствую себя хорошо, — спокойно ответила Кэтрин, вглядываясь в лицо лэрда. Оба вспомнили другую встречу, когда были произнесены те же слова. — Зато у тебя усталый вид.

— Я действительно устал.

Они молча смотрели друг на друга, радуясь окончанию тягостной разлуки. Лицо Кэтрин округлилось, посвежело, Хью, наоборот, осунулся и побледнел. В ее глазах блестели слезы, его глаза покраснели, под ними залегли тени.

Ни он, ни она не двинулись с места, чтобы преодолеть разделявшее их расстояние. Неужели Макдональд пришел к выводу, что его союз с Кэтрин невозможен? Или боялся, что у него не хватит мужества выслушать ее ответ, когда он предложит ей руку и сердце?

Хью слишком долго и яростно сражался за свою жизнь и свое будущее, чтобы сейчас вести себя как трусливый ягненок. Не для того он пережил кровавую бойню Куллодена, чтобы сейчас поджать хвост, словно нашкодивший щенок. Там, на болотах, полегло немало отважных людей. Но об этом потом, сейчас он не в силах говорить о смерти.

— Ты любишь меня, Кэтрин Сиддонс? — напрямик спросил лэрд.

— Ты всегда был мне симпатичен, Хью, — пропела Кэтрин, — поскольку я считала тебя человеком разумным. — Она притворно нахмурилась, пряча улыбку. — И не могла предположить, что ты способен вопить на всю округу, да еще о чувствах столь деликатных.

— Мне надоела тайная любовь, Кэтрин. Я хочу, чтобы о моих намерениях услышали все жители Ненвернесса.

Похоже, его желание осуществилось, ибо на них глазели не только встречающие, но даже стражники, свесившиеся с парапета и в немом изумлении уставившиеся на парочку.

— Ты любишь меня, Кэтрин Сиддонс? — не отставал лэрд.

— Люблю, Хью Макдональд, — наконец произнесла она, придав голосу торжественность клятвы.

— Эти люди, — сказал лэрд и махнул в сторону мужчин, прибывших вместе с ним, — прошли сквозь ад. Их осталось всего три сотни, но кинжал каждого обагрен английской кровью. И я заявляю перед лицом своих боевых товарищей, что ты непременно станешь моей женой. Вспомни, ты же сама называла меня сатаной!

Кэтрин улыбнулась и покраснела.

По-прежнему не сходя с места, Хью спросил:

— Выйдешь ли ты за меня, Кэтрин, станешь ли матерью моих детей? Пойдем ли мы по жизни рука об руку? Позволь мне быть тебе мужем, а Уильяму отцом.

— Я согласна, Хью, — просто ответила Кэтрин и шагнула к любимому.

Смысл ее ответа был понятен всем, даже тем немногим, кто его не расслышал. Она протянула лэрду обе руки, он сжал их в своих, потом осторожно притянул возлюбленную к себе и крепко обнял. Казалось, прошла целая вечность с момента их последнего свидания.

— Я дам свое имя этому ребенку, — сказал лэрд, ощутив прикосновение округлившегося живота Кэтрин.

Будущая мать улыбнулась сквозь слезы, и от ее улыбки новое чувство вдруг шевельнулось у Макдональда в груди. Не сожаление, не печаль, за прошедший год он с лихвой отдал им дань, а искренняя благодарность за то, что Господь простил его, дав в спутницы женщину поистине изумительную. Хью жадно всматривался в ее лицо. Кое-что в нем изменилось: между бровями пролегла складка, которой прежде не было, около рта появилась еле заметная морщинка, предвестница более глубоких отметин, на которые столь щедра жизнь. Пока лэрд рассматривал любимую, сердце у него билось радостно и гулко, словно он черпал силу в этих знакомых чертах.

— Ночами я грезил о тебе, дорогая, это умеряло мою боль. Я постоянно думал о тебе, это придавало сил в борьбе с ненавистными англичанами. А потом, когда мы возвращались домой, я знал, что иду к тебе, и готов был шагать без устали день и ночь. — В его голосе слышались ненависть к тем ужасам и сожаление о времени, потраченном впустую. — Война не окончена, Кэтрин. Люди Камберленда следуют за нами по пятам. Шотландия уже никогда не станет прежней, так что я предлагаю тебе весьма неопределенное будущее.