Старшая сестра, Младшая сестра, Красная сестра. Три женщины в сердце Китая ХХ века - Юн Чжан

Десятого августа 1945 года Япония объявила о готовности капитулировать. Чан Кайши узнал об этом необычным образом. Токио сделал заявление по радио на английском языке. Мэйлин находилась в Нью-Йорке. Рядом с Чан Кайши в Чунцине не было человека, владевшего английским, который слушал бы радио и следил за новостями. (Генералиссимус никому не доверял и предпочитал самоизоляцию.) В своем дневнике Чан Кайши записал, что около восьми часов вечера услышал громкие крики и треск фейерверков, доносившиеся со стороны штаба американской армии возле его резиденции. Генералиссимус отправил курьера (одного из своих родственников) выяснить, «что там за шум»[518]. Так Верховный главнокомандующий китайского театра военных действий узнал о главной мировой новости.

Однако это известие не обрадовало Чан Кайши, а, скорее, встревожило. Пришло время разрешить его спор с Мао Цзэдуном о том, кто будет править Китаем. Сталин отправил полтора миллиона солдат на север Китая, к фронту, который растянулся более чем на четыре тысячи шестьсот километров. Эту территорию могли получить под свой контроль люди Мао Цзэдуна, поэтому Чан Кайши должен был действовать немедленно. До войны крошечная, армия Мао Цзэдуна теперь имела численность свыше миллиона человек, что составляло почти треть армии Чан Кайши. В тот вечер генералиссимус принимал у себя мексиканского посла и нервничал из-за того, что посол все говорил и говорил, не давая ему возможности отдать распоряжения командованию[519].

США хотели мира в Китае и настаивали на приглашении Мао Цзэдуна в Чунцин на переговоры. Мао опасался встречаться с Чан Кайши на его территории, прекрасно зная о заказных убийствах, в причастности к которым обвиняли генералиссимуса. Поскольку Сталин не был уверен, что Мао одержит над противником победу в открытых военных действиях, он требовал от него вступить в диалог с Чан Кайши. Сталин отправил Мао Цзэдуну три телеграммы, после чего Мао 28 августа все-таки покинул свою базу в Яньане. В Чунцин Мао полетел на американском самолете в сопровождении посла Хёрли, что также служило гарантией его безопасности. Чан Кайши остался весьма доволен тем, что Мао Цзэдун «явился по вызову», о чем 31 августа генералиссимус сделал запись в своем дневнике[520]. По мнению Чан Кайши, этот успех был достигнут благодаря его «нравственному авторитету и силе характера», а также «по воле Божией». Генералиссимус не сомневался, что сумеет разделаться с Мао.

Чан Кайши отправил за женой в Нью-Йорк личный самолет. Мэйлин не хотела возвращаться. Она объясняла подруге: «Понимаешь, Эмма, я чувствую, что не готова. Но я нужна мужу в предстоящем противостоянии с коммунистами. Надеюсь и молюсь, что наша страна избежит вооруженного конфликта и достигнет национального единства. Я буду скучать по тебе. Возможно, больше мы никогда с тобой не увидимся. Не исключено, что я “попаду в руки” к коммунистам»[521]. Первая леди словно предчувствовала поражение супруга. Мэйлин прибыла в Чунцин 5 сентября 1945 года. Чан Кайши встретил жену на аэродроме. В отличие от предыдущих поездок Мэйлин в США, в этот раз после четырнадцати месяцев разлуки Чан Кайши не выразил в своем дневнике никаких эмоций.

Чан Кайши был глубоко озабочен переговорами с Мао Цзэдуном. В Чунцине лидер коммунистов повсюду на публике восклицал: «Да здравствует генералиссимус Чан Кайши!»[522], однако явно намеревался сместить оппонента с его поста в ходе войны. И действительно, перед отъездом в Чунцин Мао спланировал наступление. Боевая операция была развернута в сентябре – октябре 1945 года – во время пребывания Мао Цзэдуна в Чунцине. Шанданское сражение в провинции Шаньси стало прелюдией к гражданской войне между КПК и Гоминьданом. Чан Кайши стремился удержать власть всеми силами и изливал ненависть к Мао Цзэдуну на страницах своего дневника. Он так и не познакомил Мао с Мэйлин. Очевидно, генералиссимус не желал показывать врагу, насколько обаятельна его жена.

После того как Мао Цзэдун пробыл в Чунцине почти месяц, Чан Кайши, не в силах больше выносить его присутствие, увез Мэйлин в Сичан – отдаленный уезд провинции Сычуань у восточной оконечности Гималаев. Это место он присмотрел заранее и планировал сделать Сичан столицей в том случае, если Чунцин придется сдать японцам. В Сичане построили несколько домов и приготовили аэродром – узкую полосу ровной земли на высоте почти в две тысячи метров над уровнем моря.

Внезапный отъезд Чан Кайши поверг Мао Цзэдуна в панику. Мао заподозрил, что его хотят убить, и отправил Чжоу Эньлая в советское посольство с просьбой разрешить ему остаться на территории дипмиссии. Однако ему отказали, и Мао страшно разозлился. Советники Чан Кайши действительно подталкивали генералиссимуса к убийству Мао Цзэдуна, но Чан Кайши не пошел на этот шаг, боясь лишиться помощи американцев.

Чан Кайши и Мэйлин провели в Сичане неделю. Это был уголок первозданной природы. Частые землетрясения разорвали окружавшие Сичан горные цепи, придав стенам каньонов вид гигантских оскаленных клыков, в обрамлении которых лежало озеро, гладкое, словно зеркало. Супруги катались на лодке под высоким и чистым небом, наслаждаясь солнечным светом, вдыхая прохладный свежий воздух, так разительно отличавшийся от влажной и удушливой атмосферы Чунцина. За эти семь дней Чан Кайши позволил себе полностью расслабиться, даже перестал бриться, что было ему совершенно несвойственно[523]. После возвращения в Чунцин 10 октября Чан Кайши подписал соглашение с Мао Цзэдуном. Но ни тот, ни другой не собирались выполнять условия этого договора, и оба ускорили подготовку к полномасштабной войне.

Вернувшись в Яньань 11 октября, Мао Цзэдун сразу же начал отдавать боевые приказы. Его армия уступала по численности войскам Чан Кайши, кроме того, она не участвовала в боях против японцев. Весь опыт красных исчерпывался конфликтами с относительно слабыми региональными силами националистов. Теперь армии Мао Цзэдуна предстояло столкновение с частями Чан Кайши, которые были подготовлены американскими инструкторами и воевали с японцами. Очень скоро Мао Цзэдун, к своему большому разочарованию, обнаружил, что армия не оправдывает его ожиданий, а Сталин, судя по всему, оставляет за собой свободу выбора. После серии поражений в конце ноября 1945 года Мао Цзэдун пережил нервный срыв и серьезно заболел[524].