Золото для вороны - Селена Микешина

что прописал нам врач, в настоящее произведение искусства. Что ж, в поместье н'Одеррит всегда умели хорошо готовить. А Марген и вовсе была милейшей феей, пережившей нашествие моей матери. Только благодаря ей я все же иногда могла вкусно питаться. И моя любовь к лимонному пирогу – ее заслуга.

– А-а-а, – Арис даже не сопротивлялась (в отличие от первого раза) и спокойно позволила серебряной ложке проникнуть в рот.

– Госпожа, вы уверены, что вам это не в тягость? Все же, у вас были планы, – вновь уточнил высокий мужчина с неравномерной сединой в темно-зеленых волосах. Врач уже третий раз пытался меня спровадить, вежливо бурча, что старшей леди н'Одеррит нужен эмоциональный покой. Мы старались, честно! Но смех сам вырывался из уст!

– Ещё раз попытаешься выгнать Элис, и мы с ней ночевать вместе будем, – и вот ещё одна причина, по которой я не уходила. Настойчивость моей подруги.

Но ее можно понять. Она ни в какую не хотела оставаться одна после того, что с ней произошло. Да и я не могла заставить себя уйти, переживая за Арис. Слишком страшно было ее потерять. Слишком сильным было отчаяние от прошедших дней.

Хотя, мне самой бы не помешал отдых. Чернота в венах так и не прошла, а голова гудела от напряжения, как и все тело. Хотелось развалиться на мягкой кровати и уснуть в облегчении. Ох, как же я устала… Целый час высасывать тьму – занятие нелегкое!

– Но лорд н'Одеррит пригласил свою дочь отобедать вместе с ним! Леди Элиссии нужно восстановить силы после такого затратного заклинания! – в этом он прав… Я бы сейчас не отказалась от плотного обеда с кучей мяса, сахара и белка…

Арис расстроенно выдохнула, съев ещё одну ложку супа.

– Элис, господин л'Анланит прав. Тебе стоит поесть и отдохнуть.

– А как же ты? – да, кушать хотелось, но оставлять мачеху без своего присмотра было страшновато. Хотя страх был абсолютно беспочвенным.

– Все со мной будет хорошо, – яркая улыбка вновь засияла на непривычно-худом лице, что восстанавливалось на глазах. – Мне нужно лишь есть, спать и набираться сил! Я с этим справлюсь!

Я улыбнулась в ответ, сжимая ладонь Арис. Она никогда не унывала. В любой ситуации являлась солнышком, согревающим всех нас. И даже сейчас светит так же ярко и тепло, несмотря на побледневшую кожу и вымотанный организм.

Она восхитительна.

Встав с кровати под ликующим взглядом врача и передав слугам тарелку супа, я попрощалась с присутствующими и вышла из комнаты.

Вдох… Выдох…

Итак, "Цветущая" столовая.

Несмотря на название, комната находилась на самом верху – в мансарде (этаже третьем). Небольшой зал с балконом, застеленный стеклянными панелями наподобие купола. Он напоминал маленькую, светлую оранжерею с множеством красивых растений, что обвивали прозрачные стены как внутри, так и снаружи помещения.

Здесь не было длинного стола, кучи бесполезных стульев и помпезных украшений. Лишь 4 удобных, плетеных кресла вокруг круглого столика с туманной основой. Все по-домашнему уютно и комфортно. Буквально приватная обстановка.

Чаще всего глава дома н'Одеррит трапезничал здесь, но и не прочь был просто посидеть в кругу растений, смотря на ночной город сквозь окно-купол. Воистину прекрасное место. Подойдёт для размышлений и отдыха, позволит остаться наедине с самим собой, но при этом наблюдать за происходящим в мире. Как отец и любит.

Я неловко переступила порог столовой. Мне доводилось здесь бывать лишь несколько раз в далёком детстве. Папа часто завтракал со мной, обсуждая прочитанные мною книги или иные успехи. Что удивительно, маме сюда запрещалось входить. Ни под каким предлогом она не могла войти: даже на двери была магическая защита лично от нее, что являлось частым поводом для истерик. Для меня же это было прекрасным местом, чтобы избежать побоев.

Было бы. Если бы я не боялась отца. Хотя порой он сам настаивал, чтобы в его отсутствие я большую часть времени проводила здесь. Мои побои… должны были быть под его контролем.

Вот только зачем?…

Так… странно. Непонятно. Больно.

Но смотря на умиротворённое лицо с прикрытыми веками, я засомневалась.

Я всегда считала его… предателем. Да, именно предателем. Вроде и относился ко мне хорошо, но… но позволил маме сотворить это со мной. Не мешал ей.

Но может есть причина? Хоть какая-нибудь…

Я провела пальцами по шраму, прикрывая рукой шею.

Так много вопросов, пап. И от этого мне тяжело. Очень тяжело быть здесь.

– Как ты себя чувствуешь? – неожиданно раздался глубокий голос. Отец повернулся ко мне, мнущейся у порога, и встал с места.

Грациозный хищник вмиг оказался рядом, несмотря на свой медленный шаг. Он мягко взял меня за руку и повел к столу, как прежде. Когда я была ещё совсем маленькой. Когда крохотная ладошка не могла полностью обхватить большую ладонь и держалась только за пальцы.

Ностальгия пробивала на слезу. От хороших воспоминаний хотелось плакать ещё больше. Ведь было бы намного легче… проще, будь он истинным злом. Будь он всегда равнодушным и жестоким ко мне. Но ведь все не так… И от этого больнее.

– Устала немного, – я попыталась взять себя в руки, неосознанно сжав папины указательный и средний пальцы. Хах… Как раньше.

– Я попросил Марген приготовить твою любимую запеканку с курицей и грибной суп. Думаю, это поможет тебе восстановиться, – мужчина погладил мои пальцы и отодвинул кресло, позволяя мне присесть.

– Спасибо, папа, – робко поблагодарила я, боясь поднять взгляд.

За обедом мы мало говорили: сказывались напряжение и усталость. Как дела? Кем работаю? Как жизнь в поместье? Рада, что фамильные земли процветают. Вложился в фармацевтику? Поздравляю. Я? Хочу развивать артефакторику. Есть связи? Спасибо за предложение, но пока не нужно.

И все в таком духе…

Нежное тесто со сливочной курицей снова растаяло на языке. Это был последний кусочек, перед тем, как я решилась спросить о главном:

– Пап… – в горле сразу пересохло и даже ягодный морс не мог смягчить неприятное першение. – Почему… Почему ты позволял маме бить меня?

Смогла. Я смогла наконец задать этот вопрос. Но это ещё не победа.

Отец отложил столовые приборы и немного поджал губы. Видимо, ему было также тяжело говорить об этом, как и мне.

– Когда ты родилась, – медленно начал он, делая длинные паузы, – то была обречена на страшную участь. Болезнь твоей мамы и Арис лишь мелкая неприятность по сравнению с тем, что должно было произойти с тобой… Ты могла стать настоящим монстром, – мои глаза округлились, а фей сжал пальцы в замок. – Я не хотел. Никогда не хотел тебе подобной участи. Как и любой родитель, я всегда желал тебе счастья. Но чтобы у тебя был шанс на него, хотя бы в будущем… мне пришлось лишить тебя детства, – на моих глазах навернулись слезы, а мужчина тяжело продолжил: – Прости меня. Прости, что