Степень превосходства - Юрий Соколов

Когда лавина обвалившейся земли толкнула скутер вниз, он ударился о дерево на опушке, помял себе капот, покорежил один из реаниматоров и был отброшен на соседнее дерево. Теперь удар пришелся на другой реаниматор, крышка лопнула, стабилизирующая жидкость вытекла наполовину, открыв часть лежащего внутри тела и мешанину шлангов и кабелей.

– Кто там? – глухо спросил я, и сразу сообразил сам – реаниматор висел справа, а справа…

– Кэт, – сказала Камилла.

– Как она?

– Еще жива.

«Еще жива». Еще жива!!!.. Я заскрипел зубами, рискуя их сломать. Сколько раз мне слышать эту фразу: «Еще жива»? Сколько у меня шансов сделать так, чтобы Кэт просто жила – без «еще»?..

– Что с Крейгом?

– В порядке, – ответил Кальян. – Но лучше как можно быстрее заменить реаниматор.

Я взял шнуры, приготовленные мной для подъема скутера с помощью дерева, которого теперь не было, и обмотал ими свои ботинки. Левое колено страшно болело, и я был весь избит камнями. Но времени на отдых не оставалось – в батареях скутера энергии на час с лишним. Он получил серьезные повреждения и качался в воздухе как на качелях, попеременно цепляя землю то носом, то кормой, то всем брюхом. Обвал сделал доброе дело – вертикальная стенка обрушилась, и склон теперь стал покатым до самого конца. Ухватившись за поводок обеими руками, я перекинул его через плечо и потащил своего покалеченного «верблюда» наверх.

То, что я пережил при первом восхождении по склону, было ничем по сравнению со вторым. Через час я почти дошел, но энергия в батареях заканчивалась, и скутер тяжело бороздил по грунту днищем, прижимаясь к земле все плотнее. Ботинки, обмотанные шнурами, скользили меньше, но на них налипали огромные комья грязи. Последние метры подъема… Скорее… Скорей!

Вот заросли редкого кустарника наверху. Ветки сплелись, не желали меня пропускать, нудно цеплялись за реаниматоры и друг за друга. Я зашел сзади, уперся в корму и вытолкнул машину через это сплетение на ровное место. Следом вылез сам, то и дело поскальзываясь и падая на четвереньки, но упорно продолжал двигаться, толкая скутер дальше и дальше от склона, и наконец встал и огляделся. Все вокруг закрывала пелена дождя, поливавшего большую поляну – целое поле, а метрах в ста от меня торчала башня наблюдательного пункта. Дальше виднелся ангар, еще что-то, но я не рассмотрел, поскольку мое внимание приковал стоящий возле башни катер «атмосфера-4». Стоял он как то криво, входной люк был распахнут, лента трапа безжизненно свисала на землю, словно вывалившийся изо рта язык мертвеца. Откуда здесь катер? Может, стоял в ангаре? Но тогда кто его вывел наружу? На всем пространстве поляны ничего не двигалось. Где ребята Шарпа? Неужели не дошли сюда? Или мы ошиблись, они пошли вовсе не сюда и сейчас совсем в другом месте? Таща за собой скутер, я начал приближаться к катеру, пока, подойдя поближе, не смог прочитать на борту его название – «Рейнджер».

В проеме шлюза показался Малыш и стал спускаться вниз по ступеням, делая столь простую вещь так, будто у него вместо ног росли негнущиеся протезы. Я подбежал к подножию трапа и подхватил его, иначе он упал бы. Лицо Малыша покрывала смертельная бледность, глаза ввалились, подбородок был в засохшей и свежей крови, а искусанные губы превратились в бесформенную массу.

– Смотрю – идешь, – прошептал он и закашлялся. – Я опоздал на поляну, прости… Там, в нашем лагере, такое было!.. Я стрелял – стрелял всю дорогу сюда, весь боезапас… Как же ты меня не слышал? Думал, ты уже давно здесь… Где Крейг, Кэтти? Ты привез их? – Его взгляд уперся в реаниматоры. – Привез… – Малыш пошарил рукой по моему плечу, обхватил за шею. Его голова тряслась как у старика, взгляд блуждал, только в самой глубине глаз все еще горел упрямый огонек несломленной воли. – Я нашел Шарпа. И передатчик. Я уже дал сигнал… Где-нибудь, да услышат. За нами прилетят… А если нет, сами улетим, у нас есть «Рейнджер»…

Он еще что-то говорил, скуля как побитый щенок, потом его ноги подогнулись, и я обхватил его покрепче, прижимая к себе.

Мы стояли посреди поля, а сверху на нас низвергались водопады воды. И вдруг пространство зашаталось, гулко вздрогнул воздух и дождь прекратился. То есть ливень продолжался, поливая джунгли вокруг, но прямо над нами его не было.

Прямо над нами в небе медленно проявилась, протаяла из пустоты километровая громада крейсера ВКС, снимавшего глухую маскировку. Задрав голову, я смотрел, как его катапульты выплевывают штурмовые катера типа «Торпеда». Один из них, завершив крутое пике, проехал на брюхе по поляне, поднимая фонтаны воды и грязи; бортовые люки открылись еще на ходу, и оттуда посыпались десантники в полной боевой экипировке.

Первым, кого я увидел, когда открыл глаза, был мой бывший ассистент, врач-биомеханик Леонид Гроссман, которого я в свое время запросто называл Леней. В последний раз я видел его в клинике профессора Вацека в Праге, двенадцать лет назад, и он был в обычном медицинском комбезе. Теперь на нем красовался форменный спецкомбинезон старшего военного врача.

– Где я? – Звук собственного голоса мне совсем не понравился: он как будто шел из могилы, причем очень древней и всеми забытой.

– Ты в медцентре крейсера ВКС «Тамерлан», – улыбнулся Леня.

– А ты что здесь делаешь, разгильдяй?

– А я здесь служу. Уже восьмой год. Жаль было расставаться с нашим душкой-профессором, но что поделать… В армии больше шансов сделать карьеру. И у меня получилось.

– Ты всегда был ужасным проходимцем.

– А ты был и остался ужасным грубияном. Но я тебе искренне благодарен. Ты хорошо меня натаскал по нашему делу. Жаль, что ты весь целый, и мне не удастся поработать над тобой. В знак благодарности за науку я бы тебя подлатал по первому разряду.

– Так я тебе и доверился. Что с ребятами?

– С какими именно? Их к нам доставили немало…– Леня наморщил лоб, соображая. – А-а, понял, тот парнишка с разноцветными глазами и девушка с мужчиной в реаниматорах. Мне сказали, что они были в твоей группе. Какая-то охотничья фирма… Ты что, теперь охотой занимаешься?

– Что с ними?!?..

– Да в порядке они, в порядке, не переживай, – заторопился Леня. – Особенно молодой парень радует – он получил мощнейший энергоинформационный удар, но в себя приходит прямо на глазах. Девушка и мужчина пострадали серьезно, придется их подштопать.

– Не вздумай лапать их своими грубыми клешнями, бездарный коновал. Пусть их лечат в настоящей цивильной клинике, а не в вашем летающем сарае… Да, кстати: что здесь делает «Тамерлан»?

– Секретная операция. Больше ничего сказать не могу.

– Э-э, нет, так не пойдет. Секретная операция – чья? Флота? Косморазведки? Приюта инвалидов войны?

– Службы безопасности.

– Федеральной? Не удивлюсь. Вечно они путаются куда попало.

– Бери выше, – вздохнул Леня. – Объединенной службы безопасности цивилизации.