Время иных - Светлана Барс

и настороженно поглядывал по сторонам. Миланы и детей тоже было не слышно. А Берущие не привыкли переговариваться в пути.

Даже Дим больше не произнёс ни слова, да и ни к чему это было. Сейчас они не сами выбирали дорогу, их вели, а значит единственной задачей для Берущих оставалось поглядывать по сторонам и следить, чтобы не появилась опасность.

Сташ даже не пытался всматриваться в окружающий лес, он и так знал, что происходит поблизости. И не только поблизости. И дело здесь было даже не в обострённом слухе перерождённого, он ещё в том доме из прошлого понял, что восприятие мира для него изменилось. Да и как такое не понять, если теперь он видит сквозь предметы и ощущает то, что находится как перед глазами, так и далеко за спиной. Для находящегося в постоянной опасности это очень ценные способности. Но то, что ими обладают все перерождённые, было как-то сомнительным, не замечал он за ними таких особенностей.

Здесь на дороге, пока маги и Берущие Вилрока находились далеко впереди, а его бывшие братья скованы присутствием Дима, он мог позволить себе ненадолго выдохнуть. Собственно, переживать и думать, как найти выход из сложившейся ситуации, сейчас должен Гром. Для самого Сташа всё просто — он ничего им не обещал и не связан с ними никакими обязательствами, а значит волен уйти в любой момент. Даже переселенцы теперь находятся в большей безопасности, чем до встречи с Берущими. Берущие Вилрока не связывают их именно со Сташем. В конце концов, пока они не доехали до Стайта и не было ни одной совместной стоянки, они всегда могут сказать, что ничего не знали о перерождённом.

А вот для Грома и братьев пути назад нет. И все трое прекрасно понимают, что теперь очень многое зависит от их бывшего брата. Да, сейчас Сташ едет среди них, изображает Берущего, но стоит ему раскрыться и в их братстве все превратятся в изгоев. Даже интересно, на что они надеются?..

Большого смысла в том, чтобы оставаться среди братьев Сташ не видел, проще всего уйти на этой дороге. Погони он не опасался, затеряться в Вартихе с его новыми способностями не составит большого труда. Но в этом, пока ещё не принятом до конца решении есть одно большое но — это его собственные, оставшееся почему-то вполне человеческими чувства, его отношение к тем, кого считал братьями и очень острое осознание факта, что они погибнут. Сташ даже поморщился — какой-то он неправильный монстр. Сам ведь ещё утром описывал толпе перерождённых на дороге, как меняется сознание человека, ступившего на путь кровлига. А может быть дело именно в этом? Он не охотится на людей, не пьёт их кровь, его жертвами становились только монстры. Но и их он употреблял в пищу совсем по-другому…

Всё дело в энергии? Сташ задумался, есть и другие перерождённые из Берущих, вернее могли бы быть, если бы им позволили существовать. Единственный кого он знал и кому посчастливилось стать изгоем на целый десяток лет — его собственный отец. Получается, нужно вновь окунуться в прошлое, вспомнить жизнь отца… Как он вообще смог продержаться столько времени и не перешёл на следующую стадию? И его мать тоже. Ему было десять лет, когда они потеряли себя и стали настоящими монстрами. Десять лет.

Сташ вдруг едва не вздрогнул, что там говорил Гром о том, как нашёл его ребёнком? Почему-то именно сейчас показалось, что Старший чего-то не досказал. Да и разговор о Иных у них так и не закончен.

Он криво усмехнулся, значит дело не только в оставшихся человеческими чувствах? Гром сделал ставку на его любопытство? Неважно, вот только от всех этих рассуждений выход для их братства так и не появился. Да и сам Гром в не на много лучшем положении, чем изгой. Подступивший к Грани. С данным статусом его не впустят ни в один город, где есть другие Берущие. Видимая для их глаз тень одним разом закрывает для Грома очень многие двери. Обычно такие братства, где появился подступивший к Грани, держались глубоко в лесу, вдали от людей, продолжали охоту на нелюдей и ждали.

Сейчас Сташ хорошо понимал на какой риск пошёл Гром, сделав для него исключение. Одно Предлесное чего стоит. И его договор с Деконом.

Сташ осторожно посмотрел на Дима, он так его толком и не разглядел, всё время приходилось скрывать лицо под капюшоном. Берущий теперь двигался за рядом деревьев, выбирал себе дорогу между стволами. Похвальное упрямство — уйти с дороги только для того, чтобы не потерять выбранное место. И опасное. Для самого Дима.

Он перевёл взгляд на Грома, капюшон не поднимал, поэтому видел его лишь во всполохе теней. Старший вполне спокойно держался в седле, отчётливые прожилки красноты в его тени не стали менее чёткими, но некоторую яркость потеряли. Если у него и дальше получится не брать энергию перерождённых, то его Грань, находящаяся сейчас довольно далеко, не придвинется. А это трудно. У самого Сташа не получилось.

Из-за деревьев вдруг налетел холодный ветерок и ясно ощутимыми иглами льда впился в кожу. Сташ с трудом заставил себя не поёжиться. И лишь через мгновение осознал, что у него нет открытой кожи — руки в перчатках, а шею и лицо скрывают шарф и капюшон. Так что это? Проявление его новых способностей?

Он резко глянул направо, откуда и ударил этот неожиданный порыв холода. Перед взглядом стояли ровные ряды деревьев, подлеска как такового не было и лес хорошо просматривался вдаль. Вот только именно с этой стороны начинался долгий подъём на невысокий, но огромный по своей протяжённости холм, и разглядеть что там находится за его вершиной становилось невозможным. Сташ настороженно всмотрелся в лес, воздух казался спокойным, проявлений кровавых теней не наблюдалось, но и до вершины холма было довольно далеко. И всё же он был уверен, что там что-то есть. Вернее кто-то. В пространство словно подрагивала незримая дымка, невидимая для глаз, но ощущаемая неким напряжением…

Сташ ждал, прежде чем поднимать тревогу, нужно самому разобраться, какова степень угрозы. К его облегчению всё оказалось не так уж страшно. Тени замелькали на вершине холма, и он смог с уверенностью определить, что это всего лишь два десятка кровлигов. Ха, раньше он не считал, что твари в таком количестве станут лёгкими противниками. Кровлиги некоторое время бежали параллельно путникам, затем разделились — большая часть рванула вперёд — к группе Вилрока и магам, семь особей отстали и