Начать сначала - Даниэла Стил

С минуту Пакстон колебалась, стараясь понять, что он от неехочет, но затем решила, что статья может и подождать. Оба они были слишкомпотрясены вчерашним, так что будет совсем неплохо, если они выпьют вместе почашечке кофе и помирятся.

Несмотря на его суровый вид, Пакстон чувствовала, что Тони,в сущности, безобиден.

— Хорошо. Статьей я займусь попозже.

Они вместе вышли из гостиницы и направились к открытому кафена Тудо. Им достались места с краю, слишком близко от уличного хаоса и выхлоповмашин, но оба приняли это как должное.

— Ральф говорит, что стоит нам сойтись, как мы начинаемдруг на друга орать, — усмехнулась Пакстон, мелкими глотками отпиваятхом-ксай.

Тони в ответ рассмеялся.

— А что, так оно и есть! — В его лице появилосьчто-то робкое. — В этом я виноват, наверное.

— Очень может быть. — Она засмеялась, и ей сразуже сделалось с ним легко и свободно.

— Ничего не поделаешь. Итальянский темперамент.

— Это точно, — продолжала она, смеясь. —Ральф это объясняет тем, что мы оба чокнутые.

— Тоже может быть. — Он ухмыльнулся. Пакстонзаметила, что у него очень приятная улыбка, стоит ему немногорасслабиться. — Таким здесь становишься.

— Это диагноз или только предупреждение?

— И то, и другое.

Теперь ей стало с ним совсем легко, несмотря на всестрадания, через которые они прошли, несмотря на боль, которую он ей причинил.

— Вы женаты? — спросила она просто так, дляподдержания разговора. В его возрасте это было бы естественно. При яркомсолнечном свете она смогла точно угадать его возраст.

Тони был старше Пакстон ровно на семь лет. Ему сравнялосьтридцать.

— Нет, — он покачал головой. — Был женат. Норазвелся еще до Вьетнама. На самом деле… — Он помолчал, но затем решил бытьоткровенным до конца. Пакстон внушала доверие. — Я потому сюда изавербовался. Нам обоим было по восемнадцать, когда мы поженились. Полюбилидруг друга еще в старших классах школы. И почти сразу же у нас родилась дочь.Год спустя. Нет, вы не думайте, мы женились не поэтому, — осторожнопояснил он. — А она умерла от лейкемии. Мы были убиты. Как это моглослучиться! Ей исполнилось всего два годика, такая малышка — и умерла! ПочемуБог послал нам такое несчастье? Тем не менее вот так. — Тони опустил голову.Это воспоминание все еще причиняло боль. Пакстон с сочувствием смотрела нанего. — А потом родился сынок. — Его лицо просияло. —Замечательный мальчишка! Джои, Джо. Мы назвали его в честь моего отца. Изнаете, он похож на деда как две капли воды. — Сейчас этот ребенок затысячи миль, но отец говорит о нем с такой любовью. Пакстон былатронута. — Парень что надо! Однако, — продолжал Тони, и его лицоомрачилось, — когда Джою исполнилось два, Барбара, моя жена, потребоваларазвода. Вот так. Мы семь лет были женаты, пять до этого встречались, потерялидочку, сыну два года, и вдруг все кончилось.

Так она захотела. — Он взглянул на Пакстон. — Ячуть с ума не сошел. Не знал, кого убить — ее или себя.

— Но что случилось? Почему? Или ей просто надоело?

— Нет, — он с горечью посмотрел на Пакстон. —Хотя, наверное, правильно ответить — да, я ей надоел. В общем, она влюбилась вмоего брата. Он старше меня на два года и всегда был в нашей семье любимчиком.Талантливый Томми, чудеснейший Томми. Он так прекрасно учится, он способный. Ноэто я просидел задницу в конторе у отца и спас-таки его бизнес. А Томми сталбухгалтером, уехал в город и там поступил в юридический колледж. Теперь онюрист. Как бы там ни было, она бросила меня и вышла замуж за него. А я решилпослать их всех к черту. И Джой был к нему привязан, он ведь не понимает, чтодядя стал ему новым папой, а мать — паршивая изменница.

Родители попросили меня не особенно лезть в бутылку, чтобыне рушить семью. — Тони сделал характерный итальянский жест, выражавшийбеспомощность. — И тогда я завербовался сюда.

С тех пор не был дома. Вот и все.

С минуту он следил за потоком машин, а Пакстон думала надтем, что узнала. Она была ошеломлена его рассказом.

— И вы Джоя больше не видели?

Тони взглянул на нее и отрицательно покачал головой:

— Нет. А что мне ему сказать? Что я ненавижу его маму?

— А вы ненавидите ее? — прямо спросила Пакстон.

— Раньше ненавидел. А теперь даже не знаю. Бывало, поночам лежишь и думаешь. Она же меня с дерьмом смешала, так бы и убил ее. Авместо этого вставал утром и шел убивать «чарли». По правде говоря… Я даже неочень-то злюсь на нее теперь. Может быть, она права. Она счастлива, у них троедетей. Томми ее любит, Джой его обожает, на карточках он выглядит нормально.Так почему я должен считать, что они поступили не правильно? И еще, знаете,между нами говоря, я иногда не могу вспомнить, как он выглядит.

— Удивительное это чувство — ненависть, — тихосказала Пакстон. — Люди так увлечены ею, что забывают, с чего всеначалось. — Она видела, как это бывает — и во Вьетнаме, и в Америке, и вдругих местах.

— Вы удивительная женщина, — сказал Тони. — Явсе думал о вас, когда вы уехали. Понимаете, Барбара никогда бы не сделалатого, что вы сделали для Билла. Вы приехали и забрали свои письма и вещи, чтобыони не попали к жене. А эта бросила мне прямо в лицо, что спит с моим братом. Авы специально вернулись, проделали весь путь до Кучи, только чтобы забрать своиписьма — иначе жена бы догадалась и ей бы это не принесло радости. А ведь выдаже не были с ней знакомы!

— Я сделала это ради него.

Но и ради них. Ради его детей.

— Вы ведь его очень любили, правда? — спросилТони.

Пакетом кивнула.

— Да, очень.

Теперь была ее очередь спрашивать.

— А почему вы так ненавидели меня? Тогда, вначале?

Тони глубоко вздохнул. Объяснить было непросто — и не толькоей, но и самому себе.

— Не знаю даже… Может быть, я вас боялся. Боялся, чтовы будете его отвлекать и он перестанет быть осторожным. Такое случалось.Парень думает о какой-нибудь смазливой мордашке, забывает, где он, ипреспокойно идет по минам или зазевается и ему оторвут голову. Хотя, по правдеговоря, Билл не из таких. Не знаю, может быть, меня другое тревожило… — И сновастало очень заметно, что он итальянец. — Или я ревновал. Иногда без женщингораздо проще.

Это правда. Иногда и женщинам куда проще без мужчин.

Но, с другой стороны, подчас лучше и с ними.

— Он много думал о вас, — сказала Пакстон, какбудто передавала ему последний привет от Билла.

— А вас он очень любил, — тихо ответилТони. — Это было заметно, у него светлело лицо, когда он говорил о вас.Как вы думаете, он в конце концов оставил бы жену?