Полуночная тень - Алина Сконкина

– Да. Знаю, слышал, – поправил сам себя Гамбит. – А почему мне сюда путь закрыт?

– Кто-то тебя, похоже, сдал, – снова перешёл на шёпот Леан. – Здесь постоянно снуёт стража и ищет парня, по имени Гамбит. Невысокого такого, лет тринадцати, с непонятными серыми волосами. Определение – лучше некуда, а у тебя внешность приметная. Смени себе имя пока не поздно и иди куда-нибудь ещё, – посоветовал мужчина.

– Но куда? И что делать, моряков-то нет. Поиграть не с кем, – также шёпотом посетовал оборотень.

– Они вернутся осенью. Так или иначе, – ответил бармен и принялся дальше протирать и пересчитывать свою утварь.

Гамбит взглянул на него последний раз и пошёл к выходу. Его разыскивали, как он и предполагал. Как он мог так глупо показать лицо стражникам с фонарями! Это плохо! Его снова посадят в тюрьму. Нет, туда мальчик возвращаться не хотел – всё что угодно, только не в тюрьму.

Что теперь ему делать? Каким именем назваться? Сколько ещё ему придётся выдумывать имён, чтобы жить спокойно?

Джеком назваться нельзя, вдруг гильдия воров его разыщет; Спайди не годилось, он стал довольно знаменитым метателем, возможно Рин успела пустить слух, что Спайди ко всему прочему оборотень – тогда его просто убьют; истинным именем Реми называться не хотел – его ещё не приняли как оборотня. Ни к чему людям знать имя, данное родителями.

Иногда Реми размышлял, сохранит ли он самого себя за всеми этими именами. И каждый раз утверждался во мнении, что именно маски прозвищ помогали ему выжить среди людей.

Нужно придумать какое-нибудь прозвище. Хэ, Щенок. Вот уж, правда. Ненавижу. И я не щенок уже, я уже выше некоторых женщин. Может Бродяга? А где я брожу? Как-то не подходит. К тому же есть Гуляка, а это почти одно и то же. Как было просто в цирке, эта тупая сорока сама меня назвала, даже напрягаться не пришлось, вспомнилось мальчику. Он бродить по пристани, перебирая разные варианты.

– Эй, парень, – вдруг окликнул его кто-то. Оборотень не успел развернуться, как ему преградили путь к отступлению два стражника.

– Чем могу помочь? – вежливо поинтересовался Гамбит. Неужели его сейчас схватят и отведут в тюрьму, только этого не хватало! Он изо всех сил старался сохранять бесстрастное выражение лица, но в глубине его шевелился страх.

– Как тебя зовут? – поинтересовался стражник без угроз.

Имя! Если я скажу Гамбит, я обречён. Нужно что-то соврать. Быстро! Думай. Джек. Нет. Нельзя. Джек – разыскиваемый вор. Скорее, они ждут.

– Я э-э-э…, – замялся парень на долю секунды и тут же выдал, – Сим. А что?

– Ничего. Проводим опрос населения, – тут же нашёлся пернатый. Оба стражника нехотя развернулись и лениво пошли патрулировать улицы.

– Эх, опять не тот, – тихо переговаривались они между собой.

– Ага. А под определение как подходил.

– Не скажи, того описывали постарше, силы не занимать, а этот на вид хиляк-слабак, тока что волосы.

– Да тут у всех волосы серые. Эфесцы вообще рано седеют.

– Это точно. Ты сам-то вон, под повязкой седину прячешь, – стражник засмеялся.

– Да иди ты! – не зло, как надоевшего со своими шуточками друга, послал мужчину второй пернатый и поправил повязку на голове, заодно сдвинув забрало.

Ещё какое-то время Реми слышал разговор двух удаляющихся людей. На этот раз он легко отделался, спасибо старому другу, чьё имя вовремя прилетело на ум.

Летом Гамбит осел на дно, стараясь не привлекать к себе внимание сильных мира сего. Он проводил время за неспешной игрой со стариками на лавочках, или сидел в своей комнатке, в сгоревшем доме, прислушиваясь к звукам улицы волчьими ушами, обращаясь лишь тогда, когда его никто не видел.

Медленно, но неуклонно таяли запасы денег, заработанных за зиму игрой в карты: расходились на еду, мясные закуски, сигареты подпольных дельцов, обувь – пришлось снова покупать летние сандалии. Гамбиту не удавалось подловить момент, когда бы моряки оказались в кабаках, в итоге содержимое кошелька не пополнялось. Оборотень не решался воровать, пока всюду сновала стража и разыскивала его. Если он снова попадётся на глаза пернатым, может не отделаться так же легко. В конце концов, они могли спросить, где он живёт, что он здесь делает, да и самое банальное, что спрашивают у детей и подростков – где родители? На это мальчик уже ничего не соврёт, а у стражников появится отличная возможность схватить его и обвинить в чём-нибудь наказуемом, или отвести беспризорника в сиротский дом. Реми хватало воспоминаний о подобных местах, он не желал возвращаться в рабство предприимчивым людям.

День за днём утекало лето в череде скучных, монотонных, однообразных недель, что проводил Гамбит в Озоне. Стояла знойная жаркая погода, мостовая под ногами напоминала раскалённые угли, у фонтанов толпились люди, желавшие освежиться, в бухте отгородили сетью небольшой участок, где могли плавать горожане. Оборотень иногда приходил, смотрел как на отведённом пятачке не более пятнадцати метров по диагонали плескалась толпа людей, словно рыба на нересте. Реми не мог похвастаться талантом пловца, умел держаться на плаву, но в виде волка ему легче давалось грести. Оборотень наблюдал за людской суетой и уходил прочь. Он ждал осени, когда жара отступит, завоют ветры с моря и вернуться из плаваний моряки.

Гремели шумные летние праздники, ярмарки открывались на каждом углу, а оборотню приходилось смешиваться с толпой, чтобы не привлекать внимание своим одиноким видом.

Празднества: сперва Первый сбор урожая и начавшаяся тут же ярмарочная неделя, а затем день Середины Лета, веселье, гулянья народа приводили оборотня в ещё большую депрессию. Люди радовались жизни, тратили деньги, покупали вкусные закуски, дарили друг другу подарки, а вечерами смотрели представления из иллюзий и молний, устраиваемые магами Воздуха. Целые оравы семей с детьми и друзьями блуждали по торговым рядам с улыбками на лицах, они смеялись и шутили, им всем было весело.

Гамбит, из мрака своего одиночества глядя на праздник жизни горожан, хотел убить их всех, или самому удариться обо что-то острое и умереть, истекая кровью. Как же он не любил подобные шумные сборища, они напоминали цирк во время представления, и прятали правду закулисья, правду о поганой Рин, которая била его плетью, выпуская свою злобу. Эти люди радуются сегодня, улыбаются прохожим, а завтра вновь изобьют до полусмерти голодного попрошайку, сдадут пернатым воришку, который пытался выжить, начнут обсчитывать легковерных и обкрадывать зевак. Такова природа людей.

Влюблённые обнимались, целовались, не таясь, родители держали детей за руки, матери качали младенцев на руках, старики гладили внучков по голове, друзья трепали друг друга