Холодный ветер среды - Соня Субботина

только кто на них, но и кто отправитель. Настройки ее телефона, выставленные в один из первых дней в школе, позволяли получать картинки только от контактов. А дальше сложить два и два было легче легкого. Даже для девушки с гуманитарным складом ума.

Максим, сидящий сбоку от Никольской, судя по всему, спросил ее, что случилось, но Настя тут же убрала телефон в карман. Лавров ухмыльнулся ее благородству. Он ожидал, что эта ветка распространения фоток будет тупиковой. Но ничего страшного, есть и остальные.

Затем послание дошло до главного адресата. Фотографии увидела Ира. Саша немного жалел, что Вишенка сидит спиной к нему и он не может прочитать на ее лице ни осознания, ни шока, ни страха, ни печали. Настя в приободряющем жесте погладила подругу по тыльной стороне ладони, но та в ответ резко отдернулась, а потом так же резко встала из-за стола и, даже не отнеся поднос, выбежала из столовой.

Саша неспешно встал, взял свой поднос и отправился в сторону стоек для грязной посуды, пытаясь скрыть свои улыбку и ликование. Глупышка Вишенка, сама того не подозревая, выдала себя. Ни на одной из этих фотографий не было видно ее лица целиком. Мало ли на территории девочек с темными волосами? Но вот только она одна так остро отреагировала, когда увидела эти фото. Пока все хихикали, шушукались и смотрели по сторонам, пытаясь понять, кто же это, она сбежала. Она могла бы сколько угодно отрицать очевидное, но одним своим поступком лишь все подтвердила.

Идея сделать парочку пикантных снимков пришла Саше очень неожиданно, в один из первых дней их с Ирой общения. Эта навязчивая идея была из разряда тех, которые чем сильнее и дальше ты гонишь от себя прочь, тем быстрее они возвращаются. Масла в огонь подливала мысль «хочу, потому что могу». А этим летом Саша верил, что всемогущ.

Фотографии были сделаны в разные дни, причем каждая из них – без согласия Иры на съемку не очень скрытой камерой. Знала бы она, в каком виде ее собираются сфотографировать, ни за что бы не согласилась. Сами по себе фотографии выглядели даже несколько безобидно, но только на территории этой языковой школы интимные отношения между учащимися были под запретом, а подобные фото наводили на определенного рода мысли о том, что такая связь у Иры точно с кем-то была. Не важно, найдут отправителя или нет, вина тяжким грузом лежит и на ее хрупких плечах.

Первый кадр Саша заполучил ночью, когда они гуляли по территории, а потом пошли к нему. Ира тогда попросила у него футболку, чтобы спать в ней вместо пижамы. Саша немного разочарованно достал из чемодана чистую. Согласиться прийти на всю ночь и стесняться раздеться? На первый взгляд Вишенка выглядела куда доступнее, чем оказалась на самом деле. Потом она попросила его отвернуться, чтобы спокойно переодеться. В принципе он и выполнил ее просьбу, только с одной маленькой оговоркой: за процессом он смог подглядеть через открытую фронтальную камеру своего телефона. Качество оставляло желать лучшего, но все же грудь и часть лица стоявшей вполоборота Иры были прекрасно видны.

Второе фото Саша сделал утром после этой ночевки. Сначала он долго не мог уснуть – Ира никак не могла улечься, ворочалась, как какая-то чертила. А потом он встал немного раньше, чем она. Нормальный сон казался чем-то мифическим и недосягаемым, снова уснуть вряд ли бы вышло, поэтому он ушел умываться. А когда вернулся, то увидел отличную возможность сделать еще один кадр. Ира, которую он всю ночь укрывал одеялом, чтобы она не замерзла, раскрылась. Футболка сильно задралась, оголяя все привлекательные изгибы и округлости. Вишенка выглядела как супермодель, ходила как супермодель и спала так же, будто готовая в любой момент оказаться на обложке модного журнала, даже несмотря на то что вместо красивого белья на ней были самые обычные черные трусы и такая же черная футболка. Ну и как тут было устоять?

Третье фото было сделано в последний день их общения. В ночь перед дискотекой. Тогда Саша был уверен, что они идут за чем-то большим, чем просто поспать в обнимку. Как ему казалось, прошло уже достаточно времени, чтобы Ира прекратила ломаться. Поначалу она отвечала на все его поцелуи и ласки. С легкостью рассталась со своим сарафаном и подтвердила догадку Саши, что лифчик в этот вечер решила не надевать, а потом с улыбкой наблюдала за тем, как раздевается Саша. До такой желанной цели оставалось совсем ничего, всего рукой подать, и разделаться с последним кусочком такой мешающей ткани, как Вишенка дала заднюю. Саша не поверил, что она может так легко передумать, и продолжил напирать. Но чем дольше он продолжал, тем больше Ира противилась, и в конце концов смогла окончательно оттолкнуть от себя парня, который был несколько сильнее чем она сама. Лавров в растерянности наблюдал за тем, как Ира поднимает с пола сарафан. А потом, когда она стояла спиной и держала его в руке, Саша собрался и сделал новое фото. Он уже давно заметил, что у Иры на левой лопатке был маленький треугольник из родинок. На фотографии не было видно ее лица, но этот треугольник служил опознавательным знаком для всех, кто хоть раз видел Иру в топиках с открытой спиной и убранными волосами.

В ту ночь Ира сбежала в слезах, но именно Саша чувствовал себя крайне униженным и оскорбленным. Его хрупкое мужское эго безжалостно растоптали кедами с вишенками.

Он выглянул в окно, чтобы проводить Вишенку взглядом, и увидел неожиданную и крайне неприятную картину. Ира стояла в объятиях Генри, уткнувшись ему в грудь. Саша видел, как рука Гранта в успокоительном жесте поглаживает Иру по спине, и отчего-то из-за этого захотелось взвыть от обиды и досады. А потом Ира вместе с Генри скрылись за дверью блока стаффов.

Саша увидел только то, что захотел увидеть, и решил, что Вишенка его променяла на кого-то постарше, покруче, поопытнее. В голове тут же появилась новая навязчивая мысль. Идея, что же сделать с этими тремя фото.

* * *

В дверь неуверенно постучали.

– Насть, уходи! – сквозь слезы крикнула лежащая на кровати Ира. Она смотрела в потолок и больше никого и ничего не собиралась видеть.

– Это не Настя, – раздался за дверью знакомый голос.

– Ты пришла сказать, что меня теперь депортируют?

– Нет.

– Сказать мне, что пора на экскурсию? Я никуда не поеду. Я просто не в состоянии. Уходи.

– Хорошо, – раздался шорох, Ира решила,