Польша против СССР 1939-1950 - Елена Яковлева

А теперь скажите, кто бы стал создавать самостоятельную армию из таких союзников?!! Потому-то и было организовано Войско Польское под советским руководством. По крайней мере оно воевало, хотя, скорее всего, только благодаря тому, что им командовали в основном советские командиры, надевшие польскую форму. Отказников же по законам военного времени могли бы и куда подальше отправить, но варварские советские власти откомандировали их всего лишь на трудовой фронт, где они до 1946 г. трудились на лесоповале в калужских и подмосковных лесах. Женщины из подразделений АК, в свою очередь, были направлены на работу в колхозы, после чего оставили душераздирающие воспоминания о работе в свинарниках и уборке капусты в конце 1944 г. Судя по всему, условия труда в советском сельском хозяйстве были более опасными для жизни, в сравнении с подпольной деятельностью в Вильно или на польских партизанских курортах в белорусских и литовских лесах...

Зато уж по крайней мере они наконец получили возможность внести свой вклад в победу над врагом №1. А потом, уже после ужасов трудового фронта, вернуться на родину. Правда, по сообщениям в польских масс-медиа, и тут Советы истинным польским патриотам подпакостили: выдали справки, что они в Красной армии служили. В бывшей народной Польше это вроде бы и не зазорно было, а нынче сущий позор, и, надо думать, истинные патриоты АК спят и видят, как бы получить другие — о пытках в застенках НКВД. Тем более что и в финансовом плане, такие справки предпочтительнее. Прямо беда с этими бюрократами: польские на слово не верят, а российские шлют все те же неправильные бумажки о службе в Красной армии. Вот и борются сейчас польские ветераны советского трудового фронта за признание их жертвами лесоповала[190].

Ну да ничего, надежда у гордых отказников есть, и называется она Институтом национальной памяти, который уже подключился к изучению данной проблемы. Ведь с этой стороны уже сделано заявление, что вопрос о том, являлось ли пребывание в рядах Красной армии поляков такими же репрессиями, как содержание интернированных членов АК в проверочно-фильтрационных и иных лагерях, требует дополнительных исследований[191]. А значит, можно не сомневаться, исследования будут проведены, и пребывание в рядах Красной армии наверняка будет признано репрессией. Что ж, тяжкая доля у польского воина: похоже, навечно осужден он на пребывание — то в состоянии готовности, то в рядах разных несимпатичных армий.

В марте 1944 г. Красная армия подошла к городам Тернополю и Коломые, в апреле она уже находилась на подступах ко Львову, что автоматически приводило в действие план «Буря» на Юго-востоке Украины. Однако и здесь реализация «Бури» столкнулась с теми же трудностями, что и на Волыни, а именно с наличием крупных отрядов Украинской Повстанческой Армии, которые представляли собой уже третью и, пожалуй, самую значительную силу в данном регионе. По оценкам самой АК, в каждом уезде насчитывалось до нескольких тысяч боевиков УПА, которые, начиная с февраля 1944 г., снова перешли в массированное наступление на польские деревни, также как и на Волыни, преследуя цель если не полного истребления, то по крайней мере вытеснения поляков. В связи с чем перед АК, параллельно с исполнением плана «Буря, встала задача обеспечения защиты польского населения. Помимо этого, аковцев беспокоили опасения, что УПА может попытаться захватить Львов раньше Армии Крайовой, тем более что по разным данным — в основном польским — на территории округа ОУН имела около 70 тыс. членов. АК же могла им противопоставить только 25 тыс. бойцов, имевших на вооружении всего лишь 10 станковых пулеметов, 69 ручных пулеметов, 1 385 карабинов, 1 019 пистолетов. Была еще, правда, противотанковая пушка, да только с двумя снарядами. Однако Красная армия приближалась, и англичанами была сброшена «посылка»: 390 автоматов, 40 пулеметов и другое стрелковое оружие, а также рации. Но и это вооружение пришлось «размазывать» по всему округу — ведь надо было что-то дать и отрядам самообороны, поскольку УПА отнюдь не бездействовала.

Как только в начале марта 1944 г. советские войска вошли на территорию бывшего Тернопольского воеводства, комендант тернопольского округа АК отдал приказ о начале действий согласно плану «Буря». В результате помимо боестолкновений с немцами в самом Тернополе были проведены диверсии на железной дороге. Но ввиду того что уже в середине апреля Тернополь был занят советскими войсками, а линия фронта остановилась по реке Стрый, округ частично попал в прифронтовую зону, частично оказался на тылах немецких войск. Поэтому комендатура округа перешла во Львов. Кроме того, в этой связи была произведена реорганизация на три подокруга: Львов, Тернополь и Станиславов. Правда, в последнем ситуация быстро изменилась, так как в конце марта значительная часть его территории также была занята Красной армией, вследствие чего оказались отрезанными от основных сил округа около 1 500 человек. Несмотря на это, к июлю 1944 г. отмобилизованные силы округа составили уже более 7,5 тыс. бойцов. Хотя фронт и был близок, угроза со стороны УПА не уменьшалась, а потому комендант округа капитан В. Херман определил задачи округа следующим образом: «...первой обязанностью АК является сохранение живых сил народа на территории округа. Ибо в противном случае будет недоставать людей для исполнения каких-либо боевых заданий также и против немцев». Для чего надо было усиливать партизанские отряды, но оружия хронически не хватало.

В июне 1944 г. в соответствии с приказами коменданта округа Львов была произведена концентрация партизанских отрядов АК для воссоздания частей польской армии, которые раньше располагались в районе Тернополя. Таким образом, в начале июля были сформированы 1-й батальон 52-го пехотного полка АК и 2-й батальон 51-го пехотного полка АК. По данным польских историков, эти части принимали участие в боевых действиях против немцев вместе с частями РККА в районе Злочова и Брежан. Затем в районе Брежан эти формирования были разоружены. Часть бойцов была включена в так называемые «истребительные батальоны», которые использовались для борьбы с УПА и подчинялись НКВД; значительное количество аковцев попало в армию Берлинга. Следует отметить, что в данном случае командир АК поступил как трезвый человек (может быть, не был романтиком-легионером?) и издал приказ, разрешающий своим подчиненным в возникшей ситуации вступать в эту армию «большевистских наймитов».

На территории округа Станиславов были проведены мероприятия по воссозданию 11-й пехотной дивизии Войска Польского, а теперь уже АК на базе существовавших небольших партизанских отрядов. Однако и тут в случае активных выступлений УПА предполагалось прерывать действия в рамках «Бури» и все имеющиеся силы использовать для защиты польского населения. А насколько малы были эти силы, свидетельствует тот факт, что в распоряжении округа находилось не более 400 человек, занятых преимущественно в отрядах самообороны. И все же и здесь в соответствии с планом «Буря» проводились диверсии на железной дороге, а в конце июля 1944 г. велись активные боестолкновения с немецкими частями в районе Дрогобыча и Самбора, Бориславля и Стрыя. Отрядам АК даже удалось на короткое время занять Самбор, но по причине отступления советских частей, действующих в этом регионе, некоторые формирования АК под Самбором были окружены и разбиты. При этом важно отметить, что, несмотря на достаточно активное участие в операции «Буря», отряды АК в округе Станиславов практически так и не вышли из подполья.