Чувство бездны - Станислав Гимадеев

– Антон, мы знаем, что онны скрыли еще что-то важное от нас. И хотим понять – что. Знаешь… – произнесла она вдруг серьезным тоном. – Я должна тебе еще кое-что сказать… В общем, понимаешь…

В этот миг о себе напомнил Саймон. Он издал гортанный звук из своего угла – не то кашель, не то смех. На несколько секунд воцарилась тишина. Затем они услышали, как Саймон заерзал, переворачиваясь.

– Я могу сказать!.. – раздался его сиплый голос. – Хотите?

– Что именно? – спросил Антон.

Аня вдруг напряглась всем телом. Он ласково сжал ее запястье.

– Да то!.. – отозвался Саймон. – Я вот слушаю вас… Мне, знаете ли, тоже уже все равно. Станции нет. «Поляны» нет… А может, и База тю-тю! Всему настал конец!.. – Он вдруг странно захихикал. – Финиш! Всему приходит конец… рано или поздно… Вот он и пришел!.. Мы все здесь сдохнем! Или сначала сойдем с ума, а потом уже сдохнем…

– Это все, что ты хотел сказать? – холодно осведомился Антон. – Очень информативно.

– Да поймите же!.. – выпалил Саймон. – Мы никогда не вернемся обратно!.. Мы прилетели на эту планету, чтобы умереть! Все до единого!.. В этом наша миссия! О, да!.. Наша великая миссия! – Он судорожно засмеялся. – Сдохнуть на Ае!

– Заткнись! – бросил Антон. – Хочешь дохнуть – дохни! А мы еще поживем. Если тебе нечего сказать по существу – лучше спи и не пори горячку.

– Давайте-давайте!.. – огрызнулся Саймон. – Поживите! Так я скажу все-таки! Знаете, что скрыли онны? Да, Ая необратимо меняется, как вы тут говорили… Но это только полбеды! Оказывается, что меняются еще и сами люди! Вот в чем гадство! Понимаете ли вы это, господа из комиссии?! Люди, которые тут живут, тоже неминуемо меняются!.. Это взаимозависимый процесс! Это ваша комиссия знала, а?! Ни хрена подобного! Чего молчите?!

Аня действительно молчала. Она приподняла голову, словно пытаясь в темноте различить выражение лица Саймона.

– Продолжай, – сухо сказал Антон. – Дальше! Есть еще информация?

– Какая еще информация?! – крикнул Саймон. – Что вам еще неясно?! Онны просекли всю эту фиговину и сразу умыли руки! А зачем им рисковать, оннам-то? Только они нам не сказали, уроды! Хотя это ничего бы не изменило… Мы все равно тут вымрем… – Он закашлялся. – Таково наше предназначение, значится…

– Тьфу, опять началось! – воскликнул Антон. – Будут у тебя идеи получше? Заныл…

– Какие еще идеи! – заворчал Саймон – Все идеи тут кончаются плохо… Всем… хана… – Он понизил голос и забормотал что-то неразборчивое.

– Слушай, откуда такой пессимизм, Саймон? – сказал Антон. – Не с того ли памятного дня, как ты устроил февральскую драму? А? Чего умолк-то, дядька?

Он думал, что Саймон или начнет запираться, или просто заткнется, но ни первого, ни второго не произошло. Саймон прокашлялся и хрипло ответил:

– Ничего я не устраивал! Все произошло само по себе…

– Да неужели?

– И не надо меня обвинять! – выкрикнул он. – Не надо! У меня что, был умысел?! Не было! Я сам чуть тогда концы не отдал!.. И вообще, что вы знаете об этом…

– Господин Стоцкий нам многое рассказал, – заметил Антон. – Так что советую действовать в этом же ключе. А не скулить о конце света на весь материк.

– Вот пусть Стоцкий вам и рассказывает дальше… Рассказчик!.. Что ему?! Он никогда не был в моей шкуре! Хотя погодите… – Саймон запнулся на полуслове. – Вы же только что про него говорили… Я слышал! Он ведь остался на станции? Да?.. Остался?! Чего молчите?!

– Да, – не сразу ответил Антон.

Саймон издал глухой звук, потом засопел и заерзал на земле.

– Так что ты начал говорить о своей шкуре? – поинтересовался Антон. – Что же в ней уникального, а? Что простым смертным недоступно?

– Вам не понять! – огрызнулся Саймон. – Никогда!.. Вы не сможете даже представить себе, что значит быть «опылителем»! Не сможете!

– Ой-ой, как трогательно! Только подумайте! «Опылитель»… Ах!..

– Да что ты знаешь! – вдруг взорвался Саймон. – Ты!.. – Он задохнулся, потом повторил с надрывом в голосе: – Никогда вы не поймете, что это значит: чувствовать вместе с планетой!.. Что значит заставлять ее грустить вместе с тобой или же радоваться… Когда ты ее ощущаешь каждой клеткой!.. А она – тебя! Разве вы можете это вообразить?! Вы, не прошедшие через это… Да о чем тут говорить!.. Идите все к дьяволу, провалитесь… и отвяжитесь от меня!.. Что вы вообще начинаете…

Он глубоко и судорожно вздохнул несколько раз.

– Ты только заходишь на «поляну»… – говорил он срывающимся голосом. – А они тебя узнают!.. Они узнают, слышите вы?! Нет, вы ни хрена не понимаете! Они… они поворачивают головы… и тянутся к тебе, тянутся. – Всем телом дрожат… Они даже в душу умеют заглянуть, вкрадываются так тихо-тихо… А ты… Ты можешь даже разговаривать с ними, и они слышат!.. Когда ты живешь и все время общаешься с ними, то и ты не можешь не измениться!.. Потому что ты уже стал их частью, частью планеты!.. А они частью тебя… Это вы себе представляете, гадство такое?! Вы об этом задумывались?!

Саймон осекся, прерывисто дыша, и снова несвязно забубнил.

– Почему ты ушел из «опылителей»? – спросил Антон.

– Ты не поймешь… – сдавленно отозвался Саймон. – А я не смогу это выразить в словах. Был бы ты «опылителем»… Ты бы даже вопроса этого не задал! Я и с цветами не мог больше быть рядом… и без них не мог… Тупик… Прошу, не надо больше об этом! Не хочу… Они утонули… Погибли. Значит, погибла часть меня… Все-все… Не хочу…

– Они не утонули, Питер, – сказал Антон. – Они умерли еще до наводнения.

– Откуда ты знаешь? – еле слышно выдохнул Саймон. – Ты что, их видел?

– Да.

– Ты… Вы… там были?! – Саймон встрепенулся в темноте. – На «поляне»?! Вы были на «поляне»?! Зачем? Что вы там делали?

– Это неважно, Питер. Мы там гуляли.

– Гуляли?.. И все? Я вам не верю!

– Слушай, какое твое дело?! – недовольно воскликнул Антон. – Я только хочу сказать тебе, что цветы погибли раньше, чем началась катастрофа! Что-то убило их. Всех одним махом! Но что их могло убить?! Может, ты знаешь?

Саймон не ответил. Заворочался, вздыхая.

– Питер!

– Не хочу больше говорить… ничего… – донеслось из угла. – Идите к дьяволу… Спать буду…

Он еще пошевелился немного и затих.

Аня положила голову Антону на плечо и провела пальцем по его губам. Несколько минут они лежали в тишине.

– Спи, – сказал он ей. – Тебе надо выспаться.

– Антон, снаружи…

– Мне показалось…

– Что такое?

– Не знаю… что там кто-то есть… Ой, ты куда?