Семилетняя ночь - Чон Ючжон

2:30. Ёнчжэ вошёл в комнату Серён. Он был одет в чёрные брюки и в чёрную непромокаемую куртку. В кармане лежал фонарик. Если старик Лим прав, скоро Чхве Хёнсу должен выйти из дома. В лесу за особняком шёл сильный дождь. Наверно, начинался запоздалый сезон дождей. Почти каждый день лило как из ведра. По прогнозу несколько дней будет стоять такая погода. Для Ёнчжэ дождь был вторым «помощником». Дождь подсказывал, что всё идет по плану Ёнчжэ. Ладонью он провёл по маленькому холодильнику, который стоял под окном. В нём были останки Серён.

Ёнчжэ твёрдо верил, что его мир окружен высокими крепкими стенами, поэтому ничто не может его разрушить. Однако сейчас перед ним находились только останки Серён и остатки воспоминаний. Одна карта выпала, и всё разрушилось, словно карточный домик. Нельзя простить того, кто разбил его мир. Ёнчжэ не мог также смириться с тем, что его жизнь разрушилась. Всё должно быть на своём месте, на месте, которое определил он. И в том виде, какой определил он.

Прежде всего Ёнчжэ должен успешно провести карнавал в выходные. После этого вернуть Хаён, и тогда можно будет всё восстановить. Он был уверен в этом.

3:00. Ёнчжэ уже начал сомневаться, что Лим сказал правду, когда неожиданно под окном промелькнуло что-то белое. Ёнчжэ высунулся и посмотрел. Это был Чхве Хёнсу. Шёл сильный дождь, но на нём не было дождевика, и он был без зонта. В белой рубашке и босиком. На лбу светил фонарик, одну руку он держал на перевязи, в другой была обувь. Он шёл, глядя прямо перед собой. Ёнчжэ накинул на голову капюшон, надел резиновые сапоги и выпрыгнул из окна.

Чхве Хёнсу шёл очень медленно. Ему понадобилось больше десяти минут, чтобы добраться до калитки. За это время он ни разу не обернулся. Даже не смотрел по сторонам или себе под ноги. Поэтому неудивительно, что он споткнулся о порог калитки. Его ноги подкосились, он отскочил и упал ничком в лужу. Брызги поднялись такие, будто взорвалась подводная мина. Грязь покрыла Чхве Хёнсу с головы до ног. Если бы кипарис, которому было лет пятьсот, рухнул в лужу, получилось бы нечто похожее. Ёнчжэ, спрятавшись за стволом дерева, наблюдал, как Чхве Хёнсу поднимает из лужи голову.

Хёнсу, крепко держа в руке обувь, привстал, опираясь на локти, поднялся и двинулся дальше, словно никогда и не падал. Но его движения были очень неестественными и замедленными, как у заколдованной куклы. С одежды струями стекала грязь, но, похоже, это его совсем не беспокоило.

Когда он вышел на дорогу у набережной, туман стал ещё плотнее. Чхве Хёнсу остановился у моста, недалеко от водонапорной башни. Ёнчжэ, который шёл за ним на расстоянии трёх-четырёх шагов, тоже остановился. Хёнсу неожиданно повернул голову. Луч фонаря остановился на лице Ёнчжэ. Он не мог пошевелиться и был весь в напряжении, готовый если что защищаться. Всё, что ему оставалось, – это наблюдать за реакцией Хёнсу.

Хёнсу, словно осматриваясь вокруг, медленно повернул голову и пошёл к мосту. Ёнчжэ был поражён. Ему даже показалось, что всё происходит не на самом деле. Конечно, туман был очень густым, дождь и порывы ветра ухудшали видимость, но, несмотря на это, как можно не увидеть лицо человека, на которого направлен свет фонаря, тем более если ты в паре шагов от него?

На середине моста Хёнсу опять остановился. Ёнчжэ, словно невидимка, направился к Хёнсу. Было такое ощущение, что тот вообще не замечает Ёнчжэ. Стоя у перил, Хёнсу пристально вглядывался в туманное озеро. Через некоторое время один ботинок полетел в озеро, а затем и второй исчез в тумане.

Как только раздался всплеск, Хёнсу сразу повернулся. Ёнчжэ даже не успел среагировать и отпрянуть. Их взгляды опять встретились. На этот раз одним взглядом дело не обошлось, произошло столкновение. Хёнсу задел его плечом. Ёнчжэ, конечно, был не маленьким, но от толчка такого гиганта он отлетел назад, в сторону от моста, словно от столкновения с машиной. Падая спиной на дорогу, он невольно вскрикнул. Придя в себя, Ёнчжэ понял, что лежит один в темноте.

Пока он шёл обратно по дороге за забором, ему казалось, что за ним кто-то идёт. Он даже несколько раз резко повернулся, направляя луч фонарика на предполагаемого преследователя. Однако он ничего не видел, кроме тумана, дождя и вспышек молний. Добравшись до калитки, он опять обернулся. Но результат был таким же. Ёнчжэ направился к себе, мимо дома номер 102. Сквозь занавески в гостиной просачивался свет. Ёнчжэ, стоя внизу у веранды, под кустом индийской сирени, прислушался. Но не уловил никакого движения. Уже уснул? Он лунатик? Или у него нарколепсия? А может быть, это из-за алкоголя?

Что бы то ни было, сегодняшнее преследование принесло Ёнчжэ кое-какой результат. По крайней мере, он на себе испытал, какой силой обладает Хёнсу и как быстро он может передвигаться. И, значит, он понял, с кем ему предстоит вступить в борьбу. С ним нельзя не то что драться, но даже и подходить ближе чем на один метр. Это просто опасно. Чхве Хёнсу был трамваем в человеческом обличье. Ёнчжэ до сих пор не мог пошевелить плечом, которым ударился об этот трамвай. Теперь наутро у него появилось уже два дела. Как только он выйдет на работу, надо будет сделать рентген и заранее вывести из строя двигатель этого трамвая.

Как только О Ёнчжэ вернулся к себе домой, Сынхван вышел с заднего двора особняка. Он тихо двигался в сторону переднего двора и остановился перед домами 102 и 101. В сто первом доме было темно. В гостиной и во всех комнатах свет был потушен. Он горел только в подвале. Так часто бывало. Всегда, когда Сынхван видел это, его снедало любопытство. Чем Ёнчжэ занимается каждую ночь в подвале? Сегодня вроде как появился повод, и Сынхван решил посмотреть. Он залез на клумбу и встал перед окном подвала.

Да, всё-таки это был дом короля, поэтому и размер был королевский. Окно было в четыре раза больше, чем у окна подвала сто второго дома. На две трети оно было закрыто жалюзи. В оставшийся проем был виден Ёнчжэ, стоявший к нему спиной. Он наклонился над столом, словно играл в бильярд. Под ногами валялись древесная кора, щепки и стружка.

Сынхван присел на корточки, опираясь рукой о землю, а шею вытянул к окну. Всё помещение подвала, которое вызывало его любопытство, сразу открылось перед ним.

В этом подвале размером с гостиную сто второго дома стоял деревянный стол величиной с бильярдный. В углу у окна лежали столярные тиски, в которых была закреплена палка. Ёнчжэ в этот момент рубанком обрабатывал её поверхность. В середине стола стоял макет за́мка. С первого взгляда можно было понять, что это была очень тонкая работа. Он был таким большим, что туда легко могли бы войти два-три ребёнка. Даже если бы они там бегали и прыгали, замок бы не разрушился. Сынхван сначала подумал, что он сделан из деревянных дощечек, но, увидев рядом с этим сооружением груду тонких палочек, он понял, что это не так. Замок был сделан из маленьких тонких палочек. Судя по тому, что у стены на полу лежали доски и инструменты для обработки дерева, маленькие палочки Ёнчжэ также изготавливал сам. Сынхвана поразило увиденное: чтобы сделать из веток маленькие тонкие палочки, а из них построить огромный замок, необходимо было обладать огромным терпением и концентрацией внимания. Если всю эту энергию Ёнчжэ решит направить на разрушение чьей-то жизни, страшно даже представить, чем это может закончиться. А вспомнив, что до недавнего времени предметом мести Ёнчжэ был он сам, Сынхван содрогнулся. Более того, теперь он понял, на кого направлена эта энергия. Однако палка, которую Ёнчжэ обрабатывал в этот момент, похоже, не предназначалась для изготовления маленьких дощечек. Палка была очень толстой, с руку взрослого человека, и, кроме того, Ёнчжэ скруглял её в сечении. Можно было догадаться, что́ он изготавливает.