Утонувшие девушки - Лорет Энн Уайт

Фиц взглянул на Тиллермана. Тот слегка кивнул с непроницаемым видом, и Фиц ответил:

– Сержант Базьяк временно отстранен от службы до окончания внутреннего расследования.

– Вы подозреваете, это он тайный информатор? Выбалтывает детали дела, которое сам же и ведет?!

Фиц почесал свой хрящеватый острый нос.

– Конфиденциально могу вам сказать, что мы не исключаем наличия… как бы выразиться… тайного сговора между старыми работниками департамента столичной полиции Виктории с целью подрыва деятельности правоохранительной системы…

– То есть заговора?!

Молчание.

Иисусе, ну это уже…

– А еще мы ждем от вас официальной оценки работы детектива Паллорино, которая пока продолжит работать под вашим началом. Скажем, через две недели на брифинге? Здесь, в моем офисе?.. Нельзя сказать, чтобы она полностью справлялась с обязанностями, что косвенно подтвердил инцидент, закончившийся смертью ее напарника. Сержант Хашовски был одним из самых опытных и уважаемых детективов в управлении, он пользовался всеобщей симпатией. Я считал его своим другом.

Так вот где собака зарыта… А этот Фиц мстительный тип – винит Энджи в смерти Хашовски (как, впрочем, и Лео, и некоторые другие) и ищет реванша. Он намерен уничтожить ее, устроив кабинетный самосуд, и рассчитывает использовать внутреннее расследование и лично Мэддокса, чтобы нарыть против нее хоть что-нибудь.

Все это разительно отличалось от просьбы Базьяка дать неформальный отзыв о работе Энджи, потому что она давно просится в убойный отдел. Фиц задумал расправу, несправедливую и насквозь сексистскую.

Неудивительно, что Паллорино вела себя как параноик: у нее были на это причины. Теперь ясно, почему она всячески сопротивляется затее с психологической оценкой.

Ну и гадюка же этот Фиц…

Кашлянув, Мэддокс бесстрастно отозвался:

– Мне говорили, внутреннее расследование не выявило в действиях Паллорино нарушений стандартного полицейского протокола…

– Официально – да, – согласился Фриц, облизав губы. – Однако осталось мнение, что детектив Паллорино, наименее опытный и самый молодой сотрудник управления полиции, в стрессовых условиях неправильно оценила ситуацию, и это стоило жизни ее напарнику.

Черт, если они пронюхают, что он не подал рапорт о ее вчерашнем психозе и прикрывает сейчас… Если узнают, что он отобрал у нее нож и служебный пистолет из опасения, что она убьет уже второго своего напарника или набросится на любого прохожего… Конфликт – резкий, непримиримый – раздирал Мэддокса несколько секунд, но верх одержала непреклонная решимость защитить, заступиться за Энджи, подкрепленная искренней ненавистью к этому носатому, писклявому, трусливому, ненадежному человечку, питающему слабость к званиям и никого не называющему по именам. Нужно срочно связаться с Энджи и велеть ей привести себя в порядок и возвращаться на работу, пока Тиллерман не начал ее искать. И не забыть прижать по ходу дела и его.

– Для вас это приемлемо? – осведомился Фиц. – Взять на себя полномочия Базьяка, пока все окончательно не прояснится? Жалованье, конечно, будет увеличено. Из вашего резюме явствует, что раньше вы успешно справлялись с аналогичными административными обязанностями, руководили даже более крупными следственными группами и расследовали серийные преступления. Вы идеально подходите на эту должность. – Фиц снова сверкнул ненатурально белыми зубами.

Мэддокс напряженно думал, взвешивая варианты и ища решение. Фиц опасен. Он, должно быть, в жизни никому не доверял. Парни из следственной группы начнут коситься – новичок, не успел прийти на работу, как уже занял место Базьяка в обход их, старых опытных служак! Не иначе, снюхался с инспектором Фрэнком Фицсиммонсом и с этим, из отдела внутренних расследований! А тут еще ему предлагают шпионить за Энджи, с которой он переспал и которую прикрывает… Вот и говорите после этого о заведомо проигрышных ситуациях…

– Или… вы о чем-то хотите мне сказать?

– Приемлемо, – ответил Мэддокс и встал. – Простите, но в таком случае мне пора начинать сегодняшний брифинг.

– Хорошо, хорошо. Разбирательство еще не завершено, но рискну сказать, что должность ведь может стать и постоянной… Мне кажется, мы с вами сработаемся.

– Сэр. – Мэддокс вежливо кивнул и направился к двери, но остановился и сказал: – На одном условии – конторской крысой не стану. Я буду выезжать на места с другими детективами, когда этого потребует расследование. Так я лучше смогу руководить следствием.

Пронзительные глазки Фица ввинтились в Мэддокса.

– Прекрасно, – сказал он после паузы. – Мы с сержантом Тиллерманом ждем вас в этом офисе через две недели к семи часам утра с первым рапортом по детективу Паллорино. Если, конечно, раньше не случится ничего, требующего нашего внимания.

– И еще одно, – добавил Мэддокс. – Я прошу вас сообщить следственной группе об отстранении Базьяка и представить меня как его временного заместителя. Я задержу брифинг на сорок пять минут, чтобы мы с вами смогли подготовиться. – Он выждал пару секунд, следя за лицом Фица. – Лучше, чтобы новость исходила от вас, сэр. Мне нужна поддержка от участников операции «Улитка».

– Что ж, справедливо. Да, и еще, пока вы не ушли… Тут у нас вышла ориентировка на черный «Лексус», который, оказывается, принадлежит девелоперу Рэю Нортону-Уэллсу, мужу заместителя генерального прокурора…

– Совершенно верно.

– Но ведь «Лексус» оказался в угоне?

Мэддокс почувствовал, как к горлу подступила желчь. Он вдруг все понял.

– Да.

– Мы ищем вора, сержант Мэддокс, и никак не связываем преступления с Рэем Нортоном-Уэллсом или членами его семьи, верно?

Мэддокс глядел в пронзительные птичьи глазки.

– В этом расследовании есть свои тонкости, сэр. Отсюда наши приватные совещания – ведь источник утечки до сих пор не найден.

– Гм, понятно. Ну тогда и не будем распространять секретную информацию, не правда ли? Ничего не предпринимать в этом вопросе без моего разрешения. Поняли?

– Понял, – ответил Мэддокс. Он вышел, плотно прикрыв за собой дверь, глубоко вздохнул и зашагал к пожарному выходу.

Перемахивая через три ступеньки, он спустился в подвал, набирая Энджи.

Паллорино не взяла трубку – сразу включился автоответчик.

У начала бетонной лестницы Мэддокс набрал еще раз.

Автоответчик. Он поколебался, прежде чем оставить сообщение, хорошо понимая, что телефон может прослушиваться и что сам он, возможно, является субъектом расследования:

– Паллорино, это сержант Мэддокс. Слышал, ты заболела. Позвони и доложи обстановку, как сможешь.

╬

Легкие Энджи готовы были разорваться, когда она лупила ногами по беговому стенду, бешено работая руками. Футболка промокла от пота. Она пробежала уже шесть километров, ни на мгновение не сбавляя скорости.