Ангел с железными крыльями - Виктор Тюрин

– Если я вас правильно понимаю, ваше величество, то мне надо дать соответствующие указания нашей разведке.

– Вы правильно понимаете, Эрих. Сформулируйте задание как можно нейтральнее, чтобы нельзя было догадаться о его сути. Тут есть еще одна странность. Заметили?

– Попробую предположить, ваше величество. В письме нет ни шантажа, ни угроз. Кто-то, ничего не требуя взамен, сообщает нам, что произойдет в грядущем.

– Что вы думаете по этому поводу?

– Извините меня, ваше величество, но мои сомнения насчет подобных предсказаний никуда не делись. Мне проще допустить, что наши планы каким-то образом оказались известны русским, чем признать факт ясновидения!

Кайзер встал, прошелся по кабинету, потом остановился рядом с генералом.

– Эрих, мне нужно все знать об этом прорицателе. Результаты докладывать мне лично! Идите!

Генерал резко развернулся и зашагал к двери.

«Его голос. В нем чувствуется страх. Дьявол! А я? Что будет со мной, если Германия падет?!»

Весна полностью вступила в свои права. Морозы сменила противная слякоть, галоши прохожих противно зачавкали в жидкой грязи. Мелкий противный дождик сек лица горожан, заставляя их прятаться под зонтами и поднимать воротники пальто. Я стоял у окна и смотрел на серые тучи, висящие над городом, готовые вот-вот разразиться очередным дождиком на мокрую брусчатку, и лужи, которые старательно обходили прохожие.

«Почти год, как я нахожусь в этом времени. Хм. Как-то странно звучит. Да и как вообще подобное заявление звучать должно? – тут начало моих рассуждений было прервано длинным, напористым звонком в дверь. Я не стал задаваться вопросом о том, кто это может быть, так как почти на девяносто пять процентов был уверен, что это Пашутин. Как-то так получилось, что мы с ним сошлись, несмотря на 14 лет разницы в возрасте. Судя по тому, что мне пришлось видеть за линией фронта, он был не только хладнокровным профессионалом, хорошо владеющим оружием, но и человеком, умеющим думать и взвешивать последствия своих поступков. При его кажущейся открытости и хорошо подвешенном языке у него была масса приятелей, но вот насчет друзей, наверное, этого нельзя было сказать. Насчет семьи я тоже ничего не мог сказать. Мне даже было неизвестно: в разводе он с супругой или просто живут порознь. Как не знал, есть ли у него дети. Мы не лезли друг другу в душу, что обоих вполне устраивало, зато новости, политику и военные действия обсуждали оживленно и с определенным удовольствием, причем все чаще приходя к тому, что наши мнения по большей части совпадают. Именно поэтому он был у меня хотя нечастым, но всегда желанным, гостем.

– Здорово, Сергей! Гостей принимаешь?

– Здравствуй! Заходи.

Не успел я закрыть дверь как он, понизив голос, спросил меня:

– Ты знаешь, что за твоим домом следят?

– Нет.

– Ты куда-то влез?

– Что влез – знаю, а вот на счет слежки впервые слышу. Впрочем, это можно было предсказать.

– Так-так, это становится интересным. Расскажешь? – тревога из глаз исчезла, сменившись любопытством.

– Пока не могу. Слово дал.

– А потом, значит, сможешь? Я правильно понимаю?

– Правильно.

– Так-так. А когда меня на допрос как уличенного в связи с тобой потащат, знаешь?

– Как только выйдешь от меня. Процедура стандартная. Сырой каземат, пытки, а потом… Но ты мне вроде как друг, поэтому закину за тебя словечко. Надеюсь, что ко мне прислушаются и заменят тебе виселицу – расстрелом.

– Очень смешно, но скажу тебе сразу – филеры, которые за тобой ходят, явно не рядовые. Опытные агенты.

Его вторая натура разведчика, даже не столько из любопытства, а сколько чисто автоматически пыталась выжать из меня хоть какую-ту крупицу информации. Я внутренне усмехнулся и спросил:

– Ты лучше скажи, каким ветром тебя ко мне занесло? Наверное, недели три прошло, как мы с тобой виделись в последний раз.

– Погоди! – тут он стал шарить по карманам своего пальто, по очереди извлекая из них бутылку коньяка, лимон, три яблока, шоколадку, поочередно суя мне в руки. – Неси в гостиную. Я сейчас.

Выложив все это на стол, я пошел на кухню нарезать ветчины и сыра. Спустя несколько минут появился Пашутин с лимоном.

– Сыр и ветчина?! Мне и невдомек было, что ты такой хозяйственный. Строгай, строгай, только не забудь потом лимончик порезать.

Спустя десять минут мы сели за стол.

– По-прежнему не пьешь? – поинтересовался ротмистр, наливая себе коньяк.

– Нет.

– За наше с тобой здоровье! – и Пашутин залпом влил в себя сто граммов коньяка, после чего лизнул дольку лимона и положил ее обратно на блюдце. – Эх, хорошо!

С минуту мы разглядывали друг друга, потом он спросил:

– Так и живешь один? Не скучно? Мамзельку какую-нибудь взял бы на постой! И в хозяйстве поможет, и постель согреет. Или уже есть?

В ответ я пожал плечами и в свою очередь спросил его:

– Ты-то как сам?

– Весело живу! Пришел нам на днях приказ: принять все необходимые меры для усиления работы разведки и контрразведки, дабы искоренить повсеместно шатание вражеских шпионов, шастающих в наших прифронтовых зонах. А к нему приложена интересная бумага: рассмотреть вопрос о создании северной школы разведчиков. Вот ты мне скажи, почему эта светлая мысль не пришла в голову нашему высокому начальству, когда война только начиналась? – Его лицо на мгновение сморщилось, словно он надкусил лимон, потом махнул рукой. – Наши почесали в затылке и отдали другой приказ: набрать людей из полиции и армии, а затем организовать для них курсы разведчиков! Ты человек со стороны, вот и скажи мне: чему можно обучить человека за три месяца, который к тому же относится к подобного рода службе с брезгливостью?

– Почему именно северная школа разведчиков?

– Потому что будет и южная школа.

– Для Турции?

– Для нее, родимой. Но это пока не скоро.

– Хорошо, но ты-то здесь при чем?

– Да притом! – Пашутин кисло усмехнулся. – Две недели тому назад меня срочно вызвало начальство и заявило, что хватит мне прохлаждаться – надо готовить разведчиков. Я тут же скромно так спрашиваю, а как насчет моего прошения об отправке на фронт, а мне говорят: у нас нет привычки разбрасываться опытными кадрами, поэтому извольте, господин офицер, выполнять приказ! Как тебе это нравится?

– Ты что, теперь преподаешь на курсах?

– Угу. Вхожу в комиссию по отбору кандидатов и одновременно преподаю на курсах! Это что-то! Ты бы видел это сборище идиотов! И при этом я ничего удивительного не вижу! Армейцы сознательно подсовывают нам тех, от которых хотят избавиться!