Атриум - Дмитрий Матяш

Зажав, словно в тиски, запястье Егора одной рукой, другой он схватил его за шею, нагнул, вогнал лицом в передок уазика. Машина отскочила назад, а радиаторная решетка, как и сам радиатор, прогнулись внутрь, будто ударили по ним не головой, а чугунной шар-бабой разрушающего постройки экскаватора. Егор же почувствовал лишь легкое головокружение, а на лбу дали о себе знать кровоподтеками несколько неглубоких порезов.

— Хорошая работа, — ухмыльнулся он и встретился взглядом с Эксперименталом. — Еще что-нибудь покажешь?

— Ну, с-сученок, — прошипел Роб и снова бросился в бой.

На ходу подпрыгнул, выпростал ногу, рассчитывая ударить Кудесника в грудь, но бродяга ушел от удара, ухватился за голень Роба и с лету отправил его на боксы с такой же легкостью, как недавно Роб швырнул в него мотор уазика. Падая, Роб целиком снес одну створку ворот и повредил вторую, так что она со скрипом повисла на одной петле, а сам залетел внутрь пустого бокса, несколько раз перекувыркнувшись. Он уже поднимался, когда вторая, хоть и ржавая, но не менее тяжелая створка оборвалась с петли и с грохотом придавила его, только и успевшего, что вскинуть вверх руки. Кудесник же, не теряя времени и реально понимая, что это, возможно, шанс расправиться с противником, бросился к боксу и, подпрыгнув, ударил ногами по створке как раз в тот миг, когда Экспериментал пытался ее с себя скинуть. Затем еще раз подпрыгнул и вдавил ее ровно над тем местом, где лежал Роб. Он снова подпрыгнул, но шанс раздавить Е-бойца, как червя, был упущен, когда Егор был еще в полете. Створка внезапно поднялась и сбила его, как мухобойка сбивает на лету надоедливое насекомое. Егор полетел назад, с высоты трех метров свалился на землю, хлобыстнув ногами мертвого лейтенанта по лицу.

— Прости, дружище, — сказал Кудесник и выдернул из-под него автомат. Затем, будто вспомнив что-то, отшвырнул оружие.

Кудесник оказался лицом к лицу с противником, в который раз поразившись резвости громилы. Правда, в этот раз Е-бойца ждал сюрприз — Егор среагировал быстрей, и когда тот только тянул к его голове руки, наверное, чтобы долбануть ею себе об колено, тот четким прямым ударом съездил ему по носу и заставил попятиться. А затем подпрыгнул и ногой врезал ему в подбородок. Обычный человек после такого уже не выжил бы, но Роб лишь брызнул кровью и зубами изо рта, а телом только немного пошатнулся. Помутнение в глазах тут же прошло. Опустил голову и испепелил Кудесника яростным взглядом.

Не зря Егор в тот момент подумал, что злее на него еще не смотрел ни один зверь в Атри. Даже у голодных волков взгляд был добрее. Правду говорят, что человек — самый опасный из всех зверей. Вот и сейчас, глядя Е-бойцу в глаза, невозможно было не думать о том, чтобы драпать отсюда и послать к черту все понятия о чести, гордости и прочих мужских достоинствах. Но Кудесник, как каждый уважающий себя мужчина, решил лучше быть мертвым, чем трусом, а потому остался ожидать, когда разразится настоящая буря.

И она разразилась. Роб сделал обманный взмах ногой, заставив Кудесника приготовиться к удару слева-снизу и опустить руки, а сам сделал широкий шаг навстречу и хлопнул Егора ладонями по ушам. Ощущение было таким, будто на Егора упал гигантский звенящий колокол. Прищурив глаза и тряся головой, он сделал шаг назад, надеясь избавиться от разрывающего голову свиста и гула, хоть и знал, что становится уязвимее, чем когда-либо. И Экспериментал, разумеется, не упустил случая. Добавив Егору еще «хуком», а потом и задуманное изначально — встретил его голову коленом, тем самым максимально выведя из равновесия, схватил бродягу за шиворот, как паршивого кота, и снова бросил на злосчастный уазик. Кудесник не смог смягчить удар и ударился плечом о водительскую дверцу, вдавив ее. Многострадальный уазик сдвинуло на добрых пять метров, заставив натужно всхлипнуть и «сбросить резину», встав на диски. Но на этом сражение не закончилось. Роб, нависнув над бродягой, с размаху припечатал ногой его голову, продавив и дверь, и пол с педальным блоком.

Егор вскрикнул, но не от боли, а от изумления — болевые центры все еще молчали, но рассудок вопил: «Этого не может быть!» Егор не мог поверить, что после таких потрясений он все еще остается живым.

Между тем Роб схватил его за волосы, потянул на себя, открыл дверцу и, пригнув голову бродяги, со всей силы захлопнул дверцу. Потом еще раз и еще. Кудесник чувствовал, как его нижняя челюсть, в которую ударяется дверца, просто отваливается. Что держится она буквально на соплях, и если он ничего не сделает в ближайшее время, американец разобьет ему голову и заберет то, зачем он сюда пожаловал.

Собрав последние силы, Егор увернулся от очередного удара дверцей, соскользнул вниз, оказавшись аккурат под промежностью Экспериментала, и со всей дури врезал ему кулаком по придаткам.

— Будь ты хоть трижды супербойцом, а яйца у тебя не в железных футлярах! — крикнул он, видя, как у противника глаза полезли на лоб.

По всей видимости, это место у любого, даже самого сверхмощного бойца, — при условии, разумеется, что он все еще мужчина, а не бесполое создание, — остается слабым и уязвимым. Ибо если можно с помощью биохимического вмешательства укрепить кости, развить мышцы, сделать более плотной, прочной и эластичной кожу, то относительно гениталий все сложнее, тут обнаруживается явный пробел в области достижений совершенствующей анатомии. И открытый рот Е-бойца, с хрипом втягивающий в легкие воздух, был явным тому подтверждением.

Он отступил от Егора метров на пять, держась за причинное место, и впервые на его лице отразилась боль. Да уж, видимо, не сладко ему пришлось, раз он потянулся к висевшему на поясе подсумку, расстегнул его и вытащил оттуда инъектор.

— Э нет, дружок, пора тебе с этим завязывать. Так же и в зависимость легко впасть.

Вскочив на ноги, Кудесник выбил у него из руки шприц и своим коронным ударом — лбом в переносицу — отправил супербойца «на Одессу», как говорят на Украине. А потом, решив не давать ему ни единого шанса прийти в себя, ударил еще раз коленом в живот, провел боковой по печени и напоследок обрушил сокрушительный удар кулаком в скулу. Затрещал череп, изо рта выплеснулся кровавый сгусток, глаза помутнели, и Экспериментал повалился на землю.

Разумеется, это его не убило. Хоть заряд от предыдущей инъекции был на исходе, сил для того, чтобы еще как следует потрепать Егора, у него хватало. Да и без того ведь Роб был в разы сильнее, гораздо лучше подготовлен и специально обучен для подобных операций. Не то что бродяга, который всего-то и умел, что драться по-уличному, немного стрелять, немного слышал о тактике ведения боя, но никогда не знал, кто он есть на самом деле.

Будь у Роба в голове такой же модулятор, как у Звягинцева, или хотя бы реши его отцы-основатели проблему мгновенного действия средства, усиливающего боевые способности организма, вряд ли какому-нибудь живому существу на этой планете удалось бы одолеть его.

Но сегодня удача была на стороне Кудесника. И понял это Роб, когда над его головой возникло что-то большое, темное и, несомненно, увесистое. Нужно было увернуться или хотя бы выпростать руки, но все произошло слишком быстро. Тяжелый уазовский двигатель приземлился в точности на голову Экспериментала. Брызнули кровь и мозги, ноги еще продолжали какое-то время трястись и даже сгибаться в коленях, а пальцы слепо шарили по поясу, ища подсумок с ампулами, но подняться Робу уже не могло помочь ничто на этом свете. Кудесник, еле волоча ноги, потащился во второй бокс за своим снаряжением и оружием. Не было сил ни объяснять себе что-то, ни получить ответы на возникающие вопросы, ни проанализировать произошедшее. Мысли громоздились в кучу, но Кудесник враз сдвинул их с обрыва.