Как мы не стали бандой - Глеб Черкасов

Да и сам бывший депутат несколько раз вручал Диме средней толщины конверты: «До революции еще надо дожить, брат». Отказываться было не с руки, особенно теперь.

И вот про эту суетную и небогатую, но складную жизнь рассказывать Лизе совсем не хотелось.

А уж про Люсю и Кваку тем более. А Люся как раз могла и позвонить, потому и звук на родной такой «нокии» он выключил.

Лиза выключила телефон и улыбнулась Диме.

— Веб-дизайнер, — коротко ответил он и спросил, можно ли в машине курить.

— Нет, Мася явно будет против, — сказала девушка.

Из лежавшей на переднем сиденье переноски донеслось подтверждающее тявкание.

— Ну раз Мася против, то, конечно же, не буду. Ты — чего, как?

— Я? Благотворительностью всякой занимаюсь, у нас с подругами фонд есть, помогаем детишкам неимущим, ну вообще неимущим…

— Автомобиль детишки накрошили? На завтраках сэкономила?

— Хубариев, не нуди, конечно же, друзья не дают пропасть с голоду молодой красивой девушке и совсем не хотят, чтобы ее прекрасные ноги отдавили в метро.

— Это я за, это я приветствую, твои ноги беречь надо.

Разговор затих. Несколько лет назад, когда Дима обходил ночные клубы в надежде встретить Лизу, он составил себе сценарий встречи. Этих идей давно не было, вообще говорить с этой фифой сраной совсем не хотелось.

— А что ты едешь в Измайлово? — заинтересовалась Лиза. — И что это у тебя за коробка?

Следующие несколько минут Дмитрий Хубариев, как некогда в школьные годы, читал политинформацию о текущем моменте и необходимости национального подъема.

Лиза хохотала:

— Вот все могла, конечно, представить себе, но прыжок из тихого запечного таракана в спасителя страны — да никогда. Ох, Хубариев, ох, носит тебя.

— Это я тихий запечный таракан?

— Ну а как еще, готов был сидеть всю жизнь в маленьком городишке, чинить чужие хорошие тачки, может быть, накопить на свою поплоше со временем, тихо попердывать от страха, что тебя когда-нибудь найдут те, с кем ты по какому-то наитию повел себя как мужчина. Да если бы не я, ты бы там до сих пор жил, — а вот красивый мужчина в хорошем костюме, родину спасает не пойми от кого и не пойми зачем.

— Какой ты стала сукой, однако.

— Всегда была такой.

Снова замолчали. Диме казалось, что он находится на съемках мыльной оперы. Лиза между тем продолжала:

— А как мне не стать сукой, когда любимый и первый мужчина хоронит себя заживо и щедро готов подвинуться в этом импровизированном гробу, чтобы я прилегла рядом. А чего уж там, скоротали бы единственную жизнь за починкой машин, варкой пельменей и копанием картошки.

— Я ж обещал Москву.

— Я год этого ждала, год, вот потерпи, сейчас я то, сейчас я се, купить тебе плеер? Ты ни-че-го не хо-тел при-ду-мы-вать!.. Те-бе нра-ви-лось все.

Лиза достала тонкую сигарету, сломала ее, достала новую и закурила, чуть приоткрыв окно. Это немного успокоило Диму, ему нужны были паузы.

— Может, и я закурю?

— Да уж кури, Хубариев, хотя что там у тебя, «Мальборо»? Ох ты, не «Петр Первый», ну и хорошо, а то потом проветривать до утра.

Дима, как и десять лет назад, курил дешевые сигареты, а «Мальборо», вынужденно купленный в кафе, лежал в кармане плаща чуть ли не полгода.

— А ты вообще лучше, чем ожидалось, я боялась бомжа встретить, особенно когда про руку узнала, кстати, покажи. Ох ужас какой, что больно было?

— Веселого мало.

— Как это получилось?

— Включил машину водитель, когда у меня рука там была. А когда ты узнала?

— Толком только через два года, когда приехала тетку хоронить.

— Зинаида Ивановна умерла?

— О-о-о, уехал из городка как отрезал, а так нахваливал мне его тишину и покой. Умерла. Я приехала, с похоронами помогла, у нее, оказывается, сын жил на Севере, так он быстренько вселился в квартирку со всей семьей, на меня букой смотрел, пока я не объяснила, что ни фига не претендую на их мощную жилплощадь, погуляла по нашим местам, тебя вспомнила, поплакала чуть-чуть. Ну и на автосервис зашла, там мне про тебя и рассказали. Порадовалась, что пораньше на день уехала.

— Почему?

— Если бы узнала про руку, не смогла. Кинулась бы ухаживать. Осталась бы с тобой, стали бы заправскими идеальными запечными тараканами.

— Ты счастлива, Лиза?

— Пошел ты… Хубариев, ждешь, что раскаюсь, зарыдаю и у нас случится катарсис с сексом прямо в салоне автомобиля, не раскатывай губу.

— Просто хотелось добавить немного романтики.

— У тебя все получилось.

Машина неумолимо приближалась к Измайлову. Уже видны были башни гостиничного комплекса, в одной из которых и собиралась учредиться партия. Дима хотел было закурить вторую, но решил не травмировать собаку.

— А вообще женись, Хубариев, тебе надо, и детей заведи. Таких, как ты, надо размножать.

— Каких таких?

— Надежных, хороших, рукастых, без тебя цивилизация пропадет. О, вот и приехали, тебе сюда? На тебе визитку мою, звони, пиши, на самом деле рада была видеть, ой, прости, звонок. Мао, это Ли, да, скоро буду.

Дима уже шагал к входу в гостиницу. Визитку он незаметно выкинул в урну, все равно звонить незачем. Ему хотелось петь и смеяться от того, как же хорошо, что он не нашел Лизу несколько лет назад.

2015 ГОД

Станислав Линькович

(РОССИЯ — БЕЛОРУССИЯ, 4:2)

«Большие города, вас ждет сковорода, и масла нам не жалко», — бормотал под нос Стас, примеряясь выйти из здания банка. Было жарко. До машины всего-то семь метров, не испечешься, там кондей, но он-то охлаждает, а куда ехать — не его забота. А вот дел на вечер не имелось никаких. Разве что домой — к бутылке белого вина и недочитанному Чайна Мьевилю.

Но так уже прошел прошлый вечер.

С детьми по скайпу он разговаривал позавчера. Следующий сеанс по расписанию был только через три дня.