Стальные гробы. Немецкие подводные лодки: секретные операции 1941-1945 гг - Герберт Вернер

Семи подлодкам, оснащённым «шнеркелями», повезло больше. Им было приказано следовать в погруженном состоянии в район, где происходило вторжение союзников. Медленное продвижение под водой отчасти отсрочивало их неизбежную гибель.

Капитан Винтёр ходил бледным и угрюмым. Он крепко пожал руки командирам, с которыми подружился. Он сделал всё, что мог, чтобы наши последние дни на суше были сколько-нибудь приятными и содержательными. Большего сделать он был не в состоянии.

Часы показывали пять с лишним вечера, когда я вернулся в бетонный бункер. Радио не было слышно. Зато огромный бетонный свод резонировал мелодии песен 800 подводников, отчаянно стремившихся выйти в море на борьбу с врагом, даже если это означало неизбежную гибель. В 21.00, когда на поля сражений в Нормандии опустилась ночь, 15 подлодок вышли в бухту. Ночь была ясной. В ещё светлом небе слабо мерцали звёзды. Вскоре должна была взойти полная луна, чтобы осветить нам путь в Атлантику.

21.30. Семь подлодок, оснащённых «шнеркелями», ушли под воду в Брестской бухте и стали исчезать одна за другой с интервалом в пять-десять минут. Их отход остался незамеченным самолётом противника, делавшим виражи неподалёку от берега и готовым нанести удар по всему, что движется на поверхности моря. Пока подлодки двигались под водой в кильватерном строю через узкий проход из бухты к Ла-Маншу, мы, менее привилегированные, расположились рядом с эскортом, ожидая, когда поднимется огромный красный круг луны и покажет нам путь.

22.30. Корабли береговой охраны начали движение к устью бухты. Как только они вышли на оперативный простор, закашляли наши дизели и чёрные силуэты восьми подлодок последовали в кильватерном строю за тральщиком. Первой шла «У-441» под командованием капитана Хартмана. Как старший по званию среди нас, он принял роль лидера. За кормой его лодки следовала «У-413» Захсе. Далее в строю двигалась «У-373» Тедди Лештена. За ней «У-740» Штарка, «У-629» Бугса, «У-821» Кнакфуса, ведомая мною «У-415» и замыкавшая строй «У-256» Бодденберга. На юго-востоке поднялась над горизонтом полная луна. Она висела на небе как гигантский фонарь, освещавший длинный строй подлодок и отчётливо отражавшийся в безмятежном море. Вопреки правилам, все подводники надели свои жёлтые спасательные жилеты. Мостик лодки был завален грудами боеприпасов, рубка превратилась в арсенал. Расчёты зенитчиков дежурили у своих пушек в напряжённом ожидании первого самолёта противника. Я находился на своём месте, стараясь держать лодку строго в кильватере «У-821» и сохранять дистанцию в 300 метров от неё.

23.10. Первые радиолокационные импульсы были засечены нашими «бугом» и «флайем», как только берег исчез из вида. Рапорт снизу: «Шесть импульсов спереди, быстро усиливаются!» – вызвал беспокойство у подводников на мостике.

Все навострили уши по ветру, стремились заглянуть подальше. Я озирался вокруг бронированного ограждения мостика, однако даже при ярком лунном свете не обнаружил ни одного крылатого монстра.

23.20. Головная часть нашего строя вышла в открытое море. В присутствии эскортов восемь подлодок продвинулись дальше в район противолодочной обороны противника, разрезая серебристую поверхность моря. Не прекращались визг усиливавшихся радиолокационных импульсов и поток предупреждений о опасности снизу.

23.40. Внезапно слева по курсу в пяти милях впереди вспыхнул фейерверк. Нас предупредили, что несколько наших эсминцев совершали переход из Лориана в Брест. Мы не должны были принимать их за британские корабли. Я сфокусировал свой бинокль на место вспышки и увидел, как семь эсминцев отражают атаки с воздуха в траверзном строю. Обе стороны обменивались тысячами трассирующих пуль и снарядов, над нашими кораблями висели осветительные ракеты, добавляя свой яркий белый свет к жёлтому сиянию луны. По мере нашего приближения шум боя усиливался. Надрывались зенитки, выли авиационные моторы. «Томми», заметив наше приближение, прекратили свои яростные атаки, опасаясь попасть под перекрёстный огонь эсминцев и подлодок. Эсминцы понеслись на восток мимо нашего длинного строя тральщиков, которые, воспользовавшись шансом вернуться в порт под надёжной защитой, покинули наш строй и поспешили встать в кильватер эсминцам. Их неожиданный манёвр оставил восемь подлодок на милость британской авиации. В этот момент все они действовали согласованно. Я скомандовал:

– Увеличить обороты втрое, полный вперёд. Стрельба по целям без предупреждения.

7 июня. В 00.35 наши подлодки продолжали двигаться на максимальной скорости в Атлантику. Покашливали дизели, вырывались наружу отработанные газы, импульсы «асдика» беспрерывно барабанили по корпусу. Я поймал себя на том, что постоянно гляжу на часы, словно они могли сказать, когда лодка получит роковой удар.

00.30. Импульсы «асдика» быстро меняли свою силу от протяжного стона до пронзительного визга. Очевидно, «томми» патрулировали небо на разных дистанциях от нашей процессии. Они, должно быть, полагали, что мы спятили. Иногда я слышал рёв авиационных моторов на довольно близком расстоянии, но обнаружить самолёт не мог. Стрелки часов медленно ползли по циферблату. Англичане, видимо, ждали подкрепления. Наше зрение обострилось, а сердца учащённо бились в предчувствии воздушного налёта.

01.12. Бой начался. Внезапно были атакованы головные подлодки. В разных направлениях полетели трассирующие пули, затем послышался бой зениток. В небо взметнулись фонтаны воды.

01.17. Загорелся один из самолётов противника. Он вспыхнул как комета, пронёсся над головной лодкой, сбросил четыре бомбы и рухнул в океан. От взрывов бомб потеряла управление «У-413» Захсе. Её вертикальный руль левого борта заклинило, лодка выбилась из строя. Она быстро потеряла скорость и скрылась под поверхностью океана.

01.25. Самолёт сделал заход на очередную атаку, вновь нацеливаясь на головные лодки. Три подлодки, ярко освещённые осветительными ракетами, вели плотный огонь и держали самолёты на расстоянии. Разгорелся впечатляющий фейерверк, поглотивший и самолёт и лодки. Неожиданно «томми» улетели. Радиолокационные импульсы показывали, что они кружат вокруг нашего строя, готовя новую атаку. Я поднялся над ограждением мостика, силясь увидеть или хотя бы услышать летящие самолёты.

01.45. Целью новой британской атаки стала подлодка, следовавшая в конце строя за нашей кормой. Четырехмоторный «либерейтор» сделал заход с правого борта и, спикировав на носовую часть «У-256», попытался провести ковровую бомбардировку нашего строя с тыла. Зенитные расчёты лодки Бодденберга открыли огонь. Однако самолёт сделал вираж и ушёл из зоны огня. Тогда наступил наш шанс.

– Огонь! – скомандовал я.

Пять зенитных стволов – все, чем мы располагали, – ударили по «либерейтору», пока он сбрасывал свои бомбы перед «У-256», проносясь мимо нас. Четыре гигантских водяных столба взметнулись в небо вслед за изрешечённым пулями самолётом, пытавшимся укрыться от нашего огня. Однако наша 37-миллиметровая зенитка не промахнулась. Самолёт взорвался и упал в воду.

«У-256», повреждённая сброшенными бомбами, потеряла ход и беспомощно замерла за нашей кормой, медленно выпадая из общего строя. Мы видели её в последний раз. Сознавая, что выход из строя «У-256» сделал нас первоочередной мишенью в случае атаки с хвоста колонны, я приказал поднести к зениткам больше боеприпасов. Импульсы резко возросли. Однако некоторое время англичане не предпринимали атак.