Кровь Заката - Вера Камша

В придорожных кустах вовсю кипел бой. По тропе металось десятка два лошадей, чьи всадники предпочли сражаться пешими. Люди Шарло группами по несколько человек умело отбивались от наседавших на них воинов в зеленых и коричневых туниках, надетых поверх легких доспехов. Тарве увидел Шарля, прислонившегося спиной к здоровенному ясеню. У ног герцога валялась пара бандитов, но сам он, похоже, был в порядке. Рауль испустил боевой кошачий вопль, обозначая свое присутствие, и бросился вперед. Они наступали четырьмя сужающимися кольцами, рубя тех, кто попроще, и стараясь взять живьем тех, кто хоть как-то походил на вожака. Эскотцы хорошо подготовились к схватке на дороге, но вот прикрыть спину они и не подумали, оказавшись, как это часто бывает с бандитами, излишне самоуверенными.

2866 год от В.И.

Вечер 16-го дня месяца Лебедя.

Арция. Лесной тракт

Флоримон участия в драке не принимал, он был неплохим стрелком и отличным наездником, но на свой счет не обольщался. Схватка с Тагэре и его воинами была не для него. Ре Гог с арбалетом остался на маленькой, заросшей таволгой прогалине, откуда было удобно наблюдать за происходящим. Ребята все сделали правильно, подрубленные деревья упали так, как было задумано, в воздухе засвистели стрелы… И все равно зря он в это впутался, ведь слышал же он еще в родных горах про этого треклятого герцога, который то ли чужие мысли слышит, то ли нюх у него волчий. Когда года три назад Тагэре взялся за «вольных людей», добывавших себе пропитание в Арции кинжалом и арбалетом, от них мокрое место осталось. Понятно, что Фарбье красавчика Шарло терпеть не может и за его голову готов золотые горы отвалить, но золото покойникам без надобности!

Разбойничий вожак видел, как герцог резко поднял на дыбы коня, одновременно заставив его шагнуть назад. Стрелы просвистели под бьющими воздух копытами, а Тагэре, в руке которого оказался меч, а на голове шлем, пустил жеребца в просвет между кустами. В ближнем бою герцог стоил десятка людей Флоримона, а стрелять в густом лесу получается плохо. Или плюнуть на все и расстрелять и своих, и чужих? Нельзя! Ребята идут за ним потому, что он их ни разу не подвел, а покажи он, что люди для него грязь, которой он, не задумываясь, жертвует, его власти конец. Но что же все-таки делать? Драка шла по обеим сторонам тракта. Люди Тагэре доказали, что их просто так не возьмешь. Обычные разбойники, нарвавшись на такую добычу, бросаются наутек, и Флоримон счел уместным поступить так же.

В конце концов, даже убей он сейчас герцога, никто не поверит, что это дело рук подавшихся в леса мелких нобилей и беглых крестьян, а «Святой Дух» ему настрого приказал, чтоб все было чисто. Так он ему и скажет, что, выбирая между убийством и тайной, пришлось выбрать тайну. А дальше пусть достает у хаонгцев яд и травит красавчика на каком-нибудь приеме, а потом сваливает на обманутого мужа или брошенную любовницу, а с него, Флоримона, хватит!

Ре Гог подозвал маявшегося рядом Жака и велел трубить отход. Толстопузый поднял рог и… свалился с арбалетным болтом в горле. Флоримон мгновенье промешкал, не зная, то ли бежать к нему, то ли в кусты, а потом стало поздно. Кто-то со страшной силой обхватил эскотца сзади, и тот, задыхаясь, прохрипел: «Сдаюсь!»

2866 год от В.И.

Вечер 16-го дня месяца Лебедя.

Арция. Лесной тракт

К нападающим присоединился широкоплечий воин в очень неплохом доспехе, видимо, почитавшийся у разбойников первым бойцом. Шарля это вполне устраивало. Пока все складывалось отлично. Им удалось смешаться с нападающими, лишив их возможности стрелять, а дальше все пошло как по-писаному. Разбойники, еще не зная, что окружены, бросались на воинов Тагэре. Оружием они владели неплохо, их было больше в несколько раз, и они горели желанием заработать свои ауры.

Эскотцы всегда были очень неплохими воинами и честными наемниками, до конца отрабатывающими полученные деньги. В свое время Шарло не раз и не два дрался с северными соседями и знал их привычки. Ничего нового! Герцог немного волновался за Пепла, которого пришлось покинуть, но не за себя и не за исход боя. Спину ему прикрывал толстенный ствол, а лицом к лицу с Шарлем Тагэре справиться было ох как непросто. Уложив умелым ударом похожего на кабана разбойника с секирой, Шарло повернулся к шустрому коротышке с мечом и, не тронув суетящегося противника, со всей силы рубанул атэвским клинком по его мечу. Стальной обломок отлетел в одну сторону, а бандит, все еще сжимающий рукоять, в другую. Герцог засмеялся, чуть ли не с нетерпением ожидая очередного нападения. Рауль, надо полагать, уже поблизости и вот-вот замкнет кольцо, а пока можно и гусей подразнить.

Гуси оказались с секирами, но щитом Шарло всегда владел мастерски. Герцог предугадывал движения своих противников, не просто принимая их удары на щит, но в последний момент слегка отдергивая его назад, от чего размах терял силу. Тагэре то подавался вперед, то пятился, причем с такой быстротой, что уследить за ним и тем более упредить было невозможно. Затем он и вовсе увернулся от удара, лезвие секиры рассекло пустой воздух, и воин, не удержавшись на ногах, с грохотом свалился на землю. В образовавшуюся брешь устремился воин с мечом, но Шарло с такой силой отразил щитом его удар, что рукоять выскользнула из онемевшей руки, а разбойник, ошалело тряся головой, отступил.

И в это время из зарослей с шумом вывалились воины ре Фло.

2866 год от В.И.

Вечер 16-го дня месяца Лебедя.

Арция. Северный тракт

Флоримон ре Гог был человеком умным, а умный человек умеет проигрывать. Эскотец не собирался умирать во имя Жана Фарбье, тем паче что относиться к «Святому Духу» еще хуже арцийцы просто не смогут. Стоя перед Тагэре и Тарве, Флоримон говорил правду, одну только правду и ничего, кроме правды. Он был опытным разбойником и хорошим вожаком и прекрасно понимал, что на этих людей ни запирательства, ни показное раскаянье не подействуют. Зато слегка ироничная откровенность человека, которому терять нечего, может смягчить его участь, а повешенным Флоримону быть не хотелось. Его расчет оказался верным. Герцог внимательно выслушал сказанное и велел отвести разбойников в город, где и запереть под надежной охраной как ценных свидетелей. Флоримон понимал, что оказался между молотом и наковальней, но надеялся, что людям Тагэре он нужен живым и они постараются, чтобы с ним ничего не случилось.

Вожак бандитов был прав. Для виконта Тарве жизнь Флоримона была едва ли не дороже его собственной. Едва дождавшись, когда наемника уведут, Рауль повернулся к Шарло, блестя темными глазами:

– Теперь они попались!

– Пожалуй, – кивнул герцог. Угар битвы миновал, и Шарло почувствовал, что устал, в горле пересохло, да и шею здорово натерло. Миг свободы и полета прошел, все вернулось на круги своя. Он – владетельный герцог, бросивший вызов короне. Признания главаря наемников обратно не вколотишь. Агнеса и Фарбье решились на убийство и были пойманы с поличным. Теперь у недовольных есть право на ответный удар, и они ударят, а вождем восставших будет он, Шарль Тагэре. Так нужно и потому, что он «дважды Волинг», и потому, что Арция на краю пропасти. Он еще сможет удержать в узде своих сторонников, если те забудут, что воюют с такими же арцийцами, как они сами; другие же вряд ли смогут вовремя остановиться. Кровь опьяняет, а победа опьяняет дважды…