Посланник бури - Джей Си Сервантес

– А боги сюда точно не сунутся? – спросил я.

Джазз двинулся по тенистой тропе, уводящей в глубь джунглей.

– Оглянись вокруг, малыш. Сюда веками никто не приходил.

Хондо оглядел бледные окрестности.

– Явно не курорт мечты, – заявил он и добавил: – Мне, кстати, стоило бы переодеться обратно в свои шмотки, но можно я попридержу костюмчик?

Джазз усмехнулся, и я подумал, что сейчас самое время задать вопрос про Искробойню.

– А, Огненная Кувалда! – сказал он. – Я слышал о ней.

– Огненная Кувалда?

Прозвучало как-то… жестковато.

– Она мечет молнии в ясновидящих и дает им силу. Занимается всякими митингами в поддержку женского равноправия, обучает девочек-сирот, у которых никого не осталось, и всякое такое. Без понятия, зачем она твоему старику. Разве что он хочет, чтобы она и тебя обучала, хотя на это совсем нет времени.

– Верно, – промямлил я, вдруг почувствовав себя ужасно глупо.

Зачем Хуракан послал меня к какой-то древней тетке-кувалде, которая возится с девчонками-сиротами? Насколько мне припоминается, я вроде не сирота и не девчонка. Что, если она не сможет мне помочь?

Джазз хмыкнул.

– Ладно, пошли, малыш. Тебе тут еще бога нужно укокошить.

– Куда мы идем? – спросила Брукс, шагая за Джаззом.

– Быть великаном не так уж плохо, есть некоторые преимущества. Например, можно видеть дальше остальных.

– Ты что-то заметил? – спросил я, пытаясь не отставать, но получалось плохо, даже с сухой веткой вместо трости.

– Скоро узнаешь, – возбужденно ответил Джазз.

Воздух был холодным и сухим. Джунгли пустовали: ни птичьего свиста, ни трепыхания крыльев, ни шуршания травы. Все живое, казалось, покинуло эти места. Кроме той, что обитала здесь с начала времен – Белой Искробойни.

– Мы не можем бесцельно бродить здесь, – сказал Хондо, спустя, наверное, целую милю густых зарослей.

– А мы и не бродим, – отозвался Джазз.

Ему то и дело приходилось нагибаться, чтобы увернуться от свисающих веток.

– Мы идем в Пукши’Икаль.

– Ну-ка, еще раз? – нахмурился Хондо.

Брукс бежала, подпрыгивая, чтобы не отстать от Джазза с его семимильными шагами.

– Самое сердце всех миров майя, находящееся в центре Старого Мира, – прогудел Джазз. – Место, где боги могут встречаться, советоваться, вершить правосудие. Создавать и разрушать миры. Ну, в общем, все то, что они делают, когда им нечем заняться.

Джазз еще больше ускорил шаг, отмахиваясь от лиан и паутины.

– Это то место, где был задуман самый первый мир. А потом второй и третий.

Великан перевел дух.

– Там родилась древнейшая и самая могущественная магия! Чую, для моей карьеры наш поход сотворит чудеса!

Мысли метались у меня в голове. Значит, Хуракан тоже был частью этого места. Он же бог-создатель, как и Мэт. Я почувствовал легкое головокружение при мысли, что именно здесь все и началось. Самая первая магия. От этого Старый Мир становился вроде как… священным. Может, Джазз прав? И Хуракан послал меня сюда, просто потому что другие боги меня здесь не найдут? Что-то было не так. Но что именно, я понять не мог.

В задумчивости я шел за Джаззом и Хондо, который подстроился под его шаги.

– У тебя есть план, как убить старину Смердящего? – тихо спросил Хондо.

– Вроде того.

– «Вроде того» не поможет выиграть золото, согласен?

– Слушай, план у меня есть.

Мне плевать на выигрыш. Я всего лишь хочу остановить Ак-Пуука от уничтожения мира. И если мне удастся не загреметь при этом в Шибальбу, то будет супер. Кожа на запястье горела, голова раскалывалась на части.

– Я вот что думаю, – продолжал Хондо. – Раз ты спалил глаза Смердящего, как он нас найдет? Разве вся задумка была не в том, чтобы он притащился сюда?

– Он знает, что я в Старом Мире. Уж поверь, он меня найдет. Если только я не найду его первым.

Брукс оглянулась на нас и сказала:

– Надо быть настороже. Это может случиться в любой момент.

Наконец деревья расступились, и мы оказались на огромной открытой равнине размером с несколько футбольных полей. Перед нами полукругом расположились пять высоченных пирамид. Они казались абсолютно одинаковыми. У каждой было по четыре ступенчатых стены, и вершина, увенчанная чем-то вроде квадратного храма. Они напоминали ту пирамиду, что создал в Пустоши Хуракан, только гораздо выше.

Мы вышли на середину, и Джазз остановился, почтительно глядя на пирамиды.

– Священная земля, где совет пяти высших божеств создавал миры, правил ими и разрушал.

Его голос чуть охрип, и он несмело кашлянул.

– Так и есть, – прошептал он.

– Что есть? – спросил я.

– Каждая стена пирамиды состоит из девяноста одной ступени, и в сумме они дают триста шестьдесят четыре.

Ух ты! А он быстро сосчитал. Может, это особенность всех великанов?

Он продолжил:

– Если добавить еще один шаг, который нужно сделать, чтобы войти в храм, получится триста шестьдесят пять.

– Число дней в году, – подытожила Брукс.

– Значит, боги умеют считать, – хмыкнул Хондо. – Мои поздравления.

– Так было создано время, – провозгласил Джазз. – Здесь они его изобрели. Как гласит легенда, боги устроили соревнования, чтобы получить места в совете. Так он и образовался. Каждый храм представляет своего бога. Это Након, бог войны, Иштаб – она сейчас правит Шибальбой, потом Хуракан, бог бури…

Я задержал дыхание. Джазз продолжал:

– Иш-Какау, богиня шоколада… по-моему, она победила какую-то другую богиню, может быть, Ишчель? Богиню исцеления, которая не любила бороться. Ну, и последний Алом, бог неба.

– Так эти боги провозгласили себя королями? – спросил я.

– И королевами, – сказала Брукс.

Джазз улыбнулся.

– Потом один, никто уже не помнит, кто именно, создал время, и мир начался. Или его третья версия. Ах, была бы у меня камера!

Время… Значит, и Пасифик была в этом совете, пока боги от нее не избавились и не вычеркнули из истории.

Брукс взглянула наверх.

– Говорят, боги потеряли временной канат. Раньше он опоясывал землю, но однажды исчез, и теперь они больше не могут путешествовать во времени.