Мертвецы не катаются на лыжах. Призрак убийства - Патриция Мойес

– Чудовищно. – Каро передернуло.

– А как Пьетро достал пистолет? – спросил Роджер.

– С момента убийства Хозера Марио держал пистолет под замком, – пояснил Генри. – У него в кармане было только два ключа. Один – от входной двери, другой – от радиолы, купленной Джулио. Должно быть, в ней и был спрятан пистолет. Но Марио забыл, что у Пьетро тоже был ключ от радиолы. После того как старик ушел из дома в тот день, когда был убит, Роза нашла Пьетро стоящим возле радиолы. Скорее всего, он только что открыл ее и забрал пистолет. Когда я увидел радиолу на следующий день, она была отперта.

– Но, Генри, – взмолился Джимми, – все это очень складно, только Пьетро не мог убить Марио! Мы с вами оба видели, как он поехал вниз на лыжах, и, когда убили Марио, находился уже более чем на полпути домой. Вы что же, думаете, он стрелял в отца из-под подъемника?

– Нет, – сказал Генри. – И это была самая сложная загадка во всем деле. Когда убили Марио, меня охватили страшные сомнения. Я подумал, что ошибся во всем. Тогда я еще раз прошелся по всем фактам, связанным с первым убийством, и решил, что не мог ошибиться. Это должен был быть Марио. А если так, кому нужно было убивать старика… кроме его сына? Пьетро был единственным, у кого имелась причина принять радикальные меры, чтобы не дать Марио сделать признание. Тем не менее на первый взгляд это казалось невозможным. Пьетро уехал отсюда на лыжах в половине шестого и прибыл к нижней станции Карло без четверти шесть. Вполне разумное время для того, чтобы спуститься на лыжах, учитывая темноту.

– Он никак не мог убить Марио, – категорически заявил полковник. – Даже для первоклассного лыжника это была бы невозможная скорость.

– Я ломал голову над этим вопросом и не мог найти ответ, – согласился Генри. – Поэтому мы с капитаном Спецци решили предоставить Пьетро все возможности и попробовать поймать его в ловушку. Имменфельдскую трассу официально открыли в субботу. Мы знали, что Пьетро совершит попытку побега в воскресенье, потому что это единственный день, когда его до вечера не будут искать – ведь занятий в лыжной школе нет. У нас не было реальных подтверждений моей догадки, а следовательно, и надежды обвинить его в убийстве. А потом – в то самое утро – я вдруг понял, как он мог совершить убийство. И все из-за того, что сказала Эмми.

– Почти смешно, – вставила Эмми. – Я сказала что-то насчет своего заднего фасада.

– Вашего чего? – краснея, переспросил полковник.

– Моей задницы, – уточнила Эмми. – После того несчастного случая я рассказала Генри, что рухнула на острое ребро лыжи и моя задница стала похожа на платформу под пилоном.

– Не вижу, какой интерес это может представлять для всех нас, – холодно заметила миссис Бакфаст.

Инспектор усмехнулся.

– Я отступлю чуть-чуть назад. План Пьетро был в высшей степени хитроумным. Он выстроил все так, чтобы обеспечить себе алиби. Самым существенным моментом в плане было то глупое пари, которое Пьетро заключил с другими инструкторами, – что он рано утром в тот день спустится с Галли.

– И он это сделал, – подтвердил полковник. – Я сам видел его лыжню.

– И какое отношение к этому имеет задница Эмми? – спросила Каро.

– Эмми, – объяснил Генри, – наутро после убийства Марио спускалась на подъемнике в девять часов – до того как пошел снег. А теперь постарайтесь вспомнить: кто-нибудь из вас знает, что платформы под пилонами подъемника сделаны из гофрированного железа?

Все задумались, потом Джимми сказал:

– Я ни разу не видел их не покрытыми снегом.

– Вот именно! – воскликнул Генри. – Снег пошел около десяти. А в девять Эмми видела одну платформу свободной от снега. Должно быть, она подсознательно отметила это.

– Это был третий пилон сверху, – сказала Эмми. – Я даже тогда не задумалась, просто мысленно отметила: странно, что на одной платформе снег смели.

– Зачем его смели? – Полковник был совершенно сбит с толку. – Я не понимаю, к чему вы клоните.

– А смести его пришлось, – ответил Генри, – чтобы не оставлять следов.

Все по-прежнему пребывали в недоумении, поэтому Генри продолжил:

– Вот что сделал Пьетро. Он отправился отсюда по первой трассе, позаботившись о том, чтобы Джимми и я видели, как он отъезжает, и запомнили точное время. Как вы знаете, первая трасса проходит под подъемником как раз у третьего пилона. Пьетро вихрем домчался до этого места – дорога заняла у него с минуту. Потом остановился, снял лыжи и по лестнице взобрался на платформу. Воспользовавшись инструментом для тушения огня, которые есть на каждом пилоне, он смел снег с платформы, чтобы не оставлять следов, а также разбил лампу на пилоне – на это Эмми тоже обратила мое внимание, но я был слишком глуп, чтобы сообразить, что это значит. Потом он запрыгнул в кресло – с платформы это сделать можно, хотя и трудно – и снова поехал наверх, прихватив, разумеется, лыжи. Там он застрелил Марио, посадил тело в кресло и оставил пистолет на коленях у отца, зная, что оружие либо упадет по пути, либо, оставшись на месте, послужит доказательством самоубийства, когда Марио обнаружат внизу. Все это заняло у него десять минут. И осталось еще пять минут, чтобы домчаться обратно до будки Карло.

– Это нереально, – сказал полковник.

– Да нет, – возразил Генри, – реально. Если уж он спустился по Галли…

Все потрясенно молчали, не веря собственным ушам.

– Вы хотите сказать, что он съехал с Галли в темноте?! – вымолвил наконец полковник голосом, преисполненным благоговения.

– Да, – подтвердил Генри. – В темноте. Это было выдающееся спортивное достижение, но Пьетро и был выдающимся горнолыжником. Так вот, он обеспечил себе алиби, поговорив с Карло. А на Галли оставил в качестве доказательства след своих лыж. На следующее утро Пьетро встал рано и, увидев, что снег не идет, забрался не слишком высоко на гору, так чтобы его не увидели из деревни. Карло был одним из тех, кто бился с ним об заклад, я сегодня утром поговорил с ним. Согласно договоренности, Пьетро должен был начать спуск без четверти девять, но когда участники пари явились туда, они увидели, что он его уже заканчивает, и приняли след от лыж как доказательство того, что он его только что совершил. Сдвиг же во времени Пьетро объяснил тем, что пришлось стартовать чуть раньше, чтобы выбраться из дому, пока не встала мать. Все знали, как боялась Роза Веспи этой авантюры сына, так что легко поверили.

– Галли… в темноте… – повторил полковник изумленно.

– Это был отчаянный план, – сказал Генри. – Не могу не признать, что только редкостное невезение не позволило Пьетро выйти сухим из воды. Если бы снег пошел на час раньше… если бы Эмми не заметила, что с платформы убран снег… Но имеем то, что имеем. Тем не менее я как дурак не мог сложить два и два до сегодняшнего утра и вдобавок ко всему проспал. Можете себе представить, что я почувствовал, услышав, что вместе с Пьетро на Имменфельд отправились еще трое?