Гибель империи. Тайные страницы большой геополитики (1830-1918) - Юрий Победоносцев

В результате 20 августа в районе Гумбиннена завязалось одно из первых сражений мировой войны. Вначале немцы имели успех. Затем русские контрударом обратили в бегство части 1-го армейского корпуса. 17-й корпус Макензена, попав под жесточайший артиллерийский и ружейно-пулеметный огонь русских и понеся огромный урон, также в панике отступил. Вот что пишут об участи этого корпуса немецкие историки:

«Сцепление несчастных обстоятельств привело к тому, что великолепно обученные войска, позднее всюду достойно себя проявившие, при первом столкновении с противником потеряли свою выдержку. Корпус тяжело пострадал. В одной пехоте потери достигли в круглых цифрах 8000 человек — треть всех наличных сил, причем 200 офицеров было убито и ранено».

Русские взяли в плен около 1000 чел. и захватили 12 орудий. Узнав о поражении главных сил 8-й армии у Гумбиннена, генерал фон Белов также отдал приказ об отходе.

Сложившаяся обстановка позволяла русскому командованию нанести крупное стратегическое поражение 8-й немецкой армии. Однако благоприятный для этого момент был бездарно упущен. Вместо того чтобы организовать преследование разбитых германских войск, генерал Ренненкампф бездействовал, а по его приказу войска в течение двух суток, находясь на отдыхе, приводили себя в порядок. Только 23 августа они начали медленное продвижение к западу от реки Ангерапп, почти не встречая сопротивления. При этом командование 1-й армии полностью потеряло соприкосновение с противником, не имея никаких достоверных сведений о его дальнейших перемещениях.

Впрочем, Ренненкампф понял, что немцы отвели войска с пути его продвижения, но сделал из этого вывод, что корпуса Франсуа и Макензена отозвали в крепость Кенигсберг, на Балтийское побережье. О том, что они, отступая в спешке, погрузили войска в железнодорожные вагоны и оставили в качестве прикрытия только кавалерию и местное ополчение, чтобы удержать прежние позиции, он не догадывался, а был уверен, что теперь ему неизбежно предстоит длительная осада Кенигсберга, для которой понадобится увеличить численность пехоты и усилить тяжелую артиллерию.

Армия Самсонова 20 августа вышла на территорию Восточной Пруссии в районе Найденбурга. Главную ее группировку составляли четыре армейских корпуса: 6-й, 13-й, 15-й и 23-й. Правый фланг ее обеспечивался 2-м, а левый — 1-м армейскими корпусами. В этот момент времени 2-й русской армии противостояли только части 20-го армейского корпуса генерала Шольца в составе около 3,5 дивизий.

В результате 23 августа командующий Северо-Западным фронтом генерал Я. Г. Жилинский направил Самсонову телеграмму, в которой сообщал, что германские войска после тяжелых боев, окончившихся победой над ними армии Ренненкампфа, поспешно отступают, взрывая за собой мосты. При этом Самсонову ставилась задача:

«Оставив 1-й корпус в Сольдау и обеспечив левый фланг надлежащим уступом, всеми остальными корпусами энергично наступайте на фронт Зенсбург, Алленштейн, который предписываю занять не позже вторника 25 августа. Движение ваше имеет целью наступление навстречу противнику, отступающему перед армией ген. Ренненкампфа, с целью пресечь немцам отход к Висле».

К сожалению, эта оценка ситуации, сложившейся после гумбинненского сражения, сделанная командованием Северо-Западного фронта, совершенно не соответствовала истинному положению дел. Тем не менее все свои дальнейшие расчеты генерал Жилинский ошибочно строил, полагая, что противник уже разгромлен и отступает частью к Кенигсбергу, а частью к рубежу реки Вислы. Именно эта неверная оценка, в сочетании с безответственной передачей приказов по радио открытым текстом, дававшая противнику достаточно полную информацию о планах и действиях русских армий, и привела в конечном итоге к катастрофе 2-й армии Самсонова.

Все это явилось результатом легкомысленного отношения военного руководства страны к ведению армейской разведки, ею просто пренебрегали в наших штабах, зная, что наши войска численно превосходят немцев. Русская кавалерия, несмотря на свою многочисленность, не стремилась глубоко проникать во вражеские позиции, предпочитая, встретив сопротивление, спешиваться и образовывать линию огня. Несмотря на то, что русская авиация имела в своем составе 244 самолета и была второй по величине в Европе, воздушная разведка русских так и не смогла проследить перемещения немецких войск.

Напротив, авиация немецкой армии начала сообщать как о численности, так и о перемещении колонн русской армии еще 9 августа — за неделю до того, как русские войска пересекли германскую границу. Причем авиаразведка регулярно продолжала обеспечивать поступление германскому командованию необходимых данных о противнике на протяжении всей кампании.

Именно располагая информацией о том, что Ренненкампф на несколько дней опережал Самсонова, причем этот интервал должен был увеличиваться, поскольку 2-я армия пробивалась через труднопроходимую местность, Притвиц и смог без особых опасений решиться на развертывание большей части своей 8-й армии к северу от Мазурских озер.

Громадную роль в поражениях войск Северо-Западного фронта сыграл и тот факт, что на радиостанциях штабов в открытую передавали подробные сообщения о передвижении и дальнейших намерениях обеих русских армий. Эти сообщения перехватывались противником, что позволяло ему вести борьбу «зрячего» против «слепого». Здесь нужно заметить, что проблема открытого радиообмена была вызвана вовсе не глупостью или же ленью нашего командования, а недостатком времени и отсутствием необходимого количества шифровальщиков и кодовых книг.

Как это ни печально, но история с перехватом немцами открытых радиосообщений русского командования во время Первой мировой войны в дальнейшем сыграла злую шутку и с Красной армией, поскольку выработала у преемницы старой русской армии стойкое неприятие радиосвязи как таковой. В немалой степени этому способствовал возомнивший себя военным гением бывший царский поручик М. Н. Тухачевский.

Впрочем, сразу после Гумбинненского сражении генерала Притвица действительно охватила паника, а вечером 20 августа он и впрямь отдал приказ об отступлении, сообщив в Генштаб:

«Ввиду наступления крупных сил с линии Варшава — Пултуск — Ломжа не могу использовать обстановку впереди моего фронта и уже ночью начинаю отход к Западной Пруссии. В предельной степени использую железнодорожные перевозки».

Однако бездействие армии Ренненкампфа, а также перехваченные по радио приказы, свидетельствовавшие о намерении ее командования начать наступление в направлении на Кенигсберг, помогли командованию 8-й армии прийти в себя и принять верное решение: используя разветвленную железнодорожную сеть, срочно перебросить свои основные силы против армии Самсонова.

Впрочем, Притвицу это уже не помогло, его, так же как и начальника штаба 8-й армии Мольтке, срочно отправили в отставку, назначив на их места генералов Гинденбурга и Людендорфа, которым в дальнейшем было суждено сыграть большую роль в судьбах Германии. Новое командование армии нашло план, принятый прежним руководством, в целом отвечающим обстановке и, завершив 26 августа перегруппировку своих войск, приступило к его осуществлению. Всего против 9-ти дивизий армии Самсонова немцы бросили 11,5 своих дивизии, оставив против 1-й русской армии всего около 3-х своих дивизий.