Страна мечты - Влад Савин

Второе отличие — если фашизм подминает под себя все аспекты жизни населения, стремится к тотальному контролю, то мафии абсолютно безразлично, что думают бараны, пока дают шерсть: нет у бандитов ни соответствующих навыков, ни оргструктур. Зато есть крайне подозрительное отношение к государству, пытающемуся что-то контролировать — по очевидной причине — и как следствие, чиновник, полицейский, судья, может (и должен, по понятиям) быть «прикормлен», но никогда не будет для мафиози полностью «своим». Нет непосредственного слияния с госаппаратом — если СС очень быстро сами стали властью, то бандиты Дона Кало для полицаев, не начальство — не может быть такого, чтобы «лейтенант» Дона ногой открывал дверь в полицейский участок и распоряжался, эй, все за мной — по каждому конкретному случаю или сам Дон, или кто-то от него, должны префекту звонить и договариваться, чтобы уже он дал команду вниз. Ну, если только заранее что-то не «зарядить» — как папашу Винченцо вычислили, едва он с корабля сошел, было значит сговорено, как фамилия в списке, то позвонить куда надо.

Так что может и хотел бы Дон стать фюрером. Вот только фашизм у него пока выходит очень криворукий и подслеповатый, немецкого орднунга и близко нет. Нет даже подобия гестапо, или бандеровского СБ (в традиционной Мафии эта функция возлагалась на всех в целом) — хотя наверное есть кто-то особо доверенный, кто безопасностью занимается? В итоге, даже на Сицилии у Дона схвачено еще далеко не все — а уж в Каламбрии и Неаполе, где издавна существовали еще две конкурирующие организации, Каморра и Ндрагета (причем собственно Мафия в этой тройке была далеко не самая крутая) — у Дона был лишь «адмресурс», помощь от американцев, благодаря которому он сумел всех прочих прижать, главарей перестрелял, «пехоту» подчинил — но довольны далеко не все. Кстати, американцы, вопреки пропаганде, стараются в эти разборки не лезть, «мы от внешней угрозы защищаем, а внутри вы сами» — главная их помощь Дону заключалась в передаче трофейного оружия капитулировавшей армии, и разоружению конкурирующих банд. Но широкой публике о том знать не обязательно — пусть, читая «Правду», видят звериное лицо американского империализма. И товарищ Тольятти сгущает краски, крича о непосредственном участии американских войск в погромах и убийствах — но опять же, простим, чтоб население на севере к янки относилось с большей «любовью»!

Добавим еще традиционный для итальянцев бардак — везде, где не замешана Церковь! — куда там нашему российскому! И очень оригинальное отношение к секретам — когда информация между «своими» распространяется со скоростью звука — а «своим» при обилии и непредсказуемости родственных связей, может оказаться кто угодно. И фактически открытую границу — когда вооруженный отряд не пропустят (хотя как сказать, тропки есть), а огромное количество прочего народа шастает туда-сюда, с совершенно невразумительными документами, а то и вовсе без документов. И моментально организовалась контрабанда — так, американскими сигаретами уже завален весь Рим! И Церковь в целом, на нашей стороне — хотя тут надо посмотреть, есть же наверное у братца Дона Кало свои люди и там? Американцы же службу на границе не несут — хотя их резидентура в Неаполе есть, насколько взаимодействует с Доном по текучке, пока неясно. Но в целом — противник не выглядит сильным, с нашим опытом и оснащением. Жалко, «Воронеж» уже на север ушел — а то, флот у Дона пока отсутствует как класс, высадились бы с моря, упаковали бы объект, и тихо ушли. Ну что ж, придется работать с тем, что в наличии!

Есть ли у меня план? А как же! Лишь бы утвердили.

Южная Италия, регион Молизе.

Это была обычная в общем деревенька в южной Италии. Не особенно богатые, не особенно грамотные и весьма консервативные крестьяне, не слишком обширный и качественный, но все же свой виноградник, которого хватает и любителям собственно винограда, и любителям домашнего вина или граппы.

В феврале, после Ватиканских событий, кому-то из немцев показалось, что здесь мог бы прятаться сбежавший из Рима Папа. До ближайшего монастыря было неблизко — но он был чертовски удачно расположен по высоте от уровня моря, и там, по соглашению с настоятелем, находилась радиостанция. Потому в деревню и нагрянули «дьяволы», как тогда уже называли немцев. Началось все как обычно: жителей выгнали из домов, устроили массовые обыски, ради устрашения сожгли несколько строений и отделили примерно полсотню народа для показательного расстрела. Дальше, по мнению умных голов в гестапо, лояльность оставшихся в живых должна была взмыть до небес.

К счастью для жителей, и к большому несчастью для немцев, рядом оказался даже не отряд стихийно сплотившихся партизан, а настоящие разведчики-диверсанты, гарибальдийцы, причем с инструкторами из русского Осназа. У них нашлись и снайперы на офицеров, и две противотанковые винтовки на броневики, и ручные пулеметы (по иронии судьбы — трофейные немецкие, некогда пытавшиеся остановить русских на Волге) с очень хорошими расчетами, для пехотинцев. Были бы у немцев егеря, еще неизвестно, как все могло повернуться, ведь «дьяволов» было заметно больше. Но командир осназа своим опытным глазом оценил, что перед ним обычная пехота, и то в большинстве не фронтовики, а «тотальники», а это совсем другой расклад. Да и жители деревни не остались в стороне, активно участвуя в богоугодном (по словам Папы) процессе истребления немцев, посредством вил, топоров, дубин, и прочих подручных острых или тяжелых предметов. Участь же тех немецких солдат, кому повезло остаться в живых, была еще более печальной — учитывая свежесть и глубину их преступлений перед деревенским населением. Осназовцы местному правосудию не мешали — помня, что творили такие же юберменьши всего год назад на русской земле.

С тех самых пор Луиджи Кремона, бывший тогда в том отряде вместе с русскими, а теперь один из региональных лидеров компартии Южной Италии, в этой деревушке обрел свой новый дом. Его родителей и младшего брата, расстреляли фашисты, так что дома, в рабочем предместье Милана, его никто не ждал. А здесь была его большая, дружная семья, которую он был готов защищать любой ценой — и которая так же готова была защищать самого Луиджи. А еще здесь в июне, через месяц после Победы, состоялась встреча с русским посланцем — бывшим командиром их отряда. Русский, в дешевом поношенном костюме, без всякого оружия на виду, приехал из соседнего городка на велосипеде — похожий на небогатого горожанина, отправившегося в деревню к родне или купить немного продуктов. Таких на дорогах Италии было много, и они не вызывали большого интереса у карабинеров Дона Кало.

— Товарищ Айвен — сказал Кремона — мы победили одного дьявола, чтобы посадить себе на шею другого. Мерзавцы, ничем не лучше фашистов, обирают наш народ и убивают наших товарищей. Совсем недавно мы вместе сражались против общего врага. Теперь мы здесь воюем за свое будущее. Причем мои враги стали вашими врагами гораздо раньше — это ведь про их гнет говорил Ленин? Мы помогаем вам уже тем, что существуем. Существуем занозой в заднице у подонков, наживающихся на поте, крови и слезах простых людей. Но я прошу — помогите нам!

— Не слишком ли много пафоса, товарищ Луиджи? — усмехнулся русский — и Ленин говорил, что социализм не может быть принесен на штыках Красной Армии. А ведь народ Южной Италии сам сделал свой выбор?