Самая желанная - Мэри Джо Патни

Джервейз молча достал из кошелька последние несколько золотых и положил на прилавок. К счастью, в это время в аптеку зашел покупатель, и это избавило его от необходимости что-либо говорить.

Повернув в сторону Уайтхолла, он мысленно спрашивал себя: «Что же, черт возьми, делать с Дианой?»

Джервейз предупреждал, что придет поздно, и Диана ждала его в гостиной, когда все остальные в доме уже спали. У нее вдруг возникло тягостное ощущение: казалось, что-то не так, – хотя Джервейз обязательно прислал бы записку, если бы не мог к ней прийти. Наконец раздался стук в дверь. Диана отложила книгу и бросилась открывать. Увидев виконта, она невольно отступила, и ее приветливая улыбка погасла.

«Но что же случилось?» – подумала она, вглядываясь в лицо виконта. Вчерашняя усталость исчезла, но исчезла и беззаботная открытость, которая так нравилась ей утром. Джервейз казался холодным и отстраненным – словно держал дистанцию, как делал когда-то.

– Можно мне войти? – произнес он.

– Да-да, конечно! – спохватилась Диана.

Она отошла в сторону, и виконт вошел. Он снова был безупречно одет – как и подобает лондонскому джентльмену.

– Может, поужинаете? – нерешительно спросила Диана. Она попыталась восстановить прежний порядок отношений.

Джервейз покачал головой.

– Я не голоден, спасибо.

Он прошел в гостиную. Диана последовала за ним и пробормотала:

– Тогда… хотите пройти в мою комнату?

За все месяцы, что они были вместе, он не каждый раз ел у нее, но постель всегда являлась обязательным пунктом программы.

– И снова спасибо, но нет. Я хочу с вами поговорить, а постель может этому помешать.

Виконт не стал садиться, а остался стоять – словно если бы сел, то тем самым взял бы на себя какие-то обязательства.

– Джервейз, что случилось? Я что-то сделала?..

Диана посмотрела на него с нарастающим страхом, спрашивая себя, не это ли тот самый кризис, который она предчувствовала.

– Да, возможно, – последовал ответ.

Упершись ладонью в массивный стол красного дерева, он положил другую руку на бедро, и эта поза никак не вязалась с исходившим от него холодом. Диану вдруг охватило раздражение, и она, усевшись на стул, заявила:

– Уже очень поздно. Если хотите устроить ссору, тогда начинайте.

– Мне вовсе не нужна ссора, я просто… – Он помолчал, подбирая слова. – Диана, так дальше продолжаться не может. Всякий раз, когда я спрашивал, хотите ли вы принять мое покровительство, вы отказывались, поэтому, строго говоря, я не имею права жаловаться на то, что вы встречаетесь с другими мужчинами. Я мог мириться с мыслью, что, возможно, придется делить вас с другими, но теперь, когда я знаю это точно… В общем, это для меня совершенно неприемлемо. В прошлом вы ставили мне условия, и я, подумав, всегда их принимал, но на сей раз я сам выдвигаю ультиматум: если вы не пообещаете мне верность, я буду вынужден отменить нашу договоренность.

«Какие холодные слова…» – со вздохом подумала Диана. И тут же, заглянув в серые глаза виконта, увидела отчаяние и боль. Стараясь унять дрожь в руках, она сцепила пальцы и тихо спросила:

– Почему вы заявляете, что я встречалась с другими мужчинами?

Он пожал плечами.

– В мое отсутствие за вами следили.

– Что-о?.. – Возмущение Дианы вытеснило все остальные чувства. – Вы приставили ко мне шпионов?!

– Нет-нет, это не настоящая слежка, как если бы я думал, что вы иностранный агент. – Виконт был совершенно спокоен, и это еще больше возмутило Диану. – Просто… обычное наблюдение. И были замечены несколько мужчин, хотя… Думаю, их могло быть намного больше, поскольку по ночам за вами не следили. Учитывая же мое долгое отсутствие, вряд ли стоит удивляться, что такой страстной женщине, как вы, потребовалось… разнообразие. Возможно, мне следует радоваться, что вы спали с несколькими мужчинами, а не увлеклись всерьез кем-то одним, но, как ни странно, меня это не радует. – Джервейз немного помолчал, а когда вновь заговорил, в его голосе проскальзывали нотки боли. – Вы заявили откровенно, что хотите того, чего я вам дать не могу, поэтому вряд ли я имею право винить вас в том, что вы преследовали собственные цели. Поскольку жена лорда Фарнсуорта умерла, а недавно овдовевшие мужчины обычно легко поддаются женским чарам, вы вполне можете стать леди Фарнсуорт. Преимуществом такого варианта была бы быстрота, но имелся бы и серьезный недостаток: у него уже есть наследники, так что ваш ребенок вряд ли что-нибудь унаследовал бы. – На углу стола стояла фарфоровая статуэтка пастушки. Джервейз взял ее и стал внимательно разглядывать, словно она его заинтересовала. – А вот мой кузен Френсис во многих отношениях наилучший выбор. Он привлекателен, молод, в подходящем возрасте для романтической любви, к тому же – более представительный, чем я. И он мой наследник. Хотя вам, возможно, придется ждать лет тридцать-сорок, прежде чем станете леди Сент-Обин. Более того, вы можете никогда ею не стать, если он умрет раньше меня. – Виконт поставил статуэтку обратно на стол. – Честно говоря, я никогда не понимал, что вы во мне нашли. Конечно, существует дежурный вопрос, но мне не показалось, что вы слишком этим озабочены. А далее – постель. Мне определенно кажется, что вы получаете удовольствие от этого занятия, и я сомневаюсь, что такую реакцию можно имитировать. Но ведь мужчин, которые будут счастливы предоставить вам подобные услуги, великое множество. И вы, конечно, сами это прекрасно знаете.

– Прекратите! – воскликнула Диана, резко вставая. – Джервейз, вы с ума сошли? Вы говорите ужасную чушь, и я даже не знаю, что вам ответить.

Виконт выразительно приподнял брови.

– Неужели? А мне казалось, что я рассуждаю совершенно логично.

Диане захотелось выругаться, но она не знала подходящих слов.

– В том-то и беда! Вы говорите о глубоко эмоциональных вещах со страстью… сторожа, объявляющего время. И вдобавок вы не правы почти во всем.

– Вот как? Так поправьте меня, я готов вас выслушать.

Диана невольно сжала кулаки.

– Начну с того, что лорд Фарнсуорт и Френсис вовсе не мои любовники. Фарнсуорт приходил к Мадлен.

– Правда? – удивился Джервейз и, помолчав, добавил: – Что ж, вполне возможно. Она довольно привлекательная женщина.

– «Возможно» тут ни при чем! – заявила Диана. – Это чистейшая правда. Они любят друг друга много лет, но были вынуждены расстаться. А теперь, когда его жена умерла… Едва ли что-нибудь, кроме смерти, сможет их разлучить.

Джервейз криво усмехнулся.

– Полагаю, это очень радует вашу романтическую натуру.

– Да, черт побери, радует!

– Почему вы так сердитесь? – осведомился виконт с искренним любопытством.

Диана сокрушенно покачала головой, потом, отвернувшись, принялась нервно расхаживать по комнате. Как ему объяснить, что каждое его слово звучит насмешкой над тем, что для нее важнее всего? – спросила она себя.