210 по Менделееву - Александр Смоленский

– Так вот за какими деньгами охотился тот араб! – почти одновременно воскликнули Мацкевич и Духон. – Ничего себе тридцать сребреников…

– Более того, Люсинов наставляет жену, что в случае чего она может выгодно продать предсмертные записки мужа прессе, издательствам, которые выложат за его откровения огромные деньги.

– Уму непостижимо! – вырвалось у Багрянского. – Находясь одной ногой в могиле, он думал о том, как ещё наварить бабла! Нет бы о душе позаботиться!

– О спасении души он тоже моментами заботился, но только как бы походя, каясь в своих грехах исключительно перед женой и сыном. Ну о чём вообще можно говорить, если Люсинов, по собственному его признанию, был тесно связан деловыми отношениями с небезызвестным вам Бироном и прочими террористами всех мастей! Как я теперь понимаю, не давало покоя то, что кто-то, например Бирон, лопатой гребет деньги, а сам он лишь крохи со стола Эленского подбирает. И надо же, вдруг ему от того же Бирона-Буратова поступает потрясающее предложение: стать посредником в торговле нелегально вывезенными из России радиоактивными отходами. Ну и в результате Щука доторговался! Правда, кара небесная настигла его не сразу.

Слушатели молчали, ловя каждое слово рассказчика.

Путь Люсинова к могиле начался после того, как он однажды случайно встретил в одном из лондонских казино проигравшегося в пух и прах некоего химика-наркомана Алекса Лэнга. Тот, будучи сильно под кайфом, разоткровенничался, слезливо жалуясь на свою несчастную, безответную любовь к леди Соутбридж. В порыве откровений Лэнг рассказал и о том, что готовит дома по своим оригинальным рецептам синтетический наркотик, неплохо на том зарабатывая. Мгновенно сообразив, с каким ценным кадром его свела судьба, Люсинов выстроил в голове схему обогащения. Но прежде не пожалел денег и дал взаймы неудачнику довольно крупную сумму. Расчёт был прост – теперь алхимик попадал к нему в полную зависимость! Для Люсинова встреча с Лэнгом сулила в будущем огромные барыши. Дело в том, что к тому моменту одна из радикальных исламистских группировок уже не раз пыталась через своего эмиссара в Лондоне, некоего Махмуда, купить у русских грязную бомбу. Полагаю, господа, вы в курсе, что это такое?

Свиридов снова наполнил стакан минеральной водой и вопросительно посмотрел на слушателей.

– Разумеется, – за всех ответил Багрянский.

– Так вот, – продолжил Свиридов, – заимев практически в собственность школьного химика Лэнга, Щука решил с его помощью попробовать выполнить заказ террористов. Если тому удастся, на него посыплется золотой дождь – Щука полагал, что сможет увеличить поставки полония. Словом, партнёры по криминальному бизнесу нашли себя еще раз. И договорились не ставить о своем альянсе в известность хозяина «Альбеги», на которого оба работали. Они сумели выторговать у заказчиков аванс в пять миллионов евро, и дело пошло. Управление кассой и контроль над Лэнгом взял на себя Люсинов, а Буратов – поставку сырья. Уж не знаю как, но торговцу оружием не только удалось раздобыть редчайший изотоп, но и довольно регулярно доставлять его в Лондон. Оборудование же подпольного цеха было достаточно современного уровня – часть необходимого «Алхимик» похитил из лаборатории местного колледжа, а кое-что раздобыл Буратов.

Интеграл откинулся на спинку кресла и лукаво взглянул на собравшихся.

– По глазам вижу, у всех вас один вопрос: возможно ли вообще такое? Представьте, возможно. Сварганить так называемую грязную бомбочку можно даже в туалете. А уж в лаборатории… Самым трудным, как пишет Люсинов, было доставить сырье в Лондон, а затем соединить его с детонатором. Не знаю, сколько раз взрывались самодельные бомбочки, но думаю, пару раз они нашли применение у террористов. Так что кто знает, как далеко зашли бы Буратов и Люсинов… Но тут случилось непредвиденное. За несколько дней до отравления Щука с утра отправился в Форестхилл, чтобы ещё раз проверить, как идут дела у Лэнга по подготовке очередной «посылки», и застал «алхимика» в жутком состоянии. Тот, очевидно, наглотавшись и нанюхавшись наркотического зелья собственного производства, был невменяем. Лэнг клял все на свете, орал, чертыхался и плакал, ломая и круша всё вокруг. Кругом были рассыпаны какие-то порошки, разбитые ампулы и вскрытые капсулы. Завидев Щуку, химик бросился на него с кулаками. «Ты! Ты втянул меня в эту историю! – кричал он. – Я вас всех уничтожу! Я всех вас облучу! И тебя, Люсинов, первым! А эту сучку, несостоявшуюся мою любовь, второй!» Дабы угомонить взбесившегося подельника, Люсинову пришлось применить силу. Но о том, что реально несла в себе угроза, он понял лишь в госпитале, когда сообразил, что среди раскуроченных колб и пробирок с порошками и химикатами вполне мог быть и полоний. Именно там, в подвале, Щука и подхватил радиоактивную дрянь, да ещё разнес ее чуть ли не по всему городу – где бы он ни появлялся в последующие два дня, всюду оставались следы полония. Хорошо, что его концентрация уже никому не могла принести вреда. Так что, господа, Люсинов и Лэнг погибли мучительной смертью по собственной вине.

– И еще леди Соутбридж, – продолжил список Багрянский. – А также Буратов и Махмуд, ведь и они по-своему жертвы полония…

– Оказывается, ларчик довольно просто открывался! – не преминул прокомментировать рассказ Свиридова хозяин шато.

– Боюсь, ларчик так бы никогда и не открылся, если бы Игорь чудом не обнаружил флэшку на связке ключей, которыми пользовалась прислуга в доме Люсиновых, – заметил Мацкевич.

В комнате воцарилась гнетущая тишина. Разве что треск поленьев в камине и робкое дрожание окон от неизвестно откуда налетевшего ветра разбавляли ее.

– Да-а, интересно получается… – задумчиво произнёс Духон. – Вас, конечно, можно только поздравить, полковник! Одни убийцы наказали себя сами, других настигла смерть от руки неизвестного стране героя. Но как быть с академиком? И с мистером икс, Куратором?

– А вы, господа, просто молодцы! – не мог не отметить Интеграл. – Ведь именно вам первым пришло в голову связать между собой две гибели – Люсинова и Лэнга. К тому же вы догадались сразу вызвать Леонида Сергеевича. Обратите внимание, как же все тонко связано… Без его приезда мы бы не встретились – это во-первых. Во-вторых, я вообще вряд ли был бы сейчас жив. Вот так-то, господа. Ей-богу, у вас потрясающая наблюдательность и богатая интуиция!

– Спасибо, конечно, за комплимент, но мы же собрались здесь не «одним местом» мериться, – довольно хамовато даже для мужской компании и громко, чтобы слышали все, произнес Багрянский. – Духон спросил об академике Адове и мерзавце Кураторе. Ведь так? А вы, господин Свиридов, в реверансы пустились. Словом, ушли от ответа. Негоже, однако…

В салоне, предназначенном для музыкального концертирования, вновь повисла звенящая тишина.

– Левушка, ты бы не очень со своей прямотой-то… – немного неопределенно высказался хозяин. – Все-таки Игорь Михайлович, помимо того, что мой гость, еще и пострадал, в отличие от нашей троицы, был ранен. Рискуя жизнью, избавили мир от чудовища, торговавшего смертью. Поэтому, дорогой, выбирай выражения. У вас, писателей, такое принято, а в приличном обществе…