Верховный Издеватель - Андрей Владимирович Рощектаев
Шрифт:
Интервал:
Нет, к сожалению, такой приоткрытой двери.
Нет у нас возможности для такого подслушивания.
Через некоторое время, после очередной успешной сдачи в инстанцию очередной порции документов (вроде бы, наконец, последних), Кирилл бросил вскользь:
– Такое ощущение, что мы каждое лето сдаём экзамены.
– Да ты и так каждое лето сдаёшь экзамены, – не понял Ромка.
– Нет, это другие экзамены. Без предварительного лекционного курса.
– Было у меня такое чувство, как будто Бог даст ещё одного сына… не знала, что – так, – улыбнулась Марина.
– А я всегда хотел брата вот прям точно такого же возраста, как я! – подхватил Ромка. – Но это же невозможно… было бы, раз уж у меня нет близнеца. Кирилл – он старший, это классно. Но это совсем другое. А если б, мам, кто-то прям щас у тебя родился, он бы мне был младший, совсем ещё ма-аленький братик… А вот брата-ровесника всё равно не было бы.
– Ну, зато теперь есть. Дра-аться теперь с тобой будем! – задумчиво-весело предсказал Санька, возводя взгляд в потолок, словно говорил о чём-то возвышенном.
– Зачем? – не понял Ромка.
– Как зачем! Чтоб братья да совсем не дрались – так же не бывает! Вот и будем иногда… для поддержания традиции. Ты, к тому же, мой младший брат.
– Фигушки, мла-адший! – смешно возмутился Ромка.
– Младший-младший! На целых два месяца младше… да ведь, мам? – нарочно обратился он к Марине.
– Да.
– Ма-ам! ну уж ты-то меня не предавай!
Лето в этом году выдалось прохладное: только поманило жарким июнем, а потом обмануло надежды. Осьминоги циклонов, сплетаясь щупальцами, облепили Северное полушарие. Ураганы, как сквозняки, пробегали по старому дворику Европы то тут, то там – не уследишь, но пока где-то, вроде, неблизко. Так оно и в жизни: то ветры перемен, то перемены ветров…
Наконец все предварительные процедуры были завершены и осталось только ждать: комиссия – предполагалось, уже на следующей неделе, – должна будет объявить окончательное решение.
Так что коротенький круиз по Волге (в который они собирались давно и тут наконец вырвались на несколько дней) невольно приобрёл форму ещё и паломничества с одной-единственной просьбой к Богу: у кого что болит, тот о том и говорит.
Марина договорилась с секретаршей в РОНО, что в случае любых изменений – ускорений или поворотов дела, – та им немедленно позвонит. Если будет что-то экстренное (что маловероятно), из любого города на их маршруте можно доехать до Костромы за считанные часы. Всё путешествие – почти по кругу: длинное только когда плывёшь по реке. Автобусов они уже перестали бояться – сами не заметили, когда это случилось.
Ну, кажется, ВСЁ сделали: теперь пора просто ехать. Дальше Божье дело, и такое ощущение: уезжаешь, чтоб Богу не мешать. Путешествие – способ передоверить Ему всё, что от тебя уже не зависит.
Можно честно спать.
Можно честно путешествовать.
Вал событий запущен. Всё будет так, как будет.
Маршрут – просто подарок для тех, кто любит древнерусские города и монастыри. По Волге и Шексне до Белого озера, а оттуда обратно через верховья Волги до Москвы. Ярославль, Тутаев, Рыбинск, Горицы, Белозерск, Мышкин, Углич, Калязин, Дмитров. Часть "Золотого кольца" и "Северной Фиваиды" – всё самое древнее и интересное в Верхневолжье и Заволжье, до чего только можно добраться по воде.
Но на Сашу наиболее магически действовало само слово "Москва". Для тех детей, кто ни разу в столице не был, Москва – это страна в стране, причём, очевидно, волшебная. Если не предел мечтаний, то по крайней мере, что-то, ради чего можно пойти на великие жертвы ("Я буду хороший, только возьмите!") и великие трудности пути (если бы они в наше комфортное время были).
– Ну ты и царь! – пошутил Кирилл. – В Ипатьевском монастыре уже был – в Москву ещё поедешь.
– Да, а чем я не царь! – приосанился Санька. – Александр… какой там по счёту?
– Четвёртый.
– Ну, всё правильно! Вчетвером едем, и вот я с вами – четвёртый.
Саша, конечно, не знал теории "Москва – Третий Рим", но для него она, несомненно была и Римом, и святым градом Иерусалимом, и всем остальным… центром его личного мироздания, пределом мечтаний. Столица ждала своего царя. Для всех это было просто путешествие. Для Саши путь или в детдом, или в семью. Но уверовав в семью, так же не хочется в детдом, как уверовав в Бога – в ад. Если бы предали сейчас Сашу – это значило бы для него ровно то же, как будто Бог его предал… в очередной раз.
"Своими поступками мы клевещем на Бога. По могуществу-то, мы почти боги по отношению к детям. Бог ребёнка – это Взрослый. Если взрослые кругом предатели, то и бог для него тоже предатель. Лето – это безжалостно мало! Лето превратится в предательство, если мы не продлим его на всю жизнь. Москва превратится в предательство… Не будет никакого Третьего Рима".
Вечером перед отъездом у Марины было безотчётно тревожное, подавленное, даже какое-то чуть муторное настроение. Оно почти зеркально повторилось и у Кирилла.
– У меня ведь не было никаких предчувствий тогда - ну, когда авария… а сейчас – что-то прям какие-то предчувствия нехорошие, – со странно сжавшимся сердцем сказал вдруг Кирилл.
– Это называется: собака лает, когда вор уже всё вынес. Нет, ты не бойся, Кирилл – Бог нас хранит!
– Хотелось бы верить… Но вот, Марин, как по-вашему? Как всё-таки отличать интуицию от лени? Вот когда мы в последний момент не хотим куда-то ехать или что-то делать – то, что, вроде, уже наметили – это предупреждение внутреннего голоса, к которому надо прислушаться, или это наше вечное малодушие, к которому прислушиваться ни в коем случае нельзя, иначе мы так никогда ничего в жизни вообще не сделаем? Как определить:
Время жечь мосты и взлетать?
Или время спать?(2)
Когда вред – дело, а когда – неделание?
– Да в том-то вся беда, Кирилл, что на практике человек давным-давно и напрочь разучился отличать голос Бога от голоса лукавого. Как и вообще – Бога от лукавого… Главная и худшая путаница всей нашей жизни!
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!