Сияние славы самурайского сословия - Вольфганг Акунов

Шестидесятые годы XIX века стали временем нарастания общего политического кризиса – движение оппозиции сочеталось с непрекращающимися крестьянскими и городскими бунтами. Движение против «сёгуна» носило и религиозную окраску: многие священнослужители поддерживали бунтовщиков, толкуя многочисленные знамения в их пользу.

Обострение внутриполитических конфликтов заставило иностранцев предъявить японскому «палаточному правительству» новые требования, принятые «сёгуном» безоговорочно. Это наглядное проявление не просто слабости, но полного бессилия стало последней каплей, переполнившей чашу терпения антисёгунских сил. Группировка южных княжеств двинула войска к Киото. Однако окончательно господство дома Токугава было сломлено лишь в длительной гражданской войне, охватившей большую часть территории Страны Восходящего Солнца.

В последующие годы споры все больше обострялись. Вызывающее поведение нежеланных торговых партнеров, пренебрегавших обычаями Японии, задевало гордых «божественных сынов Ямато», «детей Солнца». Случались нападения на иностранцев и даже их убийства. Объединенный флот Англии, САСШ, Франции и Нидерландов отомстил непокорным японцам: в 1863 году его военные корабли бомбардировали с моря и сожгли портовый город Кагосиму, а в 1864 году подвергли столь же разрушительной бомбардировке другой порт – Симоносеки. Все больше сынов Ямато выражало свое недовольство бессильным «палаточным правительством», надеясь, что правительство «сёгуна» не удержится у власти.

Но тем, кто уповал на Тэнно, судьба уготовила тяжелый удар: в 1866 году Божественный Император Комэй приложился к роду отцов своих. Именно с ним самурайское сословие связывало надежды на восстановление в стране прежних порядков. Смерть императора Комэя, на авторитете которого держался договор между Императором и «сёгуном», разрушила обязательства Императорского двора перед слабеющим сёгунатом. Противники сёгуната Токугава выдвинули требование вернуть власть законному правителю Японии – малолетнему преемнику усопшего Императора Комэя – Муцухито. Видя решительность глав оппозиции и военную силу противника, «сёгун» Кэйки, последний правитель Страны Восходящего Солнца из дома Токугава, согласился с предъявленными требованиями. Но формальный отказ «сёгуна» от власти над Японией был всего лишь тактическим маневром. Сохранив реальную власть в Центральной и Северной Японии, Кэйки думал таким образом выиграть время, необходимое для концентрации достаточного количества вооруженных сил, чтобы дать отпор войскам противников. Пятнадцатилетний сын Комэя Муцухито (1852–1912) унаследовал Императорский престол, но еще не мог продолжить дело отца. Под давлением иностранных держав «бакуфу» вскоре после смерти Императора Комэя согласилось снизить пошлину на ввозимые в страну импортные товары и открыть порты Хёго и Осаку для иностранных кораблей. Эта новая уступка европейцам и американцам стала последней каплей, переполнившей чашу терпения противников реформ. Армия верных Императору южных «даймё» собралась на юге страны и выступила в военный поход на столицу. В этот критический момент отчаявшийся в перспективах сопротивления Кэйки Токугава признал свое дело проигранным. 14 октября 1867 года он реально отказался от своего поста и передал всю полноту власти молодому Императору Муцухито. Так наступил конец почти семивековому периоду господства «боевых холопов» над Страной Восходящего Солнца.

Правда, лишившийся власти «сёгун» на следующий год еще раз попытался изменить положение в свою пользу. Ему удалось созвать под свои знамена до ста тысяч верных «боевых холопов», с которыми они двинулся на древний Киото. Однако первое же столкновение самураев с новой Императорской армией ясно показало, что это боролось новое время со старым: войска бывшего «сёгуна», как и столетия назад, устремились в атаку с луками, стрелами, нагинатами, копьями, мечами и фитильными аркебузами, а сторонники Императора, хотя и уступавшие им числом, встретили отчаянный натиск самураев сокрушительными залпами из многозарядных европейских винтовок и шквальным огнем митральез (предшественниц пулеметов). Мечта о возвращении прошлого рассеялась вместе с пороховым дымом. Потерпев поражение в битвах с силами антисёгунской коалиции при Фуёими и Тоба в окрестностях Киото в январе 1868 года, Кэйки бежал в свою резиденцию, которую тоже был вынужден сдать под натиском преследователей.

Вступивший на престол 3 января 1868 года Божественный Император Муцухито жестоко разочаровал большинство своих сторонников. Они надеялись, что молодой Тэнно теперь энергично примется изгонять иностранцев и закроет «заморским дьяволам» доступ в Страну Восходящего Солнца. Но Муцухито был слеплен из иного теста, чем его отец. Трезво оценивая происходящее, поддерживаемый молодыми советниками, он с самого начала энергично выступил за прогресс. По его глубокому убеждению, лишь модернизированная Япония сможет набрать достаточно сил, чтобы оказать сопротивление мировым державам. Значит, Японии нельзя отгораживаться от внешнего мира. Наоборот, она должна широко раскрыть свои двери, чтобы как можно скорее занять достойное место в современном мире. Своему правлению Муцухито не случайно дал девиз «Мэйдзи» («буквально: «Просвещенное правление»). Этот девиз сам по себе предельно ясно выражал его намерения. Развитие Страны Восходящего Солнца пошло вперед стремительными темпами. Япония разительно переменилась всего за несколько лет. Одновременно правительство Мэйдзи шаг за шагом устраняло следы былого господства «боевых холопов». В 1869 году всем «даймё» пришлось вернуть свои земли Императору. Содержание самураев государство взяло на себя, выплачивая им скромные пенсии. В январе 1872 года была введена всеобщая воинская обязанность, что вызвало глубочайший кризис в среде самурайского сословия. Ведь раньше только «боевые холопы» были единственным «оруженосцем нации», единственной боевой силой, становым хребтом Японии. Именно на исключительной привилегии несения воинской службы основывалось особое положение самураев в обществе. С введением всеобщей воинской повинности этому положению был положен конец. Но им предстояли и более тяжкие испытания. Государство предложило «даймё» и «боевым холопам» согласиться на единовременное получение пенсий за несколько лет (половину суммы – наличными, половину – облигациями государственного займа). В 1876 году была объявлена принудительная выплата пенсий за пять, а затем – за четырнадцать лет. И, наконец, самураи лишились внешних атрибутов своего положения. В 1876 году им было запрещено ношение «дайсё».

Так рухнул привычный «боевым холопам» Японии мир. В отчаянии самураи тщетно пытались изменить ход событий. Трижды (1874, 1876, 1877) небольшие группы мятежников-«буси» поднимались на вооруженную борьбу с ненавистным им режимом Мэйдзи (конечно, не с самим Божественным Тэнно, к которому они продолжали испытывать глубочайшее почтение, а с «обманывавшими Сына Неба недостойными министрами»), но все было напрасно.

Особенно удивительным представляется, при ближайшем рассмотрении, третий самурайский мятеж против режима Мэйдзи, который возглавил Сайго Такамори.

Сайго Такамори, «боевой холоп» из княжества Сацума, прозванный Великим, один из вдохновителей «Реставрации-революции Мэйдзи», верный слуга Императора и восстановитель полновластия Божественного Тэнно, в молодости хотел покончить с собой после смерти своего «даймё» Нариакиры Симадзу. Однако друг молодого самурая, Гессо, священнослужитель из буддийской секты «хоссо», убежденный сторонник восстановления полновластия Божественного Тэнно, уговорил Сайго отказаться от совершения «сэппуку» и жить для блага Японии и ее народа. Друзей преследовали по пятам агенты тайной полиции «бакуфу», доведя Гессо до самоубийства (он утопился в море). Но его другу-самураю удалось спастись от преследователей. И вот, после свержения власти «бакуфу, Сайго Такамори, ставший к тому времени фельдмаршалом Императорской армии и высшим государственным советником, в 1877 году совершенно неожиданно возглавил мятеж самураев клана Сацума, выступив против своих недавних соратников и коллег, олигархов режима Мэйдзи. Тем самым он взбунтовался против своего же правительства, приходу которого к власти сам же способствовал самым активным образом. Почему же Сайго, презрев самурайскую верность, фактическим заставил сословие самураев совершить коллективное самоубийство? Зачем он поднял самураев на, по сути, безрассудное восстание, окончательно уничтожившее их как сословие (лишенное еще до этого – при активном участии Сайго! – былых привилегий)? Для японских и зарубежных историков его поведение остается до сих пор во многом загадочным. Некоторые объясняют его якобы неистребимым консерватизмом Сайго, испуганного быстрыми успехами модернизации на западный манер, угрожавшей, как он опасался, гибелью не только традициям Японии, но и самому японскому духу. Другие – недовольством Сайго тем, что его предложение испробовать новую, облученную на западный манер, армию в деле, совершив очередное вторжение в Корею, было отклонено министрами Божественного Тэнно. Нам же думается, что дело было совсем в другом. Ставя верность Императору превыше всего, в том числе превыше верности своему сословию и собственной жизни, Сайго Такамори сознательно склонил недовольных проводившимися сверху изменениями «буси» к самоубийственному для них мятежу, сыграв тем самым на руку правительству Мэйлзи, сделав тем самым невозможным в будущем вооруженное сопротивление Центральному Императорскому правительству и проводимым им реформам. И ради этого, как подобает самураю, он пожертвовал собой.