Сияние славы самурайского сословия - Вольфганг Акунов

Войско мятежных самураев Сайго Такамори ожидала судьба, постигшая армию «сёгуна» Кэйки десятью годами ранее. В битве при Сирояме 24 сентября 1877 года мятежные самураи потерпели новое, теперь уже окончательное, поражение от Императорской армии, хотя и находившейся под командованием преимущественно выходцев из сословия «буси», но состоявшей из призванных на военную службу крестьян, одетых в солдатские мундиры европейского покроя, вооруженных по-европейски и обученных европейским приемам ведения боя. Трагизм ситуации усугублялся тем, что именно Сайго, как никто другой, способствовал созданию этих Императорских полков нового строя и действовал под конфуцианским лозунгом: «Уважай Небо, люби Человечество» (понимая под человечеством прежде всего крестьянское сословие, обученное им же самим «самурайской науке» – военному делу, чтобы окончательно «ликвидировать самурайство как класс»)…

Преследуемый победоносными солдатами Божественного Императора Мэйдзи после разгрома самурайский армии, Сайго Такамори совершил над собой обряд «сэппуку» в пещере Сирояма, к северу от залива Кагосима. Однако его посмертная судьба оказалась более завидной, чем у многих других мятежных самураев, павших на поле брани или вспоровших себе животы, которыми была так богата кровавая история Страны Восходящего Солнца. Через несколько лет после гибели Сайго его доброе имя было восстановлено тем правительством, на которое поднял меч, и посмертно оправдан Божественным Тэнно (на которого благородный мятежник меча не поднимал). Духу Сайго посвятили один из синтоистских храмов, оказав ему неслыханную честь, как некогда воинственному принцу Хатиману, совершенное которым в земной жизни покорение Кореи Сайго так мечтал, но не смог повторить. Такамори был объявлен божеством, отождествленным с планетой Марс, или, по-японски, Касэй – олицетворением бога войны, переименованной в Сайго-боси («Звезду Сайго»), и стал объектом поклонения в образе Будды, одетого в мундир Императорской армии (созданной им и, по горькой иронии судьбы, разгромившей его при жизни на Земле). Так Божественный Тэнно воздал должное доблести своего верного до смерти «боевого холопа».

Именно на указанный период приходится первое засвидетельствованное участие японского военнослужащего самурайского происхождение в боевых действиях Российской Императорской армии. Речь идет о Сейго Ямадзаве, родившемся в 1846 году в знатной самурайской семье. Для Японии времена, в которые Ямадзава (отличавшийся густой растительностью на лице и похожий скорее на «северного варвара»-айна, чем на «истинного сына Ямато) начал свою карьеру, были, как нам уже известно, наиболее важными за всю историю Страны Восходящего Солнца. Шла реставрация Мэйдзи. Молодой Ямадзава был отмечен за доблесть, проявленную в боях со сторонниками сегуна, принят в армию Императора Японии, продвинулся по службе, направлен в САСШ на «военную стажировку» и во Францию в качестве надзирателя над японскими стажерами в военной академии Сени-Сир. В 1877 году подполковник Сейго Ямадзава был направлен в Россию в качестве японского военного корреспондента и представителя в ставке Российской Императорской Армии на Балканах, где шла русско-турецкая война за освобождение славян, и военного корреспондента. Японец хорошо зарекомендовал себя в русском штабе. Когда во время штурма турецкой крепости Плевен (Плевна) Сейго изъявил желание непосредственно принять участие в боевых действиях на русской стороне, русские генералы предоставили храброму самураю эту возможность. Его лишь попросили написать рапорт следующего содержания: «Я всем сердцем и душою желаю участвовать в третьем штурме крепости Плевна, в рядах дивизии белого генерала Скобелева». Под начало японского «боевого холопа» был передан взвод русских стрелков. Перед атакой он вышел к своему взводу в сопровождении переводчика и сказал солдатам: «Ребята, так как я не говорю по-русски, а вы не знаете японский, во время штурма я не буду отдавать вам никаких приказов. Следуйте за мной и делайте, как я. Мое единственное требование – будьте быстрыми, как молния. Больше полагайтесь на свои штыки и приклады, чем на пули (как сказал бы фельдмаршал граф Суворов-Рымникский, князь Италийский: «Пуля – дура, штык – молодец!» – В.А.). Ранцы и прочее имущество оставьте здесь, в окопах». В штыковую атаку Сейго пошел не в мундире европейского образца, а в традиционном самурайском облачении, вооружённый только катаной. После разгрома турок храбрый японец был награждён русским орденом Святого Владимира IV степени, серебряной медалью «В память русско-турецкой войны 1877—1878» на Андреевско-Георгиевской ленте, японским орденом Восходящего солнца и румынским Дунайским (Железным) крестом. После войны Ямадзава был направлен с военно-дипломатической миссией в Китай. По возвращении в Японию он был повышен в чине до полковника, командовал, последовательно, 3-м и – 1-м пехотным полком Императорской армии, а затем – 1-м Императорским гвардейским пехотным полком. В мае 1885 года Сейго был повышен в чине до генерал-майора. В этом чине он командовал 3-й пехотной бригадой, 10-й пехотной бригадой и в январе 1895 года получил чин генерал-лейтенанта пехоты. Сейго отличился в годы Первой японско-китайской войны (1894–1895 г.), командуя 5-й и 4-й пехотной дивизией. В начале декабря 1895 года ему был пожалован титул барона. Отважный самурай скончался в 1897 году. Но это так, к слову…

Когда в 1889 году была принята новая конституция Японской Империи, даже самым жестоковыйным поборникам самурайских порядков стало ясно, что времена величия «боевых холопов» отныне раз и навсегда канули в прошлое, и вернуть их не удастся больше никогда.

«Революция (реставрация) Мэйдзи» стала переломным моментом в жизни всего японского общества. Она означала для Японии небывалый рывок вперед в развитии науки и техники. Для построения нового общества были необходимы специалисты разных профилей: ученые, управленцы, техники, инженеры. В 1873–1880 годы их приглашали из-за рубежа. Однако после 1880 года число приглашенных иностранных специалистов стало резко сокращаться. Всего через десятилетие в стране появились собственные национальные кадры, уже способные заменить иностранцев во всех областях.

Как Страна Восходящего Солнца сумела за столь короткий срок вырастить армию собственных специалистов? Этим она была обязана, прежде всего, своей прослойке образованных людей – выпускников самурайских школ. Теперь они, в основном выходцы из сословия «боевых холопов», стали опорой и движущей силой нового японского общества. Бурный всплеск развития страны расколол отстраненных от власти «боевых холопов» на два лагеря. У одних – тех, кто больше всего сокрушались о прошлом, опустились руки: ничего не предпринимая, они плыли по течению навстречу неведомому будущему. Но другие, со всей присущей им энергией, обратились к новым целям. Прежде в самурайских кругах было строго запрещено заниматься торговой или ремесленной деятельностью: «буси» ни при каких условиях не должен был работать за деньги. Но теперь под влиянием обстоятельств многие самураи отбросили сословные предрассудки и стали вкладывать полученную ими от правительства пенсию в промышленность и торговлю. Представители прежней военно-служилой знати теперь трудились повсюду: в органах государственного управления, в промышленности, банковском и горном деле, торговле, судостроении, сельском хозяйстве, строительстве домов, железных дорог и трамвайных путей.