Бомба в Эшворд-холле - Энн Перри

Фергал же, услышав его слова, впервые за все время улыбнулся.

– Тогда мы снова должны пересмотреть передвижения и действия всех и каждого, – ответил Томас, – и как следует их проверить. Где-то явно допущена ошибка.

С этими словами он ушел искать Телмана.

Когда Шарлотта покинула место взрыва, она дрожала, у нее кружилась голова. Глаза резало от пыли, воздуха не хватало, в горле першило, и она старалась откашляться. На какой-то момент стены холла поплыли у миссис Питт перед глазами, и она едва не упала, так что ей пришлось ухватиться за спинку длинной деревянной скамьи. Шарлотта тяжело опустилась на нее и наклонилась вперед, чтобы прогнать ощущение, будто бы скамейка плывет тоже.

Потом она медленно выпрямилась. Глаза ей жгли слезы. Но это же смешно! Ей захотелось, чтобы рядом оказался Томас – теплый, сильный, внимательный, способный утешить ее и разогнать ее страхи. Однако миссис Питт тут же попыталась убедить себя, что с нею все в порядке, что она ничего не боится и сохраняет равновесие духа. Наверное, ее супруг занят делом и ему некогда приглядывать за женой, которая обязана быть достаточно сильной и может сама о себе позаботиться. Ничто не сравнится со смертью или страхом смерти, но женщина должна быть такой же сильной духом, как мужчина, чтобы справиться с подобными страхами… Даже если смерть произошла в результате убийства и взрыв разнес в щепки часть комнаты. Чтобы взять себя в руки, не надо обладать чрезмерной физической силой или каким-то особым высшим знанием, надо только уметь себя сдерживать и значительно больше заботиться о других, чем сосредоточиваться на своих чувствах. Это она, Шарлотта, должна поддерживать Питта, должна помогать ему, а не ожидать от него помощи.

А еще она должна позаботиться об Эмили. Надо думать о том, как бы успокоить младшую сестру, которая вне себя от страха и имеет для этого все основания. Динамит предназначался для Джека, это его он должен был убить. И в высшей степени удивительно, что Лоркану Макгинли почему-то пришлось войти в его кабинет и без позволения открыть ящик стола.

Или же он знал, что там, в столе, лежит динамит, и, как уже предположил кое-кто, решил его обезвредить и поплатился жизнью за эту попытку?

Бедная Айона! Ее наверняка грызет сознание вины и даже, может быть, нечто худшее. Не подозревает ли она, что к взрыву имеет кое-какое отношение Фергал?

И самое лучшее, что может сделать Шарлотта в подобной ситуации, – это помочь узнать, кто убил Гревилла и попытался убрать Джека. Но с чего же начать? У нее не было на этот счет никакого представления. Питт доверил ей очень немногое из того, что обнаружил. Наверное, потому, что он и не узнал пока ничего значительного. Хотя, скорее всего, еще и по той причине, что сама она была чересчур занята, оказывая помощь Эмили с этим ужасным увеселительным сборищем, и виделась с мужем очень мало и только урывками.

Шарлотта не расспросила супруга о смерти Гревилла. Она знала только, что его ударили по голове и затем столкнули под воду в ванне, но это сейчас было известно всем. Также она знала, что камердинер Финн Хеннесси, о котором несколько раз заговаривала Грейси, Карсон О’Дэй и Лоркан Макгинли своими показаниями вывели друг друга из числа подозреваемых. Они не могут быть виноваты в убийстве. Юдора явно опасается, что это может быть Падрэг Дойл, и теперь, когда Шарлотте известно, как с нею обращался Гревилл, она бы не удивилась, узнав, что брат ненавидел его всей душой. Хотя убить Эйнсли не значило сделать жизнь его жены легче или счастливее. Но часто ли люди с сильными, неконтролируемыми страстями думают о таких последствиях?

А Юдора, наверное, из тех женщин, что пробуждают в мужчинах сильное желание защитить ее. Она выглядит такой женственной, такой уязвимой… Конечно, некоторые могут притворяться такими, хотя способны защитить себя, подобно всем прочим. Но Шарлотта нисколько не сомневалась, что миссис Гревилл страдает и испытывает страх, и нисколько не сомневалась в искренности ее поведения. Было бы гораздо легче, если бы для таких сомнений имелась почва.

Юдора действительно нуждается в утешении, и Питт отвечал на эту потребность, как он делал всегда. Отчасти поэтому Шарлотта так сильно его любила. Если бы ее муж утратил способность сострадать, в ее жизнь дохнуло бы холодом: это омрачило бы ее душу и лишило счастья, которым она обладала.

Томас нуждался в том, чтобы отдавать, поддерживать, помогать и защищать. Его супруга сидела на скамье и смотрела на холл, в котором столбом стояла пыль, и вспоминала озабоченный взгляд Питта, которым он смотрел на Юдору. В этом взгляде было все самое лучшее, чем он обладал. И все же Шарлотте хотелось, чтобы он жалел ее, а не миссис Гревилл. Однако Томас никогда не думал, что его жена тоже нуждается в поддержке, и, если говорить откровенно, она в ней и не нуждалась.

Может быть, притвориться? Был бы муж счастливее, любил бы ее больше, если бы она притворялась беззащитной и хрупкой, более зависимой от других? Может быть, она отталкивает его своей независимостью? Но действительно ли Юдора слабее ее или она только умнее, а еще лучше умеет вызывать любовь?

Но притворяться бесчестно. Не разлюбит ли ее Томас, если она сделает вид, что нуждается в нем больше, чем это есть на самом деле; не станет ли она от этого менее полезной, не превратится ли в дополнительное бремя для него?

Может, она ухитрится быть одновременно и менее сильной, и оставаться ему помощницей? Может, это возможно, если действовать искуснее? «Эмили это, по-видимому, всегда удается…» – признала Шарлотта со смирением.

Но она должна оставаться самой собой, по крайней мере какое-то время. Слишком неуверенно она себя чувствует, чтобы попытаться вести себя иначе… Ах, если бы только ей удалось разгадать эту отвратительную тайну двойного убийства, тогда все вернулось бы на круги своя! Юдора Гревилл уехала бы, а Томас, оказав ей помощь, смог бы вернуться к обычному существованию – и дело с концом.

Миссис Питт хотелось бы с кем-нибудь обо всем этом поговорить, но Эмили прошла мимо, даже не заметив ее присутствия. У хозяйки дома не было времени для старшей сестры и ее взволнованных чувств. Она могла сейчас думать только о Джеке, и на ее месте Шарлотта поступила бы точно так же.

Никто, правда, на жизнь Томаса не покушался, но этот несчастный провал пойдет не на пользу его карьере. На него возложат ответственность за то, что он не предотвратил убийство Гревилла. И не важно, что это не удалось бы никому. Ни один полицейский в мире, каким бы блестящим специалистом он ни был, не мог бы последовать за Эйнсли в ванную, чтобы помешать убийце войти и утопить его. Но как же это ужасно несправедливо по отношению к Томасу!

Хорошо бы здесь была тетушка Веспасия. Увы, она, разумеется, в Лондоне… Но Питт вчера ездил в Лондон на поезде. И нет никакой причины, почему бы сегодня не поехать туда и ей…

С этой мыслью Шарлотта встала и пошла в библиотеку, к телефону.

Решив отправиться в Лондон, миссис Питт не стала тратить лишнее время на сборы и приготовления. Она просто сказала мужу, что едет повидать Веспасию.