Ничего не говори. Северная Ирландия: Смута, закулисье, «голоса из могил» - Патрик Радден Киф

Уничтожение прошло без происшествий, однако после того, как ликвидировали грохочущую кучу снайперских винтовок, огнеметов, минометов и ручных гранатометов, единственным оставшимся оружием был «калашников» в руках бойца. Отец Рейд смотрел, как мужчина торжественно передает его, и вдруг заметил, что солдата переполняют эмоции. Рейд подумал: мужчина понимает, что это «последнее оружие».

Пока ИРА занималась списанием оружия, Брендан Хьюз осуществлял мечту своей жизни. Вместе со своим братом Терри он полетел на Кубу. Два седоволосых ирландца посетили мемориал Че Гевары в Санта-Кларе и отдали дань уважения мавзолею. Они встретили состарившихся ветеранов кубинской революции и познакомились с ними. Они позировали для фотографий в местах сражений Че. Брендан был счастлив.

Вернувшись домой в Белфаст, Брендан начал болеть, борясь с целым букетом заболеваний, развившихся у него во время голодовки 20 лет назад. Однажды в 2008 году он впал в кому. Семья отвезла его в госпиталь, куда начали приходить ветераны подразделения D, зная, что их бывший командир на грани смерти – спешили засвидетельствовать свое уважение. Однажды ночью в больницу проскользнул Джерри Адамс. Это доставило некоторое беспокойство братьям и сестрам Брендана, которые знали, что если бы он был в сознании, то не стал бы приглашать Адамса. Хьюз относился к тем, кто говорил: «Было время, когда я подставлял грудь под пули, закрывая собой Джерри Адамса, так вот теперь я приберег одну для него». Но семья предпочла не вмешиваться, и Адамс прошел в палату один и молча посидел у постели Брендана. На следующий день Хьюз умер. Ему было 59 лет.

Похороны в серый февральский день превратились в огромное событие. Пришла Долорс Прайс, был и Мэкерз со своей женой Кэрри. В какой-то момент Прайс огляделась и заметила знакомую фигуру, пробирающуюся сквозь толпу. Адамс. Лидеру Шинн Фейн вообще-то было неловко появляться здесь. Адамс теперь переместился в другой мир, стал избранным. Он правительственный министр, борец за мир. Люди встали бы в очередь, чтобы просто пожать ему руку. Пытались бы прикоснуться к его рукаву. Но не здесь. Его окружали мужчины и женщины, которые когда-то исполняли его приказы; на похоронах человека, который некогда являлся одним из его ближайших друзей, Адамс был отверженным. По мнению Терри Хьюза, брата Брендана, Адамс просто не имел иного выбора, кроме как прийти сюда. Брендан был республиканской иконой. В символическом исчислении политики ИРА, в котором каждые похороны – это этап, Адамс мог не общаться с Хьюзом при жизни, но не в смерти.

Наблюдая за Адамсом, Прайс ощутила нечто неожиданное – мгновенный прилив симпатии. Она подумала, что он выглядит таким неуклюжим в этой толпе. Одиноким. Однако он не стал бы тем, кем стал, если бы не обладал решительностью. Адамс втиснулся в процессию, пробравшись через толпу. Затем он плечами проложил себе путь в группу мужчин, несущих гроб. «Мы собрались горевать, а не пользоваться случаем сделать снимок», – позже жаловалась Прайс. Но было немного поздновато обвинять Адамса в зацикленности на одном – на политике. После похорон Адамс сказал газете Шинн Фейн под названием «Республика» (An Problacht[94]), что, хотя Хьюз «в последние годы был не согласен» с их «линией», «заслуги его огромны», по мнению всех, кто знал его. «Он был моим другом, – заметил Адамс, прежде чем завершить речь гэльским афоризмом, который приблизительно можно перевести так: – Он сейчас на пути к истине». Эта сентиментальная фраза скоро подтвердится. Да так, что вряд ли Адамс мог себе это вообразить.

* * *

На момент смерти Хьюза существование Белфастского проекта было еще тщательно охраняемым секретом. Но уже проявлялись признаки того, что полный контроль Шинн Фейн над устной историей ИРА во время Смуты начинает подходить к концу. Когда Рики О’Роу записывал с Мэкерзом свою устную историю, он дождался последнего сеанса, чтобы раскрыть главный и так долго хранимый им секрет о том, как руководство Адамса с презрением отвергало предложения британского правительства об окончании голодной забастовки 1981 года, пока не умерли последние шесть человек. Однако для О’Роу ноша оказалась столь тяжела, что, окончив интервью, он разрешил не ждать его собственной смерти, чтобы обнародовать его. У О’Роу было большое круглое лицо, коротко стриженные седые волосы и умение живо общаться с людьми. Он был еще сравнительно молод и в добром здравии. До его смерти могло пройти немало десятилетий. Кроме того, он не хотел ограничивать круг читателей своей истории только будущими студентами Бостонского колледжа. Он хотел рассказать ее всему миру.

А еще О’Роу мечтал написать книгу. Идея слегка странная и потенциально опасная. Когда Эд Молони, директор Белфастского проекта, узнал о плане О’Роу, он попытался предостеречь его. Те признания, которые О’Роу хотел предать гласности (о том, что Джерри Адамс сознательно пожертвовал жизнями шести голодающих забастовщиков, чтобы улучить электоральные перспективы Шинн Фейн), были настоящей бомбой. «Если это опубликовать, вас пригвоздят к кресту», – сказал Молони.

Но О’Роу стоял на своем. «Если я умру до того, как это выйдет на свет, все старые козлы соскользнут с крючка», – заявил он. В 2005 году он опубликовал книгу. Она называлась «Люди в одеялах» (Blanketmen) и изображала Адамса мечтателем с холодной головой, который был еще и скользким манипулятором. «Не важно, как история будет судить об Адамсе» в отношении самой забастовки, – писал О’Роу, – но без него и без голодающих забастовщиков в Ирландии сегодня не было бы и намека на мир».

Эта фраза никак не помогла умиротворить всех тех, кто воспринял публикацию «Людей в одеялах» как личную историю – оружие, направленное на Джерри Адамса. Президент Шинн Фейн не ответил О’Роу прямо и предпочел оставить все, как есть. Но, как и предполагал О’Роу, он «натравил на него своих доберманов»: всякого рода доверенные лица и союзники взялись громить книгу. Бик МакФарлейн, работавший рука об руку с О’Роу во время голодовки, назвал ее «совершенным вымыслом», утверждая, что британцы никогда не делали такого предложения, а потому Адамс не мог послать приказ заключенным не принимать его. (Несколько лет спустя МакФарлейн изменит свою версию и подтвердит, что предложение было сделано, но будет настаивать, что именно сами голодающие, а не руководство решили его отвергнуть и продолжать забастовку.)

Если нападки на «Людей в одеялах» имели своей целью заставить О’Роу замолчать, то они привели к противоположному эффекту. Он никогда не упускал случая публично подискутировать с любым, кто сомневался в этой истории, и решил написать вторую книгу о голодовке и ее последствиях. Он также обнаружил, что его желание рассказать историю, входящее в конфликт с республиканской ортодоксальностью, помогло ему приобрести сторонников. В обзоре, посвященном книге «Мужчины в одеялах», Долорс Прайс поблагодарила О’Роу за то, что он обеспечил «доступ к жизненно важным кусочкам головоломки».

Брендан Хьюз тоже с восторгом воспринял «Мужчин в одеялах» и, пока был жив, бросался на защиту книги. «Я бывший заключенный, с которым О’Роу много раз говорил о том, что волнует его и что в конце концов появилось на страницах книги», – писал Хьюз в газету «Ирландские новости» (Irish News). В последние годы жизни Хьюз время от времени общался с О’Роу, делясь воспоминаниями о годах, проведенных в тюрьме.