Раментайль. Отбор по приказу - Марина Андреева

— Ясно. Ты Бэтмен в юбке.

— Можно и так сказать, — кивнула Катриона. — Но и иначе я не могу. Как жить, зная, что могла принести реальную помощь, а в итоге…

Я предположила, что безопаснее было бы лечить людей. Но сестра отмахнулась, мол, не так уж и сильна она в этом направлении. К тому же, вылечит она одного человека и что? Ну, станет ему хорошо, и всё. А преступника поможет поймать и возможно спасёт множество жизней. В чем-то она, безусловно, права. Но это её рвение искренне поражают.

— А как на это смотрит Леонид? В смысле, на выбор направления в работе.

— Кажется, это его больше всего и привлекло, — усмехнулась девушка.

И вот мы обе уже откровенно клюём носом. Распрощавшись, разбрелись по комнатам. Я топала к себе всё так же в обнимку с маминым дневником. Проболтали мы с Катрионой довольно долго — тем для разговоров хватало, но под конец мне казалось, что она сознательно тянет время. Зачем? Пытается отвлечь внимание? Но от чего?

Не выпуская из рук вожделенный дневник, я скинула халат, упала на кровать, и… Сон сном, но любопытство оно такое любопытство… В общем, открыла толстенную тетрадь, с грустной улыбкой взглянула на ровненькие строчечки. У мамы, как и у Лизки невероятно красивый почерк.

Если ты читаешь это, то меня рядом с тобой уже нет. Скорее всего, умерла. Хотя… Возможно, ты пробудила дремавшую в тебе магию? Да-да, не протирай глаза, а то морщинки появятся. Тебе не показалось. Магия существует. Этот талмуд — моё наследство для тебя. Ты должна знать историю нашего очень древнего рода. О своих скрытых способностях и подстерегающих опасностях…

Стоит ли сомневаться, что после подобного вступления я напрочь забыла про сон.

Страница, вторая, третья… Десятая… Сотня… Я не считала, просто они заботливо пронумерованы.

В голове уже туман от недосыпа и переизбытка информации. Узнала я немало. То есть немного не так: многие мои догадки и предположения, а также рассказы Славиэля подтвердились. Вот только главного я оказывается, не знала. И странно, что читавшая мамин дневник Катриона не обмолвилась о паре немаловажных нюансов.

Во-первых, если мы действительно выбираем «свою половинку», так называемую «истинную пару», то тем самым неимоверно усиливаем и супруга. Мелочь? Несущественно? Отнюдь. Потому-то за нами и гоняются все посвящённые. Но дальше хуже — нам стоит опасаться предательства со стороны супруга. Потому что из нас в прямом смысле слова могут «выкачать» всю кровь и её переливанием усилить себя или кого-то ещё. А если учесть то, что на Раментайле смерть жены в первые сутки — вполне нормальное явление, освобождающее мужа от брачных уз и ответственности за убийство, то становится ясно, как именно желали мной воспользоваться те трое женихов. Гады!

И главное! Я узнала, как снимается проклятие нашего рода!

Сделать это почти просто… Но рискованно. Нашим предшественницам в этом вопросе не везло. Разгневанная некогда богиня всего лишь хотела доказать что смертные не стоили внимания моей пра-пра-пра… В общем прародительницы моего рода. И проклятие рассеялось бы сразу, как только две девы-сестрицы явились бы к алтарю с истинно любящими женихами.

Моя мать накануне свадьбы поняла, что присватанный к ней император, всем хорош, но всё же не является её второй половинкой, а значит, именно ей уготована участь жертвы возле брачного алтаря. Тут-то словно по заказу и появился Николас, кстати, действительно оказавшийся моим отцом.

Откуда сын обычного хлебопашца раздобыл тайные рецепты и редкие ингредиенты для создания портала в параллельную вселенную? В дневнике об этом не говорилось, да уже и не важно. Отец помог маме избежать печальной участи. Уже позднее она задумалась о том, что возможно именно он и был её истинной парой, но к тому моменту, они уже оказались вдали от родного мира, на Земле. Она лишь надеялась, что своим побегом не навредила сестре.

Исходя из этого, если предположить, что Леонид действительно истинная пара Катрионы, то, вернувшись вместе на Раментайль и пройдя там брачный обряд, она могла бы окончательно снять проклятие, довлеющее над нашим родом. Но учитывая тот факт, что сестра умолчала об этом — рисковать она не хочет. Что очень странно, при её взглядах на жизнь. Она готова помочь всем, но не станет рисковать собственной жизнью во благо рода и потомков.

Уже как пьяная от желания спать, я ещё раз пробежалась взглядом по ускользающим, норовящим расплыться строкам. Завтра, если всё останется по-прежнему, и я проснусь на Земле, то поговорю с Катрионой. Понимаю, что это риск, но в то же время и шанс. Пойду с ней к алтарю. Если мы со Славиэлем не пара… Что ж… Надеюсь, он освободится от брачного бремени после моей смерти, но вдруг нам удастся сделать то, ради чего жертвовали собой сотни, а то и тысячи женщин нашего рода?

С этими мыслями я провалилась в мир грёз и фантазий.

Снилась мама. Она беспокоилась, просила не делать глупых ошибок, которые могут стоить мне жизни. Но теперь я уже не могла поступить иначе. Раньше, помнится, я восхищалась Катрионой, тем, что у неё имелись в жизни высшие цели «не себя ради, а окружающих для». И вот у меня тоже появился шанс сделать нечто такое, что возможно изменит жизнь моим потомкам. Умру? Значит, судьба. Погибнет Катриона? Вот тут почему-то становилось действительно страшно. Ведь я собиралась подтолкнуть её к этому шагу. И случись с ней что-то, именно я буду жить дальше с чувством вины. Но и отказаться, проявив трусливость, не могу. Уважать себя перестану. Глупо возможно, но именно так я и ответила маме во сне. С такими мыслями и проснулась.

Пробуждение было премерзким. Во-первых, излишне ранним. С трудом разлепив глаза, взглянула на настенные часы и мысленно взвыла: явно заявилась Лизка. Безусловно, я скучала по ней и хотела бы повидаться, но… Не через сорок же минут после того как заснула. Чудно, что мне ещё и присниться что-то успело.

А звонок всё верещит и верещит. Голова как чугунный колокол, кажется, стукни по ней и раздастся гулкое «бум». Но делать нечего, выползаю из комнаты, сталкиваясь в коридоре с заспанной Катрионой.

— Лизка, — не столько спрашиваю, сколько констатирую я.

— Она, — вымучено кивает сестра и направляется открывать двери.

Гостья всего лишь на мгновение замерла на пороге, переводя ошалевший взгляд с меня на Катриону и обратно. И тут же весь дом огласил радостный визг, а у меня на шее повисла рыжая бестия, продолжающая верещать, похлеще иной сирены.

— Децибелы сбавь, — полупридушенно пискнула я, как только обрела возможность хоть как-то дышать. — Я тоже рада повидаться, но…

— Как ты её узнала? — закончила за меня сестра. Видимо, наши мысли текли в одном направлении. — У нас же магический фон одинаков и даже ауры, не говоря уж о внешности!

— Ай, — отмахнулась Лизка, поступая так же, как накануне делала Катриона, то есть, безбожно тиская мою бедную тушку. — Что мне ваши фоны и ауры, я их не вижу.