Игры невидимок - Ирина Сербжинская

Овражник кивнул и протянул комок мокрой ткани.

Сульг осторожно приложил ткань к боку, смыл начинающую засыхать кровь, стараясь не задевать рану, и направился к дереву — там лежал третий гоблин, лучник. Некоторое время Сульг хмуро разглядывал его; убитый был ниже ростом, но шире в плечах. Норлок нагнулся, быстро разрезал ремни, отодвинул чужой нож, колчан, полный полосатых стрел, и распустил завязки рубахи из тонкой мягкой кожи.

— Гоблины — не мясо! — на всякий случай подсказал овражник, вытянув шею, чтоб лучше видеть, что делает хозяин. — Хочешь съесть?

— Хочу снять рубаху, — сквозь зубы проговорил Сульг. Он задел локтем раненый бок и поморщился. — Моя теперь никуда не годится… а бродить по лесу голым по пояс — удовольствие небольшое.

Норлок стянул с мертвого лучника рубаху и отбросил в сторону. Карманы меховой безрукавки гоблина оказались набиты полосками сушеного мяса, которое Сульг, поколебавшись, признал вполне съедобным.

Овражник, приоткрыв рот, наблюдал, как хозяин надевает рубаху, снятую с мертвого гоблина, и завязывает ремешки на рукавах.

— Хватит глазеть, — бросил Сульг. — Неси мою куртку.

Овражник притащил располосованную чужим клинком куртку и сокрушенно вздохнул, разглядывая дыру.

— Плевать, — философски сказал норлок, осторожно, стараясь не задеть раненый бок, натягивая куртку и рассовывая по карманам вяленое мясо. — И так сойдет…

Застегнув перевязь с мечом, он убрал в ножны клинок Фиренца и проговорил:

— Так… Можно отправляться дальше. Дело за малым.

Сульг быстро оттащил трупы в кусты и бросил туда же оружие гоблинов.

— Идем, — скомандовал он овражнику. — Надеюсь, их не скоро хватятся. Но все же рано или поздно забеспокоятся, так что надо уйти как можно дальше. Захвати мою рубаху, пригодится.

Овражник поспешно подобрал мокрую тряпку и посеменил следом, испуганно оглядываясь на кусты.

Земли гоблинов замыкала длинная гряда, две вершины горы вонзались в низкое небо. Дальше начинались земли ктухов-звездочетов. Когда-то, очень давно, норлоку довелось видеть одного ктуха и даже говорить с ним. Сульг помнил разговор так ясно, словно он произошел вчера, но не потому, что звездочет сказал тогда что-то умное, а из-за того, что последовало сразу же за встречей. Норлок попал тогда в лапы хетхи, и смерти удалось избежать лишь чудом.

К вечеру Сульг был уже довольно далеко от того места, где произошла стычка с гоблинами. Несколько раз он останавливался и прислушивался, потом продолжал путь. Овражник выглядел вполне довольным жизнью: он ухитрился поймать несколько мышей, разжиревших к осени, и съел их на ходу. Крепкие зубы гнома без труда перемалывали кости, а в качестве закуски он уплетал лесные орехи, разгрызая толстую скорлупу точно белка. Про гоблинов он уже забыл. Сульг жевал сушеное мясо, раздумывая, что еще пара дней — и он ступит на землю амулета. Прожевывая жесткое мясо, он пытался представить, как выглядит чудовище-суон, охраняющее амулет, потом тряхнул головой. Что гадать? Совсем скоро предстоит его увидеть. Норлок прибавил шаг и тут же почувствовал, как по телу снова поползли теплые струйки: кровь никак не желала останавливаться. Он забрал у овражника влажную рубаху и прижал к ране. Пора искать место для ночевки — за ночь рана затянется и перестанет кровоточить. Сульг засунул в рот еще один кусочек мяса и поежился. Становилось зябко. В кармане лежали трут и огниво, но разводить костер было небезопасно, мало ли кто мог пожаловать, привлеченный запахом дыма. Сульг кинул комок ткани овражнику, и тот со всех ног бросился на поиски воды.

— Дойдем вон до той сосны, — сказал норлок, когда гном протянул ему намоченную в воде рубаху. — И будем отдыхать. Там гоблины нас не достанут.

Сульг сидел на камне, выкручивая мокрую тряпку. Кровь наконец-то остановилась, рана болела, но не сильно. Он привстал и огляделся. Позади лежала земля гоблинов, почти неразличимая в наступающих сумерках и вечернем холодном тумане. Слева возвышались горы, справа тянулось сухое болото, окутанное сизым дымом, — горящие торфяники. Впереди и чуть внизу темнел лес, за которым обитало чудовище, носившее в себе амулет.

Теперь норлоку стало ясно, почему все племя гоблинов не мчится за ним по пятам: торопиться им было некуда. Дойдя почти до границы их земли, беглец мог либо повернуть назад и добровольно отправиться в лапы хозяев, либо вскарабкаться в горы и там опять-таки рано или поздно наткнуться на гостеприимных обитателей здешнего края. Конечно, оставался еще путь вперед, но он был немногим лучше, чем предыдущие два.

Сульг мрачно разглядывал каменистые отроги пологих гор вдалеке, где хозяйничали ктухи, и поросший редкими соснами склон. Было ясно, что пробраться к амулету нет никакой возможности. Все пространство — от каменистой осыпи, где находился норлок, и до предгорья земель ктухов — было покрыто буро-зеленой шевелящейся массой влажных гниющих растений. Овражник вскарабкался на камень и замер, уставившись на вздыхающую и чавкающую бурую кашу. Глаза у него стали круглыми, точно он увидел гоблинов. Гном слез с камня и прижался к ногам норлока, как испуганная собачонка.

— Что это?

— Слуут, — неохотно сказал Сульг, чувствуя дрожь, сотрясающую щуплое тельце гнома.

Внизу, там, где начиналась узкая полоска пожухлой травы, валялись грязные скомканные тряпки. Норлок прищурился: похоже на клочья меховых штанов, которые носили гоблины. Чуть дальше валялся один башмак, за ним чисто обглоданная желтая кость. Кто-то все-таки пытался пройти через равнину, а может быть, просто неосторожно приблизился к опасному месту, и слуут поймал несчастного.

— Он живой?

— Конечно. — Сульг глядел вниз, досадливо прикусив губу. — Живой… живее не бывает…

— Пойдем туда? — с опаской спросил гном. — Как пройти?

— Никак, — буркнул норлок.

Бурая масса, похожая на ворох полусгнивших водорослей, на самом деле была опасным хищником, поджидавшим добычу: оленя, кабана, бурундука, любое существо с теплой кровью, неосмотрительно оказавшееся рядом. Подпустив их поближе, слуут атаковал «лапами», сформированными из лозы и веток, так стремительно, что жертва не успевала даже разглядеть молниеносного движения. Гоблин, оказавшийся неподалеку от слуута, скорее всего, не успел и крикнуть, как чудовище сбило его с ног и потащило в глубину холодной полуразложившейся массы. Последнее, что он слышал, захлебываясь слизью, было довольное чавканье слуута.

Сульг вздохнул.

Уничтожить слуута было невозможно: огонь не зажжет влажное, покрытое слизью «тело», а к холоду слуут был совершенно нечувствителен. Рубить мечом или топором — все равно что пытаться разрубить кашу. Самое умное — держаться от него как можно дальше, но как раз это в планы норлока не входило.

Сульг хмуро разглядывал слуута. Огромная масса ворочалась, чавкала, вздыхала: хищник беспокоился.

— Шевелится, — испуганно сообщил овражник, готовый дать стрекача, удрать подальше от чудовища.