Леди в озере - Лаура Липман

– Когда мне дали колонку в «Бикон», я стала одной из первых женщин-колумнисток, имеющих возможность писать о чем угодно. Хотя моя колонка и относится к тематическим, я могу писать обо всем. Сегодня могу о Рейгане, а завтра о дурацкой парковке перед «Ротондой».

Понимающий смех.

Клео Шервуд считала, что Мэдди разрушает жизни людей. Так ли это? Пусть Ферди так и не стал детективом в убойном отделе, но он преуспел. Она потеряла след Джудит Вайнштейн, которая все-таки вышла замуж за Патрика Монагана. Томас Ладлоу вышел из тюрьмы восемь лет назад и теперь имел собственный бар на Фрэнклинтаун-роуд, хотя в лицензии на продажу спиртных напитков значилось имя другого человека, поскольку сам он был осужден за тяжкое преступление. Отец Клео Шервуд умер в тюрьме. Но во всем виновата не Мэдди. Это Клео инсценировала свою смерть с помощью Томаса Ладлоу. Это Ладлоу предпочел сознаться после того, как Мэдди явилась к Хейзел Тэйлор. Это Ферди дал ей ту «наводку» – с подачи Шелла Гордона. Ох уж эти мужчины. Пытались бросить концы в воду, но вместо этого все пошло наперекосяк.

А что же Летиша, настоящая Леди в озере? Кем она была и как умерла? Наиболее вероятный подозреваемый сознался, ему вынесен приговор, так что какое-никакое правосудие все-таки свершилось. Так ли уж важно, чье тело в действительности было найдено в фонтане? Так ли уж важно, что в тюрьму отправился не тот?

Мэдди представляла себе, как это могло быть – вероятно, компания из трех-четырех человек. «Давайте перелезем через ограду зоопарка. Я знаю, где тут держат лодки. Мы могли бы выпить за Новый год, плавая по озеру. А может, даже сидя у фонтана». Трое или четверо сидят на краю фонтана, распивая спиртное. Две соседки по квартире, делящиеся друг с другом одеждой. Немудрено одной упасть, другой столкнуть.

Как же можно обвинять во всем этом Мэдди?

Когда начинали одолевать такие мысли, оставалось одно – сесть за печатную машинку и жизнерадостно изложить в семи сотнях слов свое последнее приключение на парковке «Ротонды». Или заглянуть в прошлое и рассказать о том мужчине в кинотеатре «Пайкс». Смешно, ведь сегодня мужская рука на колене – такой невинный пустяк. Время от времени она возвращается и к своей роли в истории с убийством Тэсси Файн. Это ее жизнь, жизнь, что она выбрала для себя сама. Мэдди пишет о самой себе, потому что уже достаточно написала о других, но в глубине души понимает, что всегда писала о самой себе, что единственная история, которую она действительно знает, – ее собственная.

А может, по-настоящему она не знает даже ее.

– Вы с вашей эрудицией сразу сможете определить, что «Просто свяжите» – крылатая фраза из романа Э. М. Форстера «Хауардс-Энд». Но знаете ли цитату целиком? «Просто свяжите обыденность и страсть, и это облагородит их, и вы увидите расцвет людской любви. Перестаньте жить фрагментарно». Моя колонка освещает все стороны жизни и воздает должное всем. Вы также наверняка знаете, что спиритическая доска была изобретена здесь, в Балтиморе. В прошлом году я писала о наследниках состояния, заработанного на ее продажах. На мой взгляд, я похожа на эту доску, куда вы кладете пальцы, подсознательно двигая указатель по буквам и цифрам так, чтобы получить именно те ответы, которые хотите получить. Я рассказываю вам истории, что вы хотите прочесть, и отвечаю на ваши вопросы. Я ваш инструмент. Без читателей моя жизнь утратила бы смысл.

Она села под громовые аплодисменты и выпила вина. Самое лучшее в пресвитерианах – за обедом у них подают спиртное.

* * *

Где я, Мэдди Шварц? Почему продолжаю мысленно разговаривать с тобой даже спустя столько лет? Думаю, потому, что ты последний человек, который видел меня, настоящую меня, Юнетту «Клео» Шервуд, живой. Не Томми в ту новогоднюю ночь, хотя официальная версия именно такова. Этим человеком стала ты, когда лежала на больничной койке десять месяцев спустя, но тогда ты была слишком сонной и ошалелой после собственной драмы, чтобы уделить пристальное внимание моей. Я была мертва, и моя смерть принесла тебе некоторый успех. Промелькнула ли перед тобой вся жизнь? Моя жизнь разворачивалась передо мной так медленно и продолжает разворачиваться каждый день. Где Клео была бы сейчас? Какой была бы ее жизнь? Я вышла из той больницы и распрощалась с Клео Шервуд навсегда. Распрощалась с детьми, с родителями, с Балтимором.

Но не стала прощаться с жизнью, не стала прощаться с любовью. У меня богатая, полная жизнь. И счастливая. Я многим пожертвовала и потому не чувствую себя виноватой из-за того, что счастлива. Пусть у моих мальчиков не было меня, зато они оба учились в хорошей школе, а затем закончили университет, став замечательными молодыми людьми. Сестра сказала матери, что они получили стипендии на оплату обучения, и мама решила поверить, поскольку не могла позволить себе роскошь сомнения. Зная, что смогла позаботиться о тех, кого люблю, я не стала бы ничего менять, получи такую возможность. Можешь ли ты сказать то же самое о себе?

Все ли я тебе сказала? Нет. Не стоит открывать мои секреты, Мэдди Шварц. И разве можно меня винить? Тебе было наплевать и на мою жизнь, и на мою смерть. Слава богу, ты переключилась с меня на ту убитую девочку. Я счастлива. Я получила то, чего хотела.

Я один раз видела тебя, Мэдди Шварц, до того, как все началось. Ты тогда была с мужчиной, которого не хотела. А я впоследствии захотела мужчину, которого, как все говорили, никогда не смогу получить. Увидела тебя, а ты заметила меня, заметила, что я смотрю. Это похоже на шутку, популярную у детей. Я пишу картину, на которой изображено, как я пишу картину, на которой изображено, как я пишу картину. Картина все продолжается, продолжается, слова все продолжаются, продолжаются, пока не утрачивают смысл, пока картина не становится такой крошечной, что уже ничего нельзя различить.

Начиная писать эту книгу в феврале 2017 года, я понятия не имела, что она станет романом о газетчиках; в каком-то смысле Мэдди Шварц удивила меня не меньше, чем мужа, с которым прожила много лет. У меня не было желания писать именно такой роман, но скоро я поймала себя на том, что пытаюсь вообразить и воссоздать мир, который знал мой отец, когда он в 1965 году начал работать на газету, называвшуюся в то время просто «Сан»[135]. С написанием романа мне помогали многие его коллеги, как и многие мои. Среди них Дж. Г. Джефферсон Прайс III, Дэвид Майкл Эттлин и Джоан Джейкобсон.

Мелкие детали книги во многом основаны на фактах, но не всегда. Два убийства в центре повествования имеют своей основой дела, относящиеся к 1969 году, но не повторяют их, хотя я буду вечно благодарна Джонатану Хейсу за помощь в составлении заключения патологоанатома по поводу трупа «Леди в озере». Выборы губернатора в Мэриленде в 1966 году изображены достоверно вплоть до описания погоды на следующий день после первичных выборов демократов (эту деталь я почерпнула в журнале «Тайм»). Здесь «высказываются» два реальных человека: Вайолет Уилсон Уайт («Леди-законница») и Пол Блэр, центрфилдер «Ориолз». Я читала их интервью, а в случае с Блэром и смотрела видеозаписи, надеясь максимально точно воспроизвести их манеру говорить. Не удалось установить, действительно ли Уайт выступала в программе «По правде говоря», но последовала старому как мир совету из классического вестерна «Человек, который застрелил Либерти Вэланса»: когда легенда становится фактом, публикуй легенду.