Песня полной луны - Елена Романова

родственника и сваливали из хижины, если там появлялся чинди. Очень, блин, эффективно… Братья Винчестеры хотя бы тела сжигали, а не вещи.

Чем больше Уилл думал обо всём этом, тем сильнее уверялся, что Оуэн рассказал ему не всё. Быть может, именно то, что он приберёг, помогло бы им понять, как избавиться от преследования девчонки-призрака, но почему-то Грин держал рот на замке, а устраивать «свет в лицо, говорить только правду» у Уилла никогда не получалось.

Он взглянул на часы. Почти шесть.

— Черт!

Библиотекарша тут же зашипела. Уилл подхватил книги, похлопал себя по губам в комическом жесте извинения.

Он обещал встретиться с Кэрри после занятий. Целый день он не мог поймать её после лекций, пока она сама не написала ему сообщение.

С ней творилось что-то не то. Уилл чувствовал это уже давно, и его сердце подсказывало, что всё, что рассказывала ему Кэрри, со счетов списывать было нельзя. Так это или ему просто казалось, но она обладала какой-то странной чувствительностью к сверхъестественному, ну, или это сверхъестественное цеплялось к ней.

Он должен был её уберечь, но как, если он пока не понимал, от чего именно? От девчонки-призрака — точно. И от Найла, который тоже вызывал у Уилла подозрения. Оуэн рассказал, что Найл продавал ему какие-то травы, которые позволяли на время избавиться от галлюцинаций, взамен за возможность тусить на вечеринках братства, а потом и вовсе в само братство попросился.

Это не было похоже на хмурого и сторонившегося компаний парня, которого Уилл знал по рассказам Кэрри.

Что-то здесь тоже было не так.

Да что уж там… в Шарлоттаунском университете было не так примерно всё. И Уилл собирался в этом разобраться, даже если в охоте на паранормальности он был всего лишь падаваном.

* * *

Кэрри явно не спала несколько дней. Синяки под глазами стали ещё темнее, а лицо осунулось. Уилл почувствовал себя виноватым: со всей этой историей с призраками и Оуэном Грином он общался с Кэрри и Клэри намного реже, а если находил время, то никак не мог поймать её после семинаров или лекций. И теперь оказалось, что Кэрри лучше не стало, а страшные сны продолжали ей сниться.

Подобрав ноги, она сидела на своей кровати и размешивала сахар в кофе, который притащил ей Уилл. У него сердце сжималось от нежности и чувства вины, когда он видел её такой.

Кэрри не была особенно общительной, когда они познакомились в коридорах корпуса, не стала таковой и потом, и Уилл порой думал, как она будет работать в журналистике, если не любит общаться с людьми, но понимал, что задавать ей таких вопросов не стоит. Кэрри изо всех сил старалась и училась, а всё остальное могло прийти со временем, но…

Но сейчас она выглядела так, будто хотела навсегда запереться в этой комнате и не выходить.

— Эй, Кэр… — Уилл осторожно коснулся её волос. Она вздрогнула. — Что случилось?

Она помотала головой.

— Прости, я тебя, наверное, от учёбы отрываю…

— Брось, для чего ещё нужны друзья?

Называть себя другом Кэрри было тяжело. Уиллу она слишком нравилась, но ему приходилось довольствоваться «френдзоной». То, что Кэр нравится Найл, было видно даже слепому, а Уилл не собирался стрелять, если выстрел не попал бы в цель. К тому же, Кэрри нуждалась в друзьях куда больше, чем в романтике.

Особенно сейчас.

— Что случилось, Кэр? — повторил он.

Она шмыгнула носом. Взгляд у неё был потерянный.

— Ерунда, на самом деле. Кошмары замучили, просто… — она снова шмыгнула. — Мне нужно об этом кому-то рассказать. Я боюсь, что у меня крыша едет. Я даже с братом не могу поговорить об этом, у него теперь семья, дочка, и я не хочу, чтобы он волновался ещё и за меня.

Уилл осторожно пересел на постель рядом с Кэрри и обнял её. Она ткнулась носом в его плечо.

— Ты можешь рассказать мне.

— Это просто кошмары, я знаю, — Кэрри вытерла нос рукавом худи. — Но они очень жуткие, и я думала… я подумала, что, если рассказать о них, то проще будет забыть, понимаешь?

— Понимаю.

Одним из первых уроков, что выучил Уилл от матери, было то, что порой сны — это не просто сны. Некоторые люди бывают чувствительны к потусторонней активности, могут видеть призраков или натыкаться на прочую сверхъестественную хрень, при этом не зная, с чем именно столкнулись. Людей достаточно долго воспитывали в рациональности, чтобы они доверяли науке больше, чем собственному чутью, и, быть может, для них это было спасением, но, как говорила мать, ещё и притупляло инстинкт самосохранения. До тех пор, пока не становилось слишком поздно.

Уилла всегда забавляло, как люди вообще умудряются верить в парня, который ходил по воде, но при этом не верят, что духи умерших могут ходить рядом с ними, а некоторые люди в полнолуние превращаются в оборотней. Черт, им даже в НЛО поверить проще, чем в призраков!..

Некоторым это стоит жизни.

Уилл точно знал, что сны Кэрри снятся не просто так. Девчонка-призрак собиралась достучаться до неё, чтобы… что? Чтобы Кэрри держалась от Найла подальше? В этом он был с девчонкой солидарен. Или чтобы запугать самого Уилла?

Быть может, чинди знала, что по её следу идут. Пусть пока и не слишком удачно. И пыталась напугать Уилла через Кэрри.

«Не приближайся ко мне, иначе твоя подружка пострадает»? Так, что ли?

— Это был Найл.

— Что? — вздрогнул Уилл. Опять Найл? Снова он? — Он тебе навредил? — вопрос вырвался прежде, чем он успел остановить себя.

— Нет, — замотала головой Кэрри. — Вовсе нет. Я говорю, во сне это был Найл. Помнишь, я… — она сглотнула. — Помнишь, я видела сон, в котором был кто-то в лесу? Чудовище. Это был Найл. Он кого-то ел, понимаешь? Я знаю, что это просто сон, что моя психика выхватывает из памяти знакомые лица и накладывает их на кошмары, но я… — она снова уткнулась ему в плечо. — Я не могу спать. Если засыпаю, то ненадолго. Я дура, да?..

— Эй, — Уилл отстранился, взял её за плечи. — Эй-эй-эй, ты вовсе не дура! Я рад, что ты доверилась мне, эй, — он щелкнул её по носу. — Иногда стоит отпустить кошмар, чтобы он больше не возвращался. Мне так мама говорила, когда я видел страшные