Седьмая - для тайны - Виктория Холт

— Олам хочет, чтобы вы поклялись, что вылечите Жако!

— Разумеется, мы поклянемся сделать все возможное для него!

— Это всего лишь простой перелом, — добавила Мюриэл. — Я не вижу повода для сомнений. Мальчик молод и здоров, кости у него крепкие. Он почти наверняка полностью поправится!

— Они хотят, чтобы вы поклялись, — сказала Карла, внимательно глядя на Люка, — поклялись на своей крови! Вы знаете, что это значит?

— Что? — спросил Люк.

— Если он не поправится полностью, вы умрете сами.

— Я умру?

— Вы заколетесь своим копьем, если оно у вас есть, или утопитесь р море. Такая клятва им и нужна! Если ваши боги вас подведут, то, так как вы не позволили Жако принять участие в священной церемонии, вы должны будете исполнить вашу клятву. Единственное, что вам тогда придется сделать, — это умереть!

— Никогда ничего не слышала о подобном вздоре! — воскликнула Мюриэл.

— Или вы соглашаетесь на их условия, или они тотчас же забирают Жако!

— Они не заберут Жако, — твердо произнес Люк. — Ладно. Скажите им, что я клянусь на своей крови!

Карла передала толпе и Оламу клятву Люка и попросила его поднять правую руку. Во время этого толпа исполняла какую-то заунывную песню, напоминающую погребальные пения.

Закончив песню, Олам склонил голову и, повернувшись, увел за собой туземцев,

Мы остались стоять на балконе в полном оцепенении, но с души у нас как будто свалился груз. Сборище со зловещими факелами медленно исчезало за деревьями и скоро сияние огней полностью померкло.

Первым очнулся Люк:

— Ну и зрелище! — произнес он, вытирая со лба пот.

— Это было ужасно! — промолвила Тамарикс.

— Вот мы и познакомились с местным колоритом! — бодрячески усмехнулся Люк.

— У вас нет никаких сомнений, что Жако поправится? — с тревогой спросила его Тамарикс.

— Насколько я понимаю, все будет в порядке, если он не встанет раньше времени и не сведет насмарку все наши усилия, — ответила за него Мюриэл.

— Я хочу, чтобы все поскорее закончилось!? — прошептала Тамарикс.

— Вы думаете, они вернутся? — обратилась к Карле Мюриэл.

— Нет, — твердо произнесла Карла, — на сегодня все кончено. Вы договорились, и Олам удовлетворен. Он не глуп и не хочет ссориться с миссией. Но в то же время он боится подрыва своего авторитета. Это вам вызов. Если мальчик полностью поправится, вы сделаете большое дело! Это привлечет к вам людей скорее, чем все ваши проповеди! Надеюсь, Жако ничего не слышал?

— У него прошлой ночью были сильные боли, и я дала ему немного настойки опия, чтобы он заснул, — сказала Мюриэл.

— Хорошо, — одобрила Карла, — Ему не надо знать обо всем этом шуме. Ему нужен покой.

Она перевела взгляд на меня и Тамарикс и предложила:

— Пойдемте домой. Нам надо попытаться заснуть, пока не наступило утро.

Тамарикс положила руку на плечо Люку.

— Все в порядке, — успокоил он ее. — Я разберусь с этим шаманом!

— Нога у мальчика обязательно должна поправиться, — серьезно произнесла Тамарикс.

— Не вижу никаких причин для беспокойства, — уверенно заявила Мюриэл.

— Пойдемте, — торопила нас Карла, — отец будет беспокоиться!

— Он поймет, что мы здесь не напрасно задержались! — ответила я.

Отец действительно поджидал нас.

— Ну, что там случилось? — осведомился он.

— Приходил Олам.

— Что-то, связанное с церемонией?

— Он хотел забрать мальчика.

Отца передернуло.

— Посидите немного, — сказал он нам. — Думаю, никому из нас сегодня не удастся хорошо поспать. Как насчет капельки бренди? По-моему, нам всем не мешает немножко выпить!

Карла согласилась:

— Вы правы. Если мы ляжем, то вряд ли сможем спокойно заснуть!

Мы пошли в кабинет отца, и Карла, рассказывая о происшествии, разлила бренди.

— Старый Олам во всей своей воинственной раскраске… Мне это не нравится, — задумчиво сказал отец, потягивая бренди.

— Копья были ужасны! Туземцы держали их так, будто готовились пустить в ход, но Карла действовала великолепно! — улыбнулась Тамарикс.

Отец повернулся к Карле и улыбнулся:

— Ты успокоила их, не так ли?

Карла отпила бренди.

— Мне бы хотелось, чтобы этот мальчик снова встал на ноги, — сказала она.

— Он обязательно поправится, — заверила ее Тамарикс.

— Надеюсь… — прошептал отец.

— Это было очень неосторожно со стороны Люка, — начала я.

— А что еще он мог сделать? — перебила Тамарикс. — Выход был только один.

— Все это похоже на дурную драму, — вставила я. — Они как будто играли какой-то спектакль… Вся эта раскраска, копья, факелы…

— В некотором смысле это можно назвать спектаклем, — согласилась Карла. — Но вы должны их понять. Это для них особый период года. Они возвращаются в свое прошлое и становятся такими, какими были их предки: великими воинами, большую часть времени проводившими в борьбе друг с другом. Олам для них одновременно и вождь и святой. Они почитают его и боятся оскорбить. Искренно верят, что он общается с духами. Он очень старый человек, его почитают. В дар ему приносят еду и разные изделия своего труда. Он живет в довольстве и не хочет никаких перемен. Нет сомнения, что он умен и поставил себя над всеми остальными жителями острова. Возможно, сейчас он рассчитывает, что нога Жако не поправится. Сам он понимает, что не может сотворить такое чудо, и предпочитает, чтобы и у другого ничего не получилось.

— Вы хотите сказать, что он может попытаться помешать? — спросила Тамарикс.

— Он обладает огромной властью над этими людьми, — ответила Карла. — Некоторое время назад он сказал одному

Человеку, что тот умрет, и той же ночью человек действительно умер.

— Как это могло случиться? — не поверила Тамарикс.

Карла пожала плечами.

— Я не знаю как — знаю только, что это случилось! Вполне может быть, что человек умер оттого, что безгранично верил Оламу.

— Но сейчас, — заметил отец, — туземцы постепенно избавляются от предрассудков прошлого. Теперь сюда заходят корабли и паромы, появляются люди из другого мира, несущие на остров приметы цивилизации. Эти туземцы очень изменились за последнее время.

— Все это так, но немного нужно, чтобы вернуть их к прошлому образу жизни. С Жако ничего не должно случиться. Его нога обязательно должна поправиться, иначе…