Альтерра. Поход - Олег Казаков

После освобождения замка стало немного полегче. Командор бегал по ближайшим поселкам, пытаясь все держать под контролем, мужики валили лес, молодежь пробила канал до залива и осушила болото около Садоводства. Пленные снимали верхний слой торфа и складировали на берегу на просушку, а студенты копали болотную руду. На кузнице уже начали плавку железа, а в городе шли восстановительные работы. Жизнь налаживалась.

В один из свободных дней Санька шел по острову и увидел одного из альпинистов, выходящего из башни.

— А можно мне наверх подняться? — спросил скаут.

— Конечно, заходи, вставай на подъемник и крикни наверх, или дерни за веревку, там сверху колокольчик привязан. Тебя поднимут.

Клеть подъемника медленно ползла по деревянной каркасной шахте, выстроенной в центре башни. Наверху скрипел ворот. Наконец площадка остановилась, и Саньке помогли выйти на верхний уровень под легкую шатровую крышу.

— Решил в гости заглянуть? — поинтересовался кто-то из парней.

— Да, давно здесь не был…

— А… И как давно?

— Да лет семьсот… — ответил Санька и отошел к краю, к стене.

Вид с башни по-прежнему, как и в прошлой жизни, завораживал открывающимися просторами. Берег залива, покрытый невысокими холмами, сходился нешироким мысом к острову, на котором стоял замок. В лесах, окружающих город, уже начинали первые распевки какие-то птицы, Санька, бегая от поселка к поселку, их уже наслушался, но здесь на высоте, их не было слышно. Залив занимал две трети горизонта, покрытый кое-где небольшими островами с редкими рощами деревьев. В восмидесяти метрах внизу на льду залива сидели несколько десятков рыбаков, каждый из них надолбил себе больше десятка лунок и тягал одну за другой мелкую, но очень вкусную рыбу, которая шла на нерест. Не то корюшка, не то еще какая-то рыбешка шла так кучно, что казалось, лед вспучится и выдавится вверх. Рыба бросалась на любую приманку, и рыбаки насаживали на одну леску по пять-шесть крючков, набирая за день до пуда улова. Этот неожиданный зимний подарок помог серьезно поправить продовольственный кризис. Охотники день за днем прочесывали леса, расставляя ловушки на зайцев и крупную птицу, а то и лося заваливали или оленя. Главной проблемой было отбить добычу у волков, и отдельная команда занималась их истреблением. Командиры строили разнообразные планы развития и готовились к походам, а простой народ жил незатейливой, работящей жизнью. Днем работа, вечером кино или просто совместные посиделки за столом. Семейные расходились по домам, остальные боролись за свободных девушек, которые и сами, чувствуя внимание мужчин, старались выбрать себе партнера по сердцу. Из нескольких найденных в закромах гитар и самодельного барабана имевшие хоть какой-то слух музыканты организовали небольшой вечерний клуб с приятным женским вокалом, и теперь чуть ли не каждый вечер в самом большом помещении замка проводились танцевальные вечеринки с шутками и угощением. Жизнь налаживалась и втягивалась в нормальную, монотонную рутину. Люди все реже вспоминали о прошлой, потерянной жизни, хотя память о ней продолжала храниться, и даже кое-что записывалось на бумажных листах, нарезанных из нескольких ролей, найденных в вагоне на базе байкеров. Но события этой зимы были ближе и уже заслоняли память о жизни в прошлом году или о том, что происходило с людьми несколько лет назад. Существующие реалии были более неприхотливы и просты, чем сложная организация работы и досуга в техногенном государстве. Колония еще не доросла до товарно-денежных отношений, обходясь натуральным обменом. Хотя командиры уже продумывали систему налогов и обеспечения армии и остальных, необходимых служб.

Санька засмотрелся на ледяную равнину, покрывающую море до самого горизонта. Там вдали серая поверхность льда сливалась с белесо-голубым краем неба, почти растворяясь на границе в легкой туманной дымке. Казалось, что замок стоит на дне внизу огромного шара, окружающего его со всех сторон. Казалось, что там, за горизонтом, уже и нет ничего…

«Как было здорово раньше, дома… Пришел из школы, посмотрел телик, пошел с парнями погулял, на каникулах за город, на залив с компанией, или на озера на рыбалку с ночевкой. И что нас тогда потянуло в лес пойти… Говорила мама, чтобы не слишком задерживались… Вернулись бы вовремя, сидели бы спокойно на диване в теплой комнате около горячей батареи… Как-то там мать с отцом, что думали о нас, искали ли? Кто же нас тогда сгоношил… А, так я же сам и начал! Я Ленку позвал, она сказала, что подружек возьмет, я пацанов позвал, так вся банда и собралась… Мы тогда долго с Ленкой у костра сидели, она пиво из банки пила и курила так смешно, часто затягиваясь, и все говорила, говорила… О том, как школу окончит, и что хочет в текстильный на дизайнера, и ее эта любимая присказка „понимаешь, я…“, „…ты меня понимаешь“. Хорошо было с ней сидеть… И все говорила, что мне тоже надо в Питер ехать учиться дальше. А зачем? Мне дядька как раз пообещал, что возьмет меня грузчиком на вино-водочную базу, за зиму бы денег накопил, чтобы от армии отмазаться. А потом говорил, что в экспедиторы переведет, спишь рядом с водителем, машина едет, а тебе зарплату платят. Денег достаточно, чем не жизнь… А потом, когда я ее в лес повел, она все сокрушалась, что битый час мне про будущее рассказывала, а я все про одно думал… Ну вот оно, будущее, легче ей от этого стало? Ни Питера, ни электричества, ни текстильного, сама сейчас с мужиком на десять лет ее старше живет. Хотя здесь, конечно, не так, как дома, никто тебя не пасет, ну гоняют с заданиями, так за это и кормят. Зато живем сами, никого не волнует… Правда, тетки нас всех сиротами считают, жалеют. А мужики-то не особо. Сколько раз уже замечал, когда к ним подходишь, сразу замолкают и ждут, пока мимо пройдешь. Вот на кузнице парни, с ними весело. Собрались, помудрили и арбалет сделали. Вот и мне бы так. Может Ленка и права была, да где теперь тот институт. А дядя Командор всех держит, это он силен мужик. Только иногда сядет, когда никто не видит, и за голову держится, болит, наверное, после ранения. Хорошо здесь, спокойно, и подраться есть с кем, и никто тебя не потащит к тетке-инспекторше за хулиганку. Если на юг пойдем, может, еще пострелять удастся, пока патроны есть. Будем козлов мочить!.. Все бы хорошо, если бы не Ленка… Из-за нее мы все сюда и попали. Она тогда говорила, что погода портится, пойдемте уже, а потом чего-то ее понесло, не того курнула, видать, давай по лесу полуголой бегать, пока ее поймали, уже полило, только и успели в каземате спрятаться, а потом молнии начали долбать… Она тогда ко мне прижалась и тихонько так подскуливала. Так полночи и просидели, у меня аж штаны намокли… Да… А утром, конечно, крик, рев… Потом, когда яхта пришла, вроде поуспокоились… А тут уже и палатки, и свадьба. Здорово… Потом бегали везде, искали людей. Главное, все знали, что есть замок, что есть куда вернуться. А студенты все же молодцы, мельницу построили, лесопилку. Может, и компьютеры найдем и научимся их делать. А то как вспомню, как с парнями в клубе зависали, хоть сейчас в контру порезаться готов… Только бандитов недобитых выбить да всех в море утопить. А дальше вообще непонятно, как жить… Ну построим дома, ну всех вокруг прижмем. И что? Всю жизнь землю копать… Как-то скучно представляется… Надо дядю Андрея попросить, чтобы меня к себе взял, будем на кораблях плавать, все лучше, чем на одном месте сидеть… Как тогда на катере из пушки бабах!.. И у всех полные штаны… „В чем сила, брат?“ А сила в том, что ты сильный, а остальные — сопли против тебя… И все боятся. Хотя наши мужики любого бычару завалят, даже голыми руками, когда они все вместе… Девчонок мало только, а тетки старые уже, лет по двадцать пять… Хотя, если придется, можно и такую… Не, надо точно на корабль пристраиваться, может, еще найдем кого. Дядя Андрей говорил, на западе хутора на островах стоят, куда теть Таня ушла. Или, может, к рыбакам пойти, буду рыбу ловить, дом на берегу поставлю. Хотя я хотел водителем… Интересно, будем мы машины делать… Как все сложно… А… Да пошло оно все… Образуется как-нибудь…»