Приручение. 10 биологических видов, изменивших мир - Элис Робертс

Даже в Европе, по всей видимости, сохранились отдельные рефугиумы – участки с благоприятными климатическими условиями, – где могли выжить небольшие популяции лошадей. В более чем 200 археологических памятниках, возрастом от 12 000 до 6000 лет, на территории, протянувшейся от Великобритании и Скандинавии до Польши, сохранились останки диких лошадей. Данный факт позволяет предполагать, что – несмотря на то что новые леса оказались слишком густыми для таких животных, как мамонты и гигантские олени, оказавшихся потом под угрозой вымирания, – в Европе было достаточно рощ, где могли пастись лошади, хотя их популяции были немногочисленны и фрагментированы. В результате лесных пожаров – частого явления в сосновых борах – формировались поляны. Регулярные паводки не давали лесу подступать близко к берегам крупных рек, вдоль течения которых образовывались заливные луга, где могли свободно пастись крупные травоядные.

Помимо прочего, еще один фактор способствовал созданию благоприятных условий для обитания диких лошадей. В археологических памятниках по всей Европе в слоях возрастом приблизительно 7500 лет (5500 год до н.э.) заметно увеличивается количество костных останков лошадей. Такой рост числа непарнокопытных, скорее всего, вызван появлением нового образа жизни в Европе – земледелия, ознаменовавшего наступление неолита. Когда первые земледельцы начали валить лес, освобождая место под посевы и разведение крупного рогатого скота и овец, они, сами того не понимая, создавали новое пространство для обитания диких лошадей.

При этом для видов, которые уже заключили союз с человеком и стали жить бок о бок с ним, положительный эффект изменений мог быть еще более значительным и ощутимым. Конец ледникового периода – это период великих экологических потрясений. Тогда, примерно 15 000-10 000 лет назад, вымерли многие крупные млекопитающие, включая таких легендарных гигантов, как мамонты и мастодонты. Особенно тяжко пришлось хищникам, неожиданно лишившимся добычи. Так, около 14 000 лет назад из Евразии исчез пещерный лев, а 13 000 лет назад вымер американский лев. Саблезубые кошки продержались в Новом Свете чуть дольше, но и они пропали 11 000 лет назад. Популяция волков выжила, но понесла серьезные потери, хотя, конечно, одна из групп добилась невиданного успеха: некоторые волки стали охотиться вместе с людьми и постепенно превратились в собак. По приблизительным оценкам, сегодня во всем мире обитает свыше 500 миллионов собак и около 300 000 волков. Получается, современные домашние собаки по численности более чем в 1500 раз превосходят своих диких собратьев. И, хотя никто пока не пытался оценить, сколько в мире осталось банкивских джунглевых кур, нет сомнения в том, что их число не может сравниться с числом домашних кур – сегодня их на планете не менее 20 миллиардов, то есть примерно по три курицы на человека. Что касается крупного рогатого скота – диких туров, конечно, в природе уже не осталось, но численность крупного рогатого скота оценивается в полтора миллиарда голов.

Дикие лошади тогда тоже оказались в рискованном положении. Сокращение ареала и охота людей сказались на размерах популяции. И пусть расчистка лесов человеком в период неолита и создала новые места для обитания и привела к временному росту популяций – это было не более чем временное облегчение, и численность лошадей неуклонно сокращалась. В ХХ веке популяция Equus ferus – ближайшего дикого родственника домашних лошадей – сократилась до ничтожных размеров. Последняя дикая лошадь Пржевальского, Equus przewalskii, была замечена в Монголии в 1960-х годах. Но затем вид был восстановлен, и сегодня на воле находятся около 300 особей, еще 1800 содержатся в неволе. Какой удивительный поворот судьбы – и очередной неожиданный и красноречивый пример влияния деятельности человека на живую природу: оказалось, что дикие лошади, а также лоси, олени, кабаны, медведи, журавли, лебеди и орлы процветают в зоне отчуждения вокруг Чернобыльской АЭС. Положительный эффект от исчезновения из данного района людей, по-видимому, превосходит негативный эффект радиационного воздействия.

Но, конечно, не все лошади оставались дикими. Смею предположить, что многие из вас никогда не видели дикую лошадь, однако хорошо знакомы с ее одомашненными сородичами. Возможно, вам даже доводилось ездить верхом на лошади. Вспомните, пока вы заносили ногу в стремя и устраивались в седле, лошадь просто покорно стояла и ждала? Скорее всего, так и было.

Я бы не назвала Зорриту кроткой лошадью, и тем не менее она была вполне рада седоку. По крайней мере, не пыталась меня сбросить. А теперь представьте, что я попыталась оседлать того дикого коня? Он бы такое отношение точно не стерпел – точно так же, как и его дикие предки. Как бы нас ни восхищало сближение человека и волка, основанное на уверенности в том, что они не будут применять силу и пускать в ход свои острые зубы, еще более невероятной кажется способность доверить свою жизнь огромному, быстроногому животному, которое легко может встать на дыбы, рвануть вперед или просто сбросить седока, нанеся ему тяжелые повреждения.

Представьте, что вы поймали дикую лошадь – первый раз в жизни. Еще никому и никогда не удавалось это сделать. Вы приводите кусающееся и брыкающееся животное домой. Привязываете его. Кормите. Ваши родные решили, что вы сошли с ума. Они требуют, чтобы вы забили животное – в конце концов, его мясом можно питаться несколько недель. Но вы хотите сохранить жизнь этому дикому живому существу. Вам нравится лошадь. И тогда у вас появляется новая идея. Остальные смотрят на вас как на сумасшедшего.

Вы ждете, пока дикая лошадь привыкнет к вашему присутствию. С каждым разом вы приближаетесь еще на шаг-другой. Вот она позволяет вам гладить себя по гриве, по шее. И вот однажды вы хватаетесь за ее гриву и вспрыгиваете лошади на спину. Животное недовольно. Оно дергает веревку, которой вы его привязали. Взбрыкивает, пытаясь сбросить вас со спины. Но вы только крепче прижимаетесь к лошади и обнимаете ее за шею. Вы цепляетесь изо всех сил. Когда лошадь немного успокоилась, вы выпрямляетесь, ослабив хватку вокруг шеи животного. Вместо этого вы крепко держитесь за лошадиную гриву.

Проходит несколько мгновений; лошадь сопит, но не пытается вас сбросить, и тогда вы протягиваете руку к веревке на ее шее. И аккуратно ослабляете узел. Веревка падает на землю, и животное понимает, что оно свободно. А вы – не более чем помеха. Лошадь разворачивается, вдавливая копыта во влажную землю и – БЕЖИТ. Она выбрасывает ноги вперед, и слышно, как она дышит в такт галопу. Вы держитесь изо всех сил. Вы летите, и умираете, и рождаетесь одновременно, вы сливаетесь с ветром и дикой природой, с пейзажем и небесами. Вы вцепляетесь в гриву лошади еще крепче. Вы подлетаете вверх и снова опускаетесь на лошадиную спину, от дикого галопа у вас перехватывает дыхание. Животное делает резкие развороты, пытаясь сбросить вас на землю. Но вы не сдаетесь. Лошадь скачет, скачет и скачет. Вы уже очень далеко от дома.

Наконец лошадь выбивается из сил. Фыркает и забрасывает назад голову, забрызгивая вас соплями. Теперь она идет легким галопом, ее бока и шея влажные от пота. Вы по-прежнему вцепились руками в ее гриву. Лошадь переходит на рысь, потом на шаг и останавливается. Вы оба стоите и переводите дыхание. Галоп был изнурительным, ужасающим и… возбуждающим.