Последняя битва - Айя Сафина

Боковым зрением я вижу пробуждающихся Стражей, один за другим они следуют за мной, идут на священную войну за веру в Аллаха, за веру в людей, за веру в то, что мы достойны быть избранными детьми Его.

Аллах сказал в Священном Коране: «Воюйте на пути Господа с теми, кто воюет с вами, но не переходите границы дозволенного. Поистине, Всевышний не любит переступающих границы». Если к нам пришел враг, требующий своего по праву, то отдадим ему, что принадлежит ему по праву, но не отдадим ему больше того.

Я отдал Хека. Большего отнять у себя не позволю.

Я защищу невинных жителей Нойштадта, ставших жертвами обстоятельств. Они уповают на меня, как на последний оплот защиты перед кровожадным шайтаном.

27 февраля 2071 года. 13:30

Калеб

Мы продолжали аккуратно петлять по минному полю, старательно выбирая путь, раздавливая кости зараженных, которые обозначали границы безопасной траектории. Тут мины насажены через каждые два метра, и не все они были зрелищно обезврежены нашими кровожадными саперами.

– Зона с турелями в трехстах метрах, – произнес Антенна.

Роботизированные пулеметы стояли как поверженные хранители человеческой колыбели. Их свесившиеся пушки склонили перед нами головы в подчинении пришедшим завоевателям. Внутри меня боролись два человека: первый Калеб, я назову его Достойным (Тесса заразила своей привычкой давать имена своим качествам), кричал на меня, призывая остановить этот геноцид; второй, я назову его Ужасным, велел продолжать.

На мониторе, куда поступал сигнал с видеокамеры на плече Тесс, я видел, как она с зараженными разносили в пыль второй соединительный блок кабелей на южной части горы. Воистину вирус взрастил себе идеальное оружие. И пусть Кейн говорит о том, что она не настолько сообразительна, как раньше, вирус все же имел доступы ко всем карманам ее памяти, а значит он был таким же смышлёным, как она, просто ему требовалось больше времени, чтобы найти выход из ситуации.

Так, ей потребовалось около двадцати минут, чтобы отключить половину турелей, которые возводили вокруг базы на протяжении десятка лет. Нойштадт перестал быть неприступной крепостью, теперь он стал уязвимым. Все, что стояло между людьми и мучительной смертью – стальные ворота с подпором.

Тесса набросилась на вентиляторную решетку, скрытую за системой фильтров. Зараженные присоединились к ней и силой шестерых чудовищ решетка отлетела в сторону вместе со знатным куском металлической обшивки торчащего из земли рукава.

Открылся проход во мрак. Тесса заползла в него первая.

К тому моменту, когда она пробралась внутрь базы, на поверхности началась движуха.

– Ребята, что-то происходит, – первой заметила Ляжка.

Мы стояли всего в трехстах метрах от северных ворот: Маяк, Васаби, Бесы и Тесла, ожидающие приглашения войти. И мы его дождались.

Огромные северные ворота тряхнуло, раздался протяжный скрежет металла, внутренний механизм печально завыл, и двери стали раздвигаться прямо на моих глаза.

– Это Тесса? – удивилась Бриджит и прильнула к экрану монитора, на который транслировался сигнал с внешней камеры БМП.

– Как-то уж слишком легко, – подозрительно откликнулся Фунчоза.

– И слишком быстро, – подхватил я.

При всех своих суперспособностях Тесса не могла добраться до центра управления ворот так быстро.

А потом мы поняли, что никто не приглашает нас войти, нас скорее хотят прогнать с частной территории. Медленно из темноты ангара показались первые хозяева. Тяжелые гиганты на гусеницах, выкрашенные в глубокий матовый зеленый цвет, неторопливо один за другим покинули безопасное нутро базы, чтобы встать на защиту собственного дома.

Я не мог не узнать сокрушительные танки НАТОвской армии, «Леопарды» возносятся в разряд легендарных наряду с американским Абрамсом, чья история начиналась еще во времена Холодной войны. Шесть семидесятитонных зверей выехали из Нойштадта и тут же обрушили всю свою ярость на незваных гостей из своих 120-миллиметровых пушек. Гулкие удары резонировали по бронещитам Аяксов, как будто снаружи прыгал великан. Земля дрожала, тут и там стали взрываться клочья земли, а вместе с ними и десятки зараженных. Кинетический потенциал зарядов был настолько велик, что он мог раздробить кости одной лишь взрывной волной. Я наблюдал за тем, как целые группы зараженных сносило мощными потоками взрываемых разрядов, тела тех, что оказывались в эпицентрах взрывов, испепелялись в прах, а тех, что были рядом – разрывало в клочья.

Но потом в черноте ангара блеснул метал. Я не сразу распознал его движение, спутал с блеском металлической обшивки ворот. Когда я увеличил масштаб картинки, у меня упала челюсть.

– А это еще что за ребята? – спросил Легавый.

Из ворот показалось нечто, о чем я читал только в военно-научных журналах. Я даже не сразу поверил своим глазам, подумал о побочных эффектах заражения типа галлюцинации Тесс. Я тоже вижу Робокопа? Но удивление ребят подтвердило реальность этих смертоносных машин.

– Это автоботы?

– Это терминаторы?

– О нет! Я знал! Я знал, что Скайнет восстанет! Нам всем хана!

Истерия Фунчозы странным образом не показалось идиотской, потому что от вида тяжелых трехметровых экзоскелетов, больше похожих на армию роботов, я подумал, что сошел с ума. Как Фунчоза в день своего рождения.

Капсула, похожая на половину яйца, была установлена на две мощные опоры, служившие ногами, на плечах – пулеметы, вместо ладоней – крупнокалиберные пушки. Такими можно воевать даже с инопланетянами. Оказавшись посреди гущи зараженных, экзоскелеты не стали медлить и открыли огонь по тем единицам, каким удавалось пробраться за линию обороны неповоротливых танков. Отдача колотила по грузным рукам, плечи скелета сотрясало от зенитных очередей, но мощные опоры с заниженным центром тяжести удерживали орудие.

Операторы внутри машин лихо управляли руками монстров, раскидывая зараженных, как колосья в поле, пушки на плечах били двенадцатым калибром и совершали оборот на триста шестьдесят градусов, защищая весь боекомплект. Зараженные к ним и на три метра не могли подобраться. Вокруг машин уже валялись десятки синих трупов, но роботам хоть бы что. Запас боеприпасов мог исчисляться тысячами, судя по габаритному ранцу, прикрепленному к спине.

– Твою мать! – выдохнули Падальщики в унисон.

– Да пошли вы все! Я в эту мясорубку ни в жизнь не влезу! – заистерил Фунчоза.

Впервые ему никто не перечил, не поспорил, не велел ему заткнуться.

Подобной оборонительной мощи мы не ожидали.

Армия бронированной техники измалывала зараженных в порошок, а мы ничем не могли помочь ни им, ни Тесс, рыскающей где-то в глубине базы, ни самим себе.

Если этим утром какая-то надежда на победу еще теплилась в моей груди, то сейчас она погасла, как бенгальский огонек с лимитом порошка магния.