ФБР. Правдивая история - Тим Вейнер

«Это грубая, тяжелая, грязная работа — и опасная. Порой она была опасной. Никакие приемы не были запрещены», — сказал Салливан. И закон не стоял на повестке дня: «Ни разу я не слышал, чтобы кто-нибудь, включая меня, поднял вопрос: а законны ли те действия, о которых мы договорились? Юридически правомерны ли они? Этичны ли они и согласуются ли с моралью? Мы никогда так не рассуждали, потому что мы были просто прагматиками. Нас волновало только одно: дадут ли наши действия результат? Получим ли мы от них то, чего хотим?»[308]

Салливан сказал, что он и его коллеги в ФБР «не могут освободиться от той психологии, которая им была внушена в бытность молодыми людьми». Они были солдатами холодной войны. «Видите ли, мы так и не освободились от той психологии, которая была нам внушена сразу после Пёрл-Харбора… Это как солдат на поле боя. Убивая врага, он не спрашивает себя, законно ли это, этично ли. Это то, чего от него ждут как от солдата. Мы делали то, чего от нас ожидали».

«То, что он ненавидел, он ненавидел всю жизнь»

Сотрудники ФБР шпионили за каждым видным чернокожим политическим деятелем в Америке со времен Первой мировой войны. Размах ведения наблюдений за чернокожими лидерами был впечатляющим, учитывая ограниченные людские ресурсы ФБР, бремя ответственности и количество часов в сутках. В своей жизни Гувер был всегда убежден, что с самого начала в Соединенных Штатах за движением за гражданские права стоит коммунизм.

Особое внимание Гувер уделил Уильяму Бургхардту Дюбуа. Рожденный в 1868 году, почтенный Дюбуа стал в 1910 году во главе Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения (NAACP) — самой благородной организации, борющейся за гражданские права в Америке, которая стала центром пристального интереса ФБР со времен Второй мировой войны.

ФБР начало расследование коммунистического влияния в NAACP весной 1941 года; оно длилось двадцать пять лет. Филиал ФБР в Вашингтоне начал это дело после того, как военно-морской флот попросил Бюро заняться «пятнадцатью цветными служителями месс», протестующими против буйных проявлений расизма (американские вооруженные силы оставались раздельными по расовому признаку на протяжении Второй мировой войны). ФБР наняло осведомителя и стало искать «связи NAACP с коммунистической партией»[309]. За четыре месяца до Пёрл-Харбора из штаб-квартиры ФБР вышел приказ агентам в Оклахома-Сити изучить «власть коммунистической партии» в NAACP. Они доложили о «сильном стремлении со стороны коммунистов руководить этой группой… Следовательно, деятельность NAACP будет подвергнута тщательному наблюдению и исследованию в будущем».

Так и случилось. Гувер предпринял расследование в национальном масштабе. Осведомители ФБР проникали на конференции по гражданским правам по крайней мере в десяти штатах и направили рапорты о сотнях членов NAACP, включая советника этой организации — будущего судью Верховного суда Тургуда Маршалла.

2 октября 1956 года Гувер расширил давно существующее наблюдение за активистами Движения за гражданские права чернокожего населения. Он послал служебную записку COINTELPRO в филиалы с предупреждением о том, что коммунистическая партия стремится проникнуть в это движение.

«Ситуация с неграми — вопрос первостепенной важности»[310]для коммунистов, как написал директор.

Гувер сказал президенту Эйзенхауэру, что коммунисты концентрируют свои усилия в Алабаме, Джорджии и Миссисипи и намереваются вставлять вопрос о гражданских правах в каждый политический вопрос в Америке; они будут требовать вмешательства федеральных властей с целью обеспечения силы закона в стране; они будут стремиться к импичменту сенатора Джеймса Истленда от штата Миссисипи — председателя Судебного комитета от Демократической партии, хозяина плантации и ярого сторонника сегрегации.

Гувер начал пристально наблюдать за новыми лидерами движения за гражданские права. К 1957 году COINTELPRO была заряжена как оружие в долгой борьбе между чернокожими американцами и правительством страны.

За три года до этого в деле Брауна против Совета по вопросам образования Верховный суд нанес удар по фасаду американского образа жизни, издав постановление об интеграции средних школ. Гувер проинформировал Эйзенхауэра о том, что коммунисты на родине и за границей считают решение суда по делу Брауна победой и планируют «всячески использовать проведение в жизнь десегрегации»[311].

Это постановление подлило масла на тлеющие угли ку-клукс-клана. После принятия этого решения Клан сновал начал жечь.

«Клан исчерпал себя, пока не возникло дело Брауна, — сказал сотрудник ФБР Джон Ф. Маккормак, который после преследования коммунистов в Кливленде занимал в 1957 году на Юге ряд должностей. — Они жили своим маленьким мирком. И не было проблем. У чернокожих были своя собственная территория, свои школы»[312]. Теперь Верховный суд сказал белым южанам, что им нужно объединяться с чернокожими. Как это видел Маккормак, белые рабочие боялись, что «теперь черные придут на их территорию. Черные будут ходить в школу вместе с их детьми, черные будут жениться на их дочерях, отнимут у них работу. Так что это была побуждающая сила… И Клан разросся».

Клан начал взрывать церкви чернокожих, жечь синагоги, стрелять людям в спины из охотничьих ружей и проникать в местные и государственные органы правопорядка. Он стал самой жестокой террористической группой XX века. Когда Клан возродился, высокие шерифы старого Юга поклялись оказывать сопротивление новому закону страны. Сенатор Джеймс Истленд из Миссисипи выражал их мнение, когда провозгласил, что американцы англосаксонского происхождения видят в сопротивлении интеграции подчинение воли Божьей.

Несмотря на насилие, Гувер занял позицию невмешательства по отношению к ККК. Он не отдавал приказов расследовать или проникать в Клан, пока сделать это не приказал президент. «Штаб-квартира выпустила указание, чтобы мы не искали высокопоставленных осведомителей в Клане, потому что может оказаться, что мы направляем и руководим операциями Клана»[313], — сказал сотрудник ФБР Флетчер Д. Томпсон, работавший в Джорджии. Это была рационализация расизма.