Коктейль «Две семерки» (сборник) - Эдуард Тополь

* * *

Но я буду не я, если вот так, походя, пройду мимо Ларисы Каплан и весь этот философский труд посвящу одному Роману. Мало того, что Лариса является «шерше ля фам» в истории возникновения «Русского самовара» и приняла на свои плечики, как минимум, половину организационных и будничных хлопот, так при всем при этом ей было (и есть) необходимо все эти годы нести высокое звание «ренуаровской женщины». А чтобы вы не заподозрили меня в неумеренной лести, поспешно передаю слово Анатолию Найману, автору этого титула. «Появилась в середине 1960-х в Ленинграде палевая креолка, с приветливым выражением и прелестными чертами лица, высокая, тоненькая, грациозная… – пишет он в «Романе с “Самоваром”». – Эмигрировала в Штаты она с первой семьей, женой Романа стала за шесть лет до “Самовара”. Что осталось при ней с молодости и на всю жизнь, это очаровательная тихая прелесть… Всегда очень элегантно, в пандан к внешности, одевалась и никогда своего ослепительного вида не использовала, чтобы “заинтересовать”: ввести свою связь с окружающими людьми в план флирта, амурных напряжений. Ренуаровская женщина: не модель, а изображение, картина – к которой в голову не приходит подъезжать с куртуазными приколами. Она всегда говорила мало и негромко, улыбалась мягко – и это создавало вокруг нее флер легкой загадочности. Как у знаменитых русских европеянок начала XX столетия, воспетых лучшими поэтами Серебряного века. Как у парижских “подруг поэтов” с левого берега Сены…»

Теперь вы понимаете, почему я не рискнул сам писать о Ларисе? Все-таки муж у нее хотя и коэн, но – тигр. А потому снова прикрываюсь стихами Нобелевского лауреата:

Ларисе от Иосифа в день ее пятидесятилетия с нежностью.

Двадцать седьмое октября 1994 года.

Заинтригованный рекомендациями столь высоких авторитетов, я все же потребовал у Романа знакомства с Ларисой – пусть даже под его неусыпным приглядом. «Не могу же я писать о твоей жене с чужих слов!» – мне казалось, что это безотказный аргумент. Но что вы думаете? Даже на нашу встречу первого мая с. г. он пришел в «Самовар» без Ларисы! Правда, за весь этот вечер никто тут и не вспомнил о международном празднике пролетарской солидарности. В центре зала, по случаю восемнадцатилетия какой-то Тани, банкет на двадцать персон хором выпевал «Если б знали вы, как мне дороги…», за столиками вокруг сидела русско-американская молодежь и несколько разнокалиберных американо-русских знаменитостей, но самой большой знаменитостью оказался, к моему изумлению, сам Каплан – к нашему столику то и дело подходили какие-то люди и просили Романа выпить с ними «хоть одну рюмку». Видимо, они считали, что раз он выпивал с Бродским, Барышниковым, Милошем Форманом, Николь Курсель, Барброй Стрейзанд и еще сотней русско-американских звезд, то они этой рюмкой могут через него чокнуться со всем этим созвездием. К тому же именно в этот день одна американская газета напечатала очередную статью о «Русском самоваре» с его, Романа, портретом. «Суки! – прокричал мне на это Роман, перекрывая хоровое “хэппи бёсдэй” молодежного банкета. – Напечатали пол-лица, и я получился с одним глазом. Разве я одноглазый?»

– Ты не одноглазый, ты без Ларисы! – крикнул я в ответ.

Так и общались – я, крича, грозил написать в «Story» о том, что он прячет от меня свою красавицу-жену, а он показывал мне фотографию, на которой Барышников в роли официанта обслуживает его в этом же «Самоваре», и столик в дальнем углу зала, где любил сидеть Бродский. И притом сообщил, что завтра улетает с Ларисой в Майами. А когда я, возмущенный, собрался уходить, подарил мне в качестве утешения (или компенсации) увесистый «Роман с “Самоваром”» Анатолия Наймана.

Что ж, вот пусть Найман и завершит мое эссе о Ларисе. «И это самое существо, о котором тянет писать в тонах восхищения и преклонения, – сообщает он о периоде становления “Самовара”, – взялось волочь весь бизнес, с норовящими обмануть поставщиками, с безжалостными муниципальными, полицейскими, эпидемиологическими, пожарными, налоговыми службами, с кухонным и официантским штатом, с сотнями счетов, с конкурентами, с мужем, нацеленным угостить многочисленных друзей за счет заведения…»

А список этих друзей я почерпнул у композитора Александра Журбина, который много лет играл по четвергам в «Самоваре» на белом рояле, подаренном ресторану Михаилом Барышниковым. Вот что пишет Журбин: «Стоит хоть чуть-чуть рассказать тем, кто не бывал в “Самоваре”, что здесь часто случались и случаются чудесные вещи. Например: