500 - Мэтью Квирк

Я глянул на часы. Энни уж два часа как должна была появиться. Я еще не видел ее со вчерашней нашей пробежки по вечернему парку. Конечно же, Маркус с Дэвисом вычислили ее двойную игру, и теперь она либо мертва, либо того ужаснее… Они бог знает что могли с ней сделать.

Отец уже несколько часов сосредоточенно изучал синьки с подробными чертежами здания Министерства юстиции. Исходя из того, что сказал мне Лэнгфорд, мы сумели определить в подвальных этажах достаточно большие помещения, где и могли располагаться архивы. Там-то, вероятно, и скрывалось доказательство вины Дэвиса.

Снизу на дороге засветились передние фары. Картрайт выключил в домишке свет. Каждый занял свое место: отец с дробовиком встал у входной двери, Картрайт и я, прихватив по «М16», разошлись к окнам.

Если они «накрыли» Энни, то она приведет их сюда.

Машина остановилась вдалеке, открылась и захлопнулась дверца. Луна в эту ночь не светила, поэтому невозможно было разглядеть, кто приехал.

— Пластик! — выкрикнула Энни.

Это был наш пароль. Я тут же рассекретился, ответив ей:

— Выпускник.

Перестрелка отменилась.

Я выскочил из дома, обнял ее, потом повел в дом.

— Тут миленько, — сказала она, войдя в нашу ночлежку, и кинула на стул жакет. — Джеффри Биллингс.

Мы с отцом переглянулись.

— Это имя на папке? — спросил я.

— Да.

Теперь у нас было все, чтобы прижать к стенке Генри. От радости я обхватил Энни, приподнял ее и закружил по комнате. Она сморщилась от боли.

— Что с тобой? — спросил я.

— Все нормально.

Хотя явно было что-то не то. Под глазами у девушки краснели круги, точно она плакала. Я осторожно закатал ей рукав, чтобы увидеть предплечье в том месте, где я ее только что схватил, поднимая. Вокруг запястья разлилась синева.

— Это Генри? Он тебя вычислил? Ты из-за этого опоздала? Он над тобой издевался?

— Нет, — ответила Энни и даже хохотнула, маскируя боль. — Нет, это не Генри. Когда он увидел мою окровавленную физиономию там, в парке, то решил, что ты пытался меня убить. Потому-то они и сбавили бдительность и при мне упомянули в разговоре имя на той самой папке. А это, — показала она на синяк, — оставил Драгович.

— Радомир? Он в Штатах?

— Да, он в Ди-Си. Когда я нынче вечером вышла из конторы, два его человека подобрались ко мне со спины, схватили за руки и затолкали в машину. Они отвезли меня в какой-то ночной клуб и завели через заднюю дверь.

Вероятно, это «Белый орел». Старинный, эклектического стиля особняк, где Александер с Мирославом вершат свои «суды» и куда как магнитом стягиваются арабские и восточноевропейские новые валюты.

— Они повели меня куда-то в заднюю комнату, — продолжала Энни, опуская рукав. Я попыталась сбежать. Тогда они схватили меня и потащили силой. Там, в задней комнате, был Драгович. Сидел обедал.

— Чего он хотел?

— Тебя. Я ему сказала, что ты исчез, и что я с ними на одной стороне, и что я работаю на Генри, а Генри сотрудничает с полицией, чтобы тебя выследить. Но, похоже, ему на это начхать. Я попыталась его охолонить — мол, Дэвис не позволит, чтобы со мной так обращались. Напомнила, какое у Генри влияние. А он ответил, что все это его ровным счетом не колышет, что он перешагнет и через Генри, и через кого угодно, причем любой ценой — если речь идет о его чести… А потом он подошел ко мне сзади, наклонился к самому уху — я даже чувствовала кожей его дыхание — и сказал: «Я любил свою дочь. Мистер Форд любит тебя. Мистер Форд убил мою дочь, поэтому я…» — Энни запнулась на мгновение. — Он не закончил фразу. Он просто сел, намазал маслом булочку, покрутил вино в бокале… — Она уставилась в пол, не в силах заставить себя продолжать.

— Что он сказал, Энни?

— Что крайний срок — завтра в восемь утра. Если к тому времени он тебя не получит, то заберет меня.

— Для чего?

Она сжала губы, закрыла глаза:

— Ни для чего хорошего.

Я обнял Энни, ее всю колотило.

— Он не делал тебе больно?

— Нет, только попугал немножко.

Я перевел взгляд с нее на отца. Они были всем, что у меня осталось, — и я подставлял их под убийство из-за своих дурацких заблуждений. Из-за своего крестового похода против Генри Дэвиса.

Дэвис ведь хотел, чтобы я вернулся. Он оказался совершенно прав: я и впрямь не знал истинной цены честности. Может, он сумел нащупать мою собственную цену?

Радо был, конечно, круче Дэвиса по части злобы и полнейшей психопатии. Но у Дэвиса все же было достаточно влияния, чтобы от него защититься. Если я сдамся Генри, то, возможно, он сумеет оградить Энни от Драговича? Разумеется, это означает, что я заложу свою душу, но уже пол-Вашингтона пошло на эту сделку. Они это пережили — переживу и я.

— Послушайте, — заговорил я, — я не допущу, чтобы вы оба страдали из-за меня. Я могу пойти к Генри, и…

Энни с отцом переглянулись. Отец закатил глаза, она презрительно фыркнула.

— Совсем не тот случай, Майк, — сказал отец. — Он же самый грозный тип в Вашингтоне — а на этот раз он сам боится. Здесь столько желающих выбраться из-под его башмака! Он говорит, к каждому можно подобрать рычаг? Так вот, мы тоже нашли на него управу. Нельзя этим не воспользоваться.

— И как мы это сделаем? — спросила Энни.

Я подвел ее к столу с чертежами.

— Это здание Министерства юстиции, — пояснил я.

Это правительственное здание являлось объектом четвертого уровня безопасности наравне с ФБР. Круче охранялись разве что ЦРУ и Пентагон. Это означало проверку идентифицирующего смарт-чипа по центральной базе данных, обязательное сопровождение посетителя на все время пребывания в здании, выявление любого незаконного вторжения, рентгеновское просвечивание и металлодетектор на каждом входе и, конечно же, замки второй группы защиты (да-да, наш старый знакомец «Сарджент и Гринлиф»).

В этом здании размещались ФБР, Федеральная служба по обеспечению безопасности авиаперелетов, кабинет министра юстиции США, Управление по борьбе с наркотиками и Федеральное управление тюрем — короче говоря, самые заклятые враги преступного мира собрались в одном удобном местечке.

— Я собираюсь туда проникнуть и выкрасть папку, — сказал я.

— А потом? — спросила Энни.

— Потом пойду торговаться с дьяволом.

У входа в Министерство юстиции стояли четыре охранника, и все при оружии. Для вящей убедительности два офицера Федеральной службы охраны у парадной двери держали при себе по пистолету-пулемету «МП-5». Все проносимые сумки и портфели просвечивались рентгеном, люди же проходили через металлодетектор с изогнутыми дверцами, где каждого в течение пяти секунд просматривали, прежде чем разрешали пройти.