500 - Мэтью Квирк

— Думаешь, это она его убила? — усмехнулся Лэнгфорд. — Ну, разве что доведя до спермотоксикоза. Хотя не смею его осуждать, — поспешно добавил он.

— Вы ее знали?

— Я только слышал о ней от Перри. Говорил, очень миленькая женщина. Наивная дурочка, хлопочущая о муже-уголовнике. Перри думал, что она работает на него, надеясь его как-то подмаслить, чтобы он помог очистить мужу его тюремное досье, поручиться за него. Джеймс, до самого конца играя свою роль, дурил ей голову и как-то раз даже попытался затащить ее в Пэлисейд. Там у его приятеля имелся дом, куда Перри ездил с кем-нибудь перепихнуться… А почему ты о ней спросил?

— Это была моя мать.

Лэнгфорд втянул сквозь зубы воздух и поморщился:

— Ну, если тебя это утешит, я никогда не слышал, чтобы она согласилась. Знаешь ли, Перри любил активных девчонок, которые сами навязывают свои прелести. К тому же он совсем не умел держать язык за зубами. Если б что было, я бы наверняка об этом узнал.

Я промолчал.

— Ну что, я тебе — ты мне. Думаю, тебе знакома такая игра. Скажи-ка теперь: как ты меня нашел?

— Малькольм Хаскинс навел.

— А как он разузнал, что мне известно про улику против Дэвиса?

— Этого он мне не сказал, — пожал я плечами. — На самом деле у нас было очень мало времени на разговоры перед тем, как Дэвис его грохнул. Вы из-за Хаскинса решили исчезнуть?

Лэнгфорд кивнул:

— Хаскинс начал приставать ко мне с расспросами. Я, конечно, прикинулся, будто не понимаю, о чем речь. Но когда у члена Верховного суда засело в голове непременно вытрясти из тебя показания, наиболее удачный вариант — просто умереть. И если Хаскинс узнал, что мне известно про улику, то не сомневаюсь, что это же в конце концов выяснил бы и Генри — а далее по сценарию с «Арси-колой» и нарезанием лоскутков. Вот потому я бежал и попытался спрятаться. Слушай, а эта катавасия с Дэвисом нужна лично тебе?

— Да, и чем больше я узнаю, тем сильнее руки чешутся.

— Он предлагал тебе сделку?

— Предлагал, — кивнул я. — Что странно — он хотел, чтобы я вернулся. Из всех вариантов он, казалось, предпочел бы видеть, что я подчинился и безропотно его терплю.

— И ты отказался.

— Я заехал Маркусу ботинком в рожу и попытался задушить Генри.

— Славно, — оценил Лэнгфорд и тут же поправился: — Хотя с точки зрения мудрости выживания это была полнейшая дурь. Тебе следовало пойти на сделку, это было бы разумно. Я сказал «славно», потому что мне приятно видеть, когда этим ребятам дают по ушам. Единственное, что сейчас на твоей стороне, так это то, что Дэвису очень трудно общаться с неблагоразумными людьми. Впрочем, независимо от того, кого он «обрабатывает», Генри каким-то образом умудряется найти достаточно убедительный довод, чтобы навязать свою волю.

— Потому вы и стали со мной говорить? Вы считаете, я смогу с этим справиться?

— Нет. Тебе следовало бы сказать Дэвису «да». До конца недели ты в лучшем случае уже станешь трупом. Я говорю с тобой потому, что если меня нашел ты, то отыщет и Генри. Я без пяти минут покойник. Так лучше спокойно уйти, сделав всего одно нужное движение, нежели сидеть ждать вторника с лазаньей.

Лэнгфорд обвел глазами комнату, задержался взглядом на пейзажах, что висели на стене на гвоздиках. Бог знает сколько людей смотрели на эти картины с той же самой постели, понимая, что медленно умирают. У меня возникло ощущение, что уже очень давно Лэнгфорд согласился на сделку с Дэвисом. И вот в финале он здесь, в одиночестве, под чужим именем.

Через Картрайта я передал отцу сообщение, чтобы он нашел меня там, где однажды потерял. «Катлэсс» подполз по разбитой грунтовке и припарковался возле бейсбольного поля. Назначая с отцом встречу, я, конечно, рисковал, причем не только собой, однако я должен был убедиться, что с отцом все в порядке, и предупредить, что Генри явится к нему.

«Хулигана» как опознавательный знак я поместил у задней стенки поля, сделанной из рабицы. Однажды, когда мне было десять, отец оставил меня на этом самом поле, будучи уверен, что мама после матча уже отвела меня домой. Когда стемнело, сюда пришли местные ребята, мы сыграли в бейсбол, потом в догонялки, затем по очереди стреляли друг в друга шариками из детской пневматички… Прежде я никогда не видел отца испуганным, но в ту весеннюю ночь, ища по окрестностям своего сына, он от страха побелел, точно призрак.

Таким же встревоженным он был и в этот раз.

— Ты в порядке? — спросил он.

Он окинул меня взглядом, словно подводя итог этой пакостной недели: на лице яркая ссадина, на горле (которое так и не пришло в норму) темный пятнистый синяк плюс заметная хромота после недавнего «краш-теста». Глубокая рана на бедре после посещения загородной резиденции Хаскинса уже успела зарасти коростой и дико чесалась. Это, впрочем, было неплохо: значит, заживало.

— Да, — ответил я.

— Но могло бы быть и лучше?

Я кивнул. Отец меня обнял.

— «Хвоста» за тобой нет? — спросил я.

— Нет. Давно уже не могу этим похвастаться. А может, просто не заметил. Это ты тот тип из новостей, что двоих укокошил?

— Нет, — мотнул я головой.

Меня так и не называли в прессе как главного подозреваемого в двойном убийстве. Думаю, Генри специально так все обставил, чтобы я оставался инкогнито, рассчитывая залучить меня обратно. И подвести под меня еще один рычажок.

— А копа каблуком ты тюкнул?

— Да, но только чтобы сбежать. Все прочее — сплошная подстава.

Похоже, отца это ничуть не удивило.

— За тобой следят? — спросил я.

Он кивнул:

— Периодически заезжают копы да еще какие-то качки, явно из частной охраны, всё паркуются напротив трейлера. Я звякнул в полицию, оставил сообщение, что тут за мной подглядывают какие-то мастурбирующие извращенцы, и тихонько задами ускользнул, когда местные полицейские явились проверить вызов. Кстати, твои друзья Дэвис с Маркусом тоже ко мне наведывались.

— Они тебе угрожали?

— Да, причем этаким утонченным способом: дескать, если Майк станет с ними работать, то забудет про все свои неприятности. Хотели, чтобы я им помог.

— И что ты ответил?

— Ну, сказал, что с тобой давно не говорил, но подумаю, что можно сделать. Я решил, что лучше держать их на крючке, пока не сориентируюсь в ситуации, нежели с ходу посылать их ко всем чертям. Если мы хотим их развести, надо стараться поддерживать в них интерес.

— Это ты убил Джеймса Перри?

— Да, — без колебаний ответил отец. — Они тоже мне это припомнили. Они что, пытаются этим тебя подковырнуть?

— Ага, они хотят, чтобы я помог им затереть лапкой, что они убили судью Верховного суда и девушку.